Медовый траур - Франк Тилье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шоссе А4. Белые полосы в потемках. Несмотря на возбуждение, веки тяжелеют. Четыре часа сна за двое суток. Радио на полную мощность. Селин Дион. Ничего не поделаешь…
Ты слишком быстро едешь, Франк. Я терпеть не могу, когда ты гонишь. Знаешь ведь, что с нами сделала скорость…
Дело, думать о деле. Исповедальня. Бритая женщина. Разрушения в ее плоти. Думать о деле, постоянно занимать ум. Послание, адрес, Апокалипсис, святой Иоанн Богослов, семь бабочек, возрождение существа, воскресение…
Берегись, Франк. Твое внимание ослабевает. Ты устал. Следи за дорогой…
Замолчи, Сюзанна! Перестань говорить у меня в голове!
Горло горит. Я задыхаюсь. Воздуха! Воздуха! Опускаю до предела два передних стекла, жаркое дыхание ночи приводит меня в чувство. Теперь волшебная пилюля, чтобы унять тревогу. Вот и указатель. Я еду правильно…
Чистое поле. Изредка попадаются спящие дома. Крутые повороты, ухабы, красные вспышки в непроглядно– темной ночи… Отчетливо ощущаю, что сам лезу в ловушку…
Наконец-то на указателе Шом-ан-Бри. Отыскиваю прикрепленный к автобусной остановке план деревни. Шмен-дю-Валь. Еще два километра.
Финишная прямая. В свете фар видны недостроенные дома с проломами теней. Дорога сужается, с обеих сторон на нее наползают темные поля, в какой-то момент я уже подумываю развернуться и уехать, но тут за оврагом вырастает черная крепость. Высокие ели, выстроившись в каре, теснятся около большого дома.
Выключив фары и прихватив с собой неразлучную парочку «маглайт»[8]– «глок», ныряю в неизведанные глубины.
Туда, куда он решил меня привести. В ловушку. Меня охватывает безмолвие мертвых вещей. Ветра нет, ничто не шелохнется, ни проблеска света.
Пройдя напрямик через пихтовый лес, я перелез через запертые ворота и приземлился на заросшей лужайке. Прошуршал шагами по ней и стукнулся коленом о кучу дров, откуда потянуло слишком хорошо знакомым запахом…
Разложение. Моя грудная клетка тотчас сжалась, сдавив легкие. К таким вещам привыкнуть невозможно…
Обломки конуры. По саду разбросаны оторванные доски, кто-то отдирал их с нечеловеческой силой. Луч моего фонаря уперся в труп добермана, приютивший странных гостей: раздутые личинки, сытые мухи. Смертоносный рой коснулся моего лица. Я еле удержался, чтобы не закричать.
Судя по оказанному мне приему, адресом я не ошибся… А что же я найду внутри?
Легкий ветерок пробежал по вершинам деревьев. Огромные руки, покрытые корой, тянулись ко мне со всех сторон, отбрасывая на землю черные тени. Казалось, ветки сейчас меня схватят…
Если я вломлюсь в дом без ордера, рискую навлечь на себя серьезные неприятности, окружной комиссар и без того уже точит на меня зубы после истории с Патриком Шартре.
Значит, лучше все-таки набрать номер дежурного… Я и набрал, но после второго гудка отключился – как только дверная ручка повернулась под нажимом моей руки.
Дверь заскрипела…
Нападение было молниеносным. Слепые лапки, шарящие по моим вискам. Шорох крыльев у щек. И все дрожит и гудит.
В первое мгновение, посветив фонарем на стены, я подумал, что это плесень, – очень уж они были мелкие и уж очень их было много, прямо несметное множество.
Комары.
Они появлялись отовсюду, сбиваясь в луче света перепуганной толпой. Они срывались с места темными гроздьями и рассыпались летучими картинами. Самые изголодавшиеся уже высасывали кровь из моих предплечий. Я раздавил сколько мог, пока шел по комнатам. Кухня, гостиная, ванная… Никого. Ни мертвого тела, ни запаха, ни беспорядка.
Когда я включил свет в столовой, насекомые облепили люстру, некоторые сгорели. Самые смелые предпочли голоду встречу с моей ладонью. Глупые твари! Я продвигался вперед, размахивая руками. На стене фотография. Парочка в обнимку на пляже. У нее длинные темные волосы, у него заметное брюшко. Приблизившись, рассмотрел снимок получше. Сомнений нет… Передо мной та женщина из исповедальни, только не мертвая и не скрюченная.
Два вопроса: во-первых, где ее муж, во-вторых, зачем убийца привел меня сюда? Я с трудом сглотнул, прижимая к щеке пистолет…
Наверху две комнаты. Супружеская спальня и еще одна, разгромленная. На стенах располосованные ножом постеры с портретами актеров: Бред Питт, Джордж Клуни, Мэтт Деймон, все без глаз. На полу стекло. Осколки лампочек. Разбитый светильник. Следы борьбы.
Трое… Их было трое. Мужчина, женщина, девушка. Одна уже в гробу. А двое других?
Я вернулся на первый этаж и, собрав последние силы, продолжил поиски. В гостиной нашел распечатанные письма, самые свежие – трехнедельной давности. Адресованы Вивиане и Оливье Тиссеран.
Ван де Вельд заметил у жертвы длинные обломанные ногти. Провела ли она все эти три недели в заточении? Где? А ее муж, вторая «Половина»? Что касается их дочери Марии… Почему убийца не упомянул о ней в своем послании?
Кирпичи, сплошь покрытые роем с опасными хоботками и шуршащими крыльями, словно бы шевелились. В жизни своей не видел столько комаров!
Ковер. Ковер из насекомых. Некоторые валялись на полу, изнуренные нехваткой крови. Другие, охмелев от голода, летали с пустым брюхом. Как они все здесь оказались, почему собрались в этой комнате? Что могло привлечь их в таком огромном количестве?
«Бездна с черными водами»! Я снова взбежал наверх. Что это может быть – ванна, умывальник, унитаз, какая-то яма? Или – колодец в саду?
Опять скатился вниз, включил наружный фонарь. Ничего. Трава, деревья, поля… Заигравшись, устаешь.
Жеманные намеки убийцы заставили меня нарушить много правил, у меня от них просто крыша уже поехала. И я, решив, что все равно зашел слишком далеко, приступил к детальному осмотру дома изнутри…
Почти уже потеряв всякую надежду, я заметил альбомы с фотографиями и наскоро их пролистал… Пляж, горы, свадьба, всякие семейные глупости… Крупный план девушки. Восемнадцать лет, зажигательная блондинка. Скульптурные формы… На других снимках – мужчина с рыбой, насаженной на гарпун. Он же – с маской и трубкой… Все тот же человек с ластами на ногах у края… У края тренировочного колодца для аквалангистов!
Обливаясь по́том, я снова взялся за письма. Где-то я видел… Вот оно! «Дайвинг-клуб Мо».
Тренировочный колодец, «бездна и ее черные воды»! Послание достреливало последние патроны. Снова взревели шины…
Тридцать минут спустя, когда бензин был уже почти на нуле, я бросил машину на стоянке и направился к маленькому домику, затерянному на меловом пустыре, где из почвы торчали лишь самые упрямые травы и выветренные кремни. Ржавые таблички указывали путь к колодцу.