Мама, я демона люблю! - Даха Тараторина

— Нет!

— Нет?

— Может быть.

— В чём проблема, кири? Твоя мать понятия не имеет, на что ты способна. Так почему ты ориентируешься на её мнение?

— Потому что… Потому что… Она воспитывала меня двадцать лет!

— Гм, да, давненько она с тобой знакома. Но ты знакома с собой ровно столько же, верно? И что ты сама думаешь?

А что я думаю? Я думаю, что мама ошибается. Из меня получилась отвратительная, бездарная ведьма. Я выглядела устрашающе благодаря демону, шагающему следом патрулём. Научилась требовательно смотреть на обидчиков до тех пор, пока они не начинали извиняться. Наизусть вызубрила толстенную книгу про магию Подземья. Но я так и не научилась колдовать. Краткая вспышка Силы, выбросившая Антуана из нашей лавки, да пара относительно удачных попыток приподнять Вениамина в воздух силой мысли. Всё. На большее таланта не хватило. Что там в книгах говорят? Безмерная власть и мощь, искушающая женщин и заставляющая их снова и снова жертвовать ларой, лишь бы не потерять магию? Что ж, цена на магию, доступную мне, явно сильно завышена.

Я думаю, мама ошибается. Когда истечёт месяц договора, я легко откажусь от доступа к силе Подземья. А вот… Я скосила глаза на демона. А вот с фамильяром будет расстаться тяжело: кто, если не он, станет мыть посуду?

— Я думаю, что мне лучше знать, на что я способна, — наконец ответила я.

— Хорошее решение, — поддержал Рок. — И, раз уж у тебя боевой настрой, почему бы не заняться практикой в полевых условиях?

— На что это ты намекаешь?

— Я не намекаю, а прямым текстом говорю, что ты слишком увлеклась теорией. Книги, даже такие вредные, как твоя, — штука хорошая. Но не мешало бы иногда от них отдыхать.

Я закусила ноготь, размышляя, насколько сильно хочу броситься в омут с головой. По всему получалось, что очень.

— И что же ты предлагаешь?

— Я? О нет, кири, это ты предложила раскатать обитель Лунной жрицы. А я всего лишь фамильяр. Слушаю и повинуюсь!

Когда я сообразила, что наша поздняя прогулка с самого начала была направлена в сторону обители, стало слишком поздно. Рок приглашающе повёл ладонью в сторону ворот и узкой тропинки, ведущей в заросший зеленью сад. В вечерних сумерках по двое, по трое прогуливались самые достойные девушки города — дочери Лунной жрицы. Таким, как я, мимо-то проходить стоило на повышенных скоростях и не глядя по сторонам: ну как посмею заразить скверной одну из чистейших служительниц богини.

А служительниц, в их идеальных белоснежных одеяниях, с их гордыми профилями, с бледными ладонями, так и хотелось, если не скверной заразить, то хотя бы измазать в грязи. Не чета нам, работягам: красавицы, умницы, уважаемы и любимы. Мои пальцы, стискивающие сейчас край рукава, становились смуглыми уже к середине весны: ведь я не проводила дни в прохладной келье, вознося молитвы Лунной жрице. Нет, я вместе с матерью собирала нежные первые ростки трав за городом, по десять раз на дню переворачивала их, высушивая на солнце, а потом растирала в пыль или вязкую кашицу.

Когда-то я надеялась стать одной из них. Когда-то в другой жизни.

— А ты что здесь делаешь?! — старшая дочь Лунной жрицы едва не задохнулась от возмущения. — Грязная, дешёвая…, - она проглотила последнее слово, недостойное этого места и прошипела совсем тихо, чтобы не собрать случайно любопытную толпу. — Убирайся отсюда!

— Я тоже безмерно рада вас видеть, ора Камила, — по привычке присела в реверансе я. — Приятно, что узнали меня.

Ора[1] обители Лунной жрицы — самая чудесная, светлая, уважаемая и безгрешная женщина города. И она успела отлупить розгой каждую из десятилеток, проходящих у неё обучение. «Дочерям жрицы неведом страх, они выше боли, они не смотрят искоса и с вызовом, Триста!», — любила повторять она, обрушивая на мою голову дополнительную порцию ударов.

И я верила, клонила голову, плотно, чтобы не пискнуть, сжимая губы. Оно стоило того, так я думала. Если я потерплю совсем немножечко, каких-то три года, то, когда придёт срок, смогу стать одной из них. Одной из чудесных, светлых, невинных…

Но я стала ведьмой. Видимо, недостаточно хотела сохранить себя для жрицы. Видимо, правильно ора лупила меня, видимо с самого начала она видела то, что скрывалось даже от моего взора.

Я почти поверила, что мне здесь не место. Раскатать по камушку обитель? Ха! Будь я достойна хотя бы войти в сад, бросилась бы на колени, покрывая поцелуями ноги этой святой женщины…

— Ками?! — Рок недоверчиво рассматривал ору то левым, то правым глазом. Щурился, приближался шевелил губами, что-то высчитывая.

— Рок?! — женщина отскочила как ошпаренная.

Узнала. Демон радостно раскрыл объятия, прекратив сомневаться:

— Ками! Сколько лет?!

[1] Ора — старшая служительница Лунной жрицы, хозяйка обители и наставница достойных юных дев

— Двадцать шеть, — пролепетала ора Камила, ненавязчиво приосаниваясь и пытаясь прикрыть морщинистые локти. — Мы не виделись двадцать шесть лет. Но как?! Ты ничуть не изменился… — она рассматривала его рога и заранее знала ответ.

— Я же демон, малышка. Стал им спустя каких-то два года, как мы с тобой…

Надеясь заткнуть его, она машинально прикрыла собственный рот, судорожно оглядываясь по сторонам: никто не услышал лишнего?

— Молчи! — цыкнула она. — Молчи и убирайся отсюда вместе со своей девкой, грязный выкидыш Подземья!

Рок вышел из тени кустарников, точно специально привлекая внимание к хвосту и рогам, надкусил ноготь, полюбовался результатом и ухмыльнулся, заставив женщину, которую я считала святой, отступить на несколько шагов одним своим видом.

— О, малышка! Помнится, раньше ты просила меня остаться подольше…

Она в ужасе загородила лицо, успевшее за годы покрыться небольшими, но явными морщинами. То ли надеялась убедить демона, что не было двадцати шести лет, разделяющих его вечную молодость и её подкрадывающуюся старость, то ли, напротив, демонстрируя, что стала степенным образцом для подражания.

Я быстро загнула пальцы, без труда подсчитав годы. По всему получалось, что ора, наставница, обучавшая нас любви к жрице, убеждавшая сохранить себя для служения богине, давным-давно…

— Ора Камила?

— Не смей обращаться ко мне, ты… — Камила запнулась.

— Что-что? — уточнила я.

— Ты… Ты… Грязная, испорченная…

— Как вы?

— О-о-о! — демон скрестил руки на груди, предаваясь воспоминаниям. — Ты даже не представляешь, насколько испорченная! Да, малышка Ками?

Ора Камила могла стерпеть многое: доказывая, что целиком и полностью посвятила жизнь Лунной жрице, она могла голодать неделями, истязать собственное тело розгами лишь слегка слабее, чем колотила учениц, могла часами впериваться взглядом в лунный диск и призывать милость богини. Не могла она лишь одного: стерпеть, что кому-то известны её грязные секреты.