Экстремальное чтиво - Сергей Юрьевич Демьяхин

— А ведь нет у вас пистолета.

— Откуда ты знаешь? — удивился Александр и вытащил руку из-за пазухи.

— А я телепат.

Врач плеснул в свой стаканчик немного спирта и протянул его Ивану.

— На, ты ведь этого хочешь.

Тот подполз к стоящей у стены кушетке, взгромоздился на нее и взял стакан.

— Нет, — сказал он. — То-есть да. То-есть… не совсем, чтобы…

— А как это? — спросил Александр, наморщив шарообразный лоб.

— Что?

— Ну, это… телепат? Психопат знаю, телефон знаю, а телепат… Это чё, телефонный психопат, что ли? Психоз по телефону? Слушай, папаша, это круто! Иной раз, в натуре, так скучно бывает, что охота нервы пощекотать.

Виктор Степанович от удивления раскрыл рот. Подобной интерпретации он еще не слыхивал.

— Слушай! — продолжал Александр. — Ты мне телефончик-то свой черкани, я, как соскучусь, позвоню, ты мне жути нагонишь. Идёт?

— Идёт, — ошеломленно пробормотал врач и машинально накарябал на клочке бумаги номер своего сотового телефона.

— А сколько за минуту базара берешь?

— Ну… я…

— Короче, вот тебе задаток и месяц будешь обслуживать бесплатно.

Александр достал из лопатника пачку баксов, не считая отслюнявил несколько бумажек и бросил их на стол. Врач среагировал молниеносно — зеленые пятна долларов в какую то долю секунды растворились в карманной глубине его халата, после чего взгляд его приобрёл несколько маслянистую окраску.

— На вот, возьми мою визитку, — сказал Александр. — Короче, ребята, я так думаю, за это стоит выпить.

И тут, будто вдруг что-то вспомнив, он повернулся к Ивану:

— Эй, слышь, а чего это твоя жена тебя Лёшей называет?

— Как? — не понял тот. — Когда?

— Да вот сейчас. Я к ней в палату зашёл, а она меня Лёшей назвала.

— Ну?

— Чё ну?

— При чём тут тогда я? Сам сказал, что она тебя так назвала.

Бандит снова наморщил лоб и расплылся в улыбке.

— А-а! Дошло! Она просто забыла, как меня зовут! Конечно, такой шок пепережила девушка, бывает. Я вот свою иногда тоже в запарке как только не назову.

— А она тебя?

— Ты на чё это намекаешь?

Иван съёжился под его колючим взглядом, но Александр вдруг расслабился.

— Впрочем, ты прав, — грустно, с оттенком сожаления в голосе, сказал он. — Иногда бывает.

— Так мы будем пить? — вклинился в разговор врач. — Я, конечно, извиняюсь.

— А как же?! Только свою отраву убери, никакой это не спирт.

— А что же тогда?

— Хрен его знает!

Александр достал из кармана телефон и набрал номер.

— Колян…

Через час кабинет дежурного врача напоминал небольшой дансинг-зал, совмещённый с мини-баром. Александр лихо отплясывал с полураздетой, хохочущей Машенькой, Иван страшно храпел, развалившись на кушетке, а Виктор Степанович тайком от всех, боясь привлечь всеобщее внимание, пытался наощупь определить количество обманно заработанных баксов.

Глава 4

Иван очнулся, пробуждаясь от тяжелого сна. Кто-то острыми коготками царапал ему лицо и он открыл глаза в надежде отыскать причину столь бесцеремонного обращения со своей особой.

На носу, весело чирикая, сидел воробей. Чуть дальше, на гардеробе, прыгала целая стая мелких, жизнерадостных пташек. Иван громко чихнул и в комнате поднялся невообразимый визг и стрекотание сотни крылышек.

— Пошли вон! — крикнул он и застонал от нахлынувшей вдруг головной боли. — Нет. Только не это! Опять нажрался, как свинья!

Ему стало невыразимо гадостно на душе. Какого чёрта вчера произошло? Сколько же можно напиваться?

— Пора завязывать с пьянкой, — пробурчал он и вспомнил, что вчера уже несколько раз произносил эту фразу.

Однако, как это ни странно, он кое-что помнил из вчерашнего дня. С воспоминаниями о вечере, конечно, было туговато, но всё же…

С трудом повернув голову, Иван обнаружил, что лежит на своем диване, в своей же комнате.

— Как я здесь оказался? — удивился он и, попытавшись присесть, обнаружил, что сидеть абсолютно невозможно. — Нет, я лучше лягу!

Глядя в потолок, Иван следил за плавными движениями люстры и гадал, почему она таки двигается? Голова закружилась и он закрыл глаза, негодуя из-за того, что какие-то пигалицы не дали ему как следует поспать.

"Да что вообще за жизнь такая пошла? — думал он. — То будильник трезвонит, как угорелый, то бандиты бьют по затылку, то птички по квартире летают. И все это время у него раскалывается голова и надо пить!"

— Всё! — решил он. — Завязываю! Хватит, надоело!

В самом деле, пусть пьют другие. Просто надо быть немного умнее, зачем ради какого-то сомнительного удовольствия подрывать свой, и без того слабый, организм?

Иван с завистью подумал об Александре. Вот у кого всё легко получается: и здоровья Бог дал немеряно и всего остального в избытке. Конечно, при таком раскладе можно жить, как захочется, поплевывать на законы, на граждан. Да вообще на всё!

Ведь не хотел он вчера пить, а пришлось. Саша сказал, мать его, он сделал. И так всегда — кто круче, тот и лучше.

— Что за жизнь такая говенная? — произнес Иван, обижаясь на весь мир.

Из коридора совершенно отчётливо доносились звуки хлопающих дверей, топот спускающихся и поднимающихся ног и он вспомнил, что его собственная дверь уже не так надежно предохраняет дом от постороннего внедрения.

Это воспоминание усилило мрачность его настроения. Однако, бандитские деньги где-то должны…

Иван беспокойно поёрзал, ощупывая брюки. На рубашке карманов отродясь не было, поэтому оставалась единственная надежда на маленький задний карманчик. Он с трудом перевалился набок и судорожно зашарил по правой ягодице, расстегивая пуговицу.

Пусто, как в новом холодильнике.

— Не-ет!

Протяжный вой был полон отчаяния. Кто-то украл все деньги, но вот кто? Какая…, … принесла его домой? Кто рылся в его карманах?

Иван настолько расстроился, что на несколько минут даже забыл и о мучительном похмелье, и о больной голове.

— Всё! — в сердцах выпалил он. — Купил новую дверь, мать вашу! Купил также и рубашку, отца вашего за обе ноги! Ну как тут не пить? Один стресс за другим!

Он вскочил и потопал в ванну, где сволочное зеркало нахально возвестило ему о помятости и потрепанности внешнего вида.

— Да пошло ты! — ругнулся Иван и открыл кран.

— Ну, гады, узнаю, кто спёр деньги! — грозил он, яростно намыливая лицо и споласкивая его холодной водой. — За такое и убить мало!

Он обтёрся грязным, давно не стиранным полотенцем и вышел в прихожую. Входная дверь была аккуратно прислонена к проёму, но по бокам зияли довольно просторные щели.

Иван наклонился, чтобы посмотреть как следует характер повреждений, надеясь на то, что, возможно, ещё не все потеряно и дверь ещё послужит верой и правдой. Немножко фанерки, гвоздей, клея,