Словацкая новелла - Петер Балга

— Этого я не сделаю, господин ефрейтор.

— Это приказ!

Бенчат стоял как вкопанный. Мы все затаили дыхание, ожидая, что будет.

— Это приказ! Это приказ, слышишь ты, рыжий!

Но и после этого Бенчат не шелохнулся. Он не хотел быть шутом, должен был взбунтоваться, несмотря даже на свою смирную натуру.

— Бенчат, завтра к рапорту! Явитесь к рапорту за неисполнение приказа.

С этой минуты возникло «дело Бенчата», тяжелое, зловещее дело.

Ефрейтор Шопор, бесконечно самолюбивый, тщеславный карлик, не отменит своего приказа. Он скорее убьет родного отца, чем признается, что зашел слишком далеко. Бенчат скажет командиру роты: «Господин старший лейтенант, рядовой Бенчат докладывает, что не выполнил приказа». Вот и все! Но как он сумеет произнести эти слова перед всей ротой? И вдобавок при этом будет присутствовать вездесущий судетский щеголь с моноклем и в белых лайковых перчатках. С тех пор как здесь появилась эта страшная немецкая миссия, мы должны быть образцовыми во всем и любой ценой. Наши ефрейторы и офицеры лезут из кожи вон, лишь бы доказать этим паяцам из миссии, что в слухах о партизанах нет ни на грош правды. Здесь царит железная дисциплина.

Нет, никто не мог и представить себе, как Бенчат доложит о своем «бунте». Бенчата накажут примерно, страшно, он не так скоро выберется с гауптвахты, думали мы, с ужасом ожидая предстоящий рапорт.

Под утро тревога. Построение с полной походной выкладкой. Выступила вся рота: направление такое-то. Пока рассвело, пот со всех лил градом. Ефрейторы надсаживали свои глотки до хрипоты. А теперь на стрельбище? Это не сулило ничего доброго. Коротышка Шопор, чтобы выслужиться, конечно, успел доложить по начальству, что в роте появился бунтовщик.

Мы уже совсем выбились из сил. Строевую подготовку мы прошли и теперь овладевали множеством утомительных военных упражнений на поле боя. Это значило, что нас заставляли для практики выполнять их как наказание. У начальства был большой выбор. Не только «смирно», «вольно», «гусиным шагом», «пятьдесят семь приседаний с вытянутыми руками, чтобы ты, скотина, научился считать», но и «ложись», «ползком вперед», «на высотке такой-то среди пашни, ты, осел первостатейный, — пулеметное гнездо. Понимаешь, дубина, ты должен подавить его, закидать гранатами с близкого расстояния».

Пока новичок привыкает ко всему этому, у него болит каждая косточка. В спальне холодно днем и ночью; марш, стрельбище, разбитые ботинки, словно оскаленная морда, — об этом и говорить не стоит. Это нужно перенести, как насекомых, которые яростно сосут твою кровь и от которых нестерпимо зудит твое тело.

На рассвете этого утра первая и вторая роты уже стреляли боевыми патронами, пока третья изучала команду «прыжком вперед» и положение «стрельба лежа». К десяти часам утра солдаты были сыты всем этим по горло. Наконец команды: «сбор», «вольно», «перекур», «снять каску», «сесть». Из-за того, что рота не села вся сразу как подкошенная, вместо отдыха и перекура она садилась и вставала.

Дисциплина прежде всего. Как же! Капитан из немецкой военной миссии видит все, как господь бог!

Но Бенчат не был бы Бенчатом, если бы не испортил и это упражнение, заменившее нам отдых. Он неизменно всякий раз отставал. Как всегда, ему не везло и голова его упорно торчала над всеми остальными. После замечания всевидящего немецкого капитана ротный командир был вынужден обратить внимание на Бенчата. Разозленный, он спросил, у кого под началом этот рыжий парень. У ефрейтора такого-то. У Шопора, черти бы его взяли! Тот, готовый расшибиться в лепешку, лишь бы спасти свою репутацию, брякнул командиру так, чтобы это слышал и немецкий капитан:

— Этот мерзавец неисправим, я назначил его к рапорту за неисполнение приказа.

— Да? — И командир сразу же с немецкой энергией распорядился: — Ну-ка, возьмите его в работу.

И за Бенчата немедленно взялись трое наших дрессировщиков. Они отвели его в кусты ежевики на лесосеке и гоняли там все утро, поочередно лаяли свои команды. Перед возвращением в казармы они привели не человека, а вконец затравленного дикого зверя, грязного, исцарапанного, совершенно мокрого, взмыленного.

— Рядовой Бенчат, доложите о своем приходе!

Рядовой Бенчат должен был надеть свой головной убор, сделать хотя бы вид, что привел себя в порядок, но он дрожал всем телом. В отчаянии, в истерике, в безумии обмахнулся он своим кепи и… повалился на землю. Нет, не упал — бросился.

— Рядовой, встаньте! — накинулся командир роты.

Но Бенчат не вставал. Пальцами, носом, ботинками он зарывался в землю.

— Стыдитесь! Разве вы солдат? Вы баба!

Бенчат корчился в судорогах добрую минуту. Наконец он перевернулся навзничь. Но и теперь, насколько мы видели, он не владел собой и не думал вставать.

И вдруг командир — черт его знает, как это пришло ему в голову! — спросил:

— Есть тут его земляки? Приказываю заявить об этом.

Мы ошеломленно глядим, стиснув кулаки, зубы и ни гугу. Наконец отозвался какой-то болван, который, вполне возможно, не подозревал ничего дурного.

— Рядовой Михна, вы сын порядочной словацкой матери, порядочный словак. Я вижу, вы покраснели от стыда за своего земляка. Да. Скажите, как вы допустите, как мы допустим, чтобы такой трус опозорил нас? Когда вы поедете на родину, вы расскажете в его деревне все, что сейчас видели. Скажете, что это не мужчина, а трус!

Стоило только ротному помянуть деревню, как Бенчат мигом вскочил. Угроза подействовала.

— Да, ваша деревня будет стыдиться за вас. И если бы в роте и даже во всем гарнизоне не нашлось ни единого вашего земляка, ваша деревня все равно все узнает и будет показывать на вас пальцем, потому что вы не мужчина, а баба. Разойтись!.. Третья рота, слушай мою команду. Шагом марш!

В сдавленном голосе командира загремела гроза. Эхма, теперь достанется нам всем по первое число… извините за выражение!

Перед нами показался заброшенный кирпичный завод.

— Смирно! Стой! Вольно! Командиры подразделений, ко мне!

Вот оно. Теперь из-за Бенчата хлебнем горя мы все. Увидим, посмеет ли еще после этого кто-нибудь думать, что нельзя таким способом воздействовать на человека, несмотря ни на какие миссии.

— Третья рота, перед вами у трубы укрепление противника. Он держит под обстрелом пулеметов весь холм. Перед третьей ротой ставится задача подавить гранатами пулеметы, которые ведут настильный огонь. Солдаты, мы только что упражнялись в метании гранат. Покажите теперь, чему вы научились! Покажите, что вы мужчины! Командиры подразделений, отведите своих подчиненных на исходные позиции. По сигналу ложитесь и ползите вперед. Но предупреждаю: пусть над пашней не торчит ни одной головы!

Ну, прощайте, думаем мы. Не