Теория судного дня - Алексей Аникин

штуки, чтобы готовиться стать «спящей». Это было ужасно скучно и нудно – Суон много раз видела самих эти «спящих», самовольно забегая в свободное время в глубины Корня. Они просто лежали в своих капсулах, как не живые, и ничего не делали. Суон не понимала, чего в этом такого важного, это же было ужас как скучно просто так всегда лежать и лежать – хотя воспитательницы постоянно об этом твердили.

Уж лучше бы она родилась мальчиком и ее никто не доставал этой скукотой!

Но к сожалению, ее пол и ее рождение были предрешены и рассчитаны заранее. Как рассказывали сами воспитательницы, «дома» может быть только определенное количество людей, на большее не хватит места и еды. И новый человек появлялся только тогда, когда умирал такой же предыдущий – в лабораториях Корня соединяли необходимый генный материал и в искусственной среде рождался новый обитатель Вула. Этот порядок рождения и смерти был привычен для Суон, хотя она не очень понимала его.

Почему девочки должны делать эти глупые инъекции бодификаторов и потом еще много всяких других штук, чтобы потом лежать неподвижно в капсуле? Почему мальчикам не надо делать этого, и они могут, когда вырастут, ходить везде кругом и даже в глубину Корня, и их никто не будет за это ругать?

Суон тоже хотела ходить в глубину Корня – там было так интересно! Не то, что эта нудятина в классах подготовки. Она частенько наблюдала за величием конструкции Корня из-за плексигласового окна детского барака, после отбоя. Огромные переплетения труб и толстенных проводов, словно гигантские механические змеи уходили к центру Вула, сплетаясь где-то далеко в темный клубок невероятных размеров. И этот клубок был живым – он мерцал огоньками и пульсировал, иногда искрился и издавал мелодичные скрежещущие звуки. Там, внутри сердцевины, и жили «спящие».

Иногда, по ночам, Суон втихомолку убегала из казарм, осторожно проскальзывая мимо задремавших дежурных и отправлялась путешествовать. Главное, было не попадаться на глаза воспиталкам, а если встречался взрослый мужчина – это было ничего страшного. Они относились к ней с добротой, как будто жалели почему-то, и всегда угощали вкусными брикетами сладких фиброзных батончиков. Суон думала, наверное, мужчины тоже не хотят, чтобы она лежала в капсуле и все время скучала, когда вырастет.

Несколько раз во время своих вылазок она добиралась и до этих капсул – сотни неподвижно лежащих женских тел, бледных, еле дышащих, подключенных ко всяким сложным механизмам и проводам наводили на нее тоску. Первые разы ей было даже интересно наблюдать за этими «спящими», считая, сколько раз они вздохнут за минуту – обычно это было 1 или 2 раза, не больше. Но потом ей надоело, и она совсем перестала обращать на них внимания.

Выбравшись к какому-нибудь выходу из переплетений Корня, она сидела на высоте, свесив ноги, и наблюдала сверху вниз за ночной жизнью «дома». Корпуса бараков, классов, лабораторий и технических устройств с такой высоты казались такими маленькими – в искусственном затемнении, наступавшем со сменой ночного цикла, их далекие огни казались такими уютными. Было здорово, что эти огоньки строений были везде, как звезды в космосе, про который рассказывали воспитательницы в классах и показывали всякие его изображения по визору. Конечно, Суон была уже умненькой и знала, что «дом» это вовсе не космос, что она, другие дети и взрослые жили внутри большого каменного шара, который назывался Вул. Только они жили не снаружи, а внутри – потому что снаружи и есть этот космос, который красивый, но в котором нечем дышать. А если там нечем дышать, зачем жить снаружи? Нужно жить внутри, все правильно – так рассуждала Суон.

Вот они и жили, на внутренней поверхности «дома». И поэтому Суон могла любоваться огоньками не только внизу, но и сбоку, и сверху и вообще со всех сторон. Это было так здорово!

«Вот бы жить здесь, в Корне», - подумала она, и тут же подумала следом еще, - «Только не как эти, в капсулах…»

«Спящей» она бы быть точно не хотела. Хотя воспиталки как раз говорили, что это будет прекрасным будущим для нее. Что она вообще рождена для этого. Как так может быть, Суон не понимала. Если она не хочет, то почему это так хорошо? Вовсе даже и не хорошо.

То ли дело – мальчишки! Они возвращались в бараки вечером, когда у девочек заканчивались психотесты. Такие всегда шумные, веселые, интересные. Притаскивали собой всякие технические детали, с которыми можно было играть, и рассказывали всякое, что они делали сегодня, как помогали взрослым мужчинам что-нибудь ремонтировать. Вот это была жизнь! Суон мечтательно, по-детски вздохнула. Эхх!..

Неужели правда, что воспиталки говорили, что все девочки на Вуле должны стать «спящими»?.. Хотя нет, не правда! Суон отлично знала, что не все. У некоторых этого не получалось, и взрослые женщины становились воспитательницами новых детей, а не ложились в эти дурацкие капсулы – Суон бы радовалась, если бы у нее тоже не получилось, а они все грустили. Почему? Она опять не понимала.

Все слова взрослых женщин о каком-то великом предназначении и о псионном сне наводили на нее жуткую тоску. Она не понимала разочарования тех, кто не подошел для этого и остался свободен. А воспитательницы все время про это только и говорили, один раз даже Суон видела, как одна из них плакала, потому что ее психотесты оказались недостаточно хороши.

А вот психотесты Суон были всегда хорошими. Все говорили ей, что когда она вырастет, через пару лет – она обязательно станет «спящей». И что это великая честь, и она должна радоваться.

Фи!

Суон, фыркнув, помотала головой. Ну нет, лучше уж она убежит куда-нибудь в глубину Корня и будет жить здесь, а техники-мужчины будут кормить ее вкусными батончиками. Задумавшись об этих перспективах, Суон не заметила, как пробыла здесь, в сердцевине Корня, дольше обычного. Строения внизу начали светлеть и приобретать более четкие очертания – искусственное освещение «дома» начало прогреваться к новому дневному циклу. Суон не хотела уходить, оттягивая момент возвращения в бараки – но оставаться она здесь конечно же не могла слишком долго, воспиталки ее потеряют и будут искать.

Вспомнив об этом, он только было вскочила на ноги, собираясь быстренько вернуться назад – как вдруг она услышала странный грохот. Грохот, который она никогда не слышала прежде.

Звук был резким и коротким – Суон вздрогнула – но он тут же прекратился. Но потом возник снова, точнее много таких