Веселый Роджер на подводных крыльях - Владимир Васильев

– Прошу прощения, сэр…

Повисло недолгое молчание. И вдруг попугай тихо, но отчетливо сказал:

– Бимс.

Эрвин Капелька, выпустив клуб дыма, заметил:

– По-моему, это имя пришлось ему по вкусу.

Попугай склонил голову набок, словно прислушивался.

– Абордаж! – тревожно крикнул он и захлопал крыльями. – Полундра!

В тихий плеск моря за бортом вплелся далекий утробный гул.

– Ч-черт! Что это?

Зародыш подал сигнал тревоги.

– По местам!

Команда вмиг рассыпалась.

Фло ворвался в рубку и с ходу защелкал переключателями на пульте. Зародыш лихорадочно анализировал ситуацию.

– Два легких истребителя класса «Пустельга». Вооружены ракетами «воздух-вода», – выдал он экспресс-анализ. – Вероятность атаки – 74%. Прошу снять блокировку.

Капитан нахмурился. Истребители в семнадцатом веке?

Питер безмолвно следил за экранами. Скрипнув зубами Фло ввел личный код в охранный модуль. Запертая ниша, сухо клацнув, открылась. Сорвав ногтем пломбу. Фло вытащил микрочип и бросил его в специальный ящичек здесь же.

– Атака! – взвыл Зародыш, отдавая неуловимые команды автоматике. Две противоракеты правого борта немедленно стартовали, хлестнув реактивными струями прочную обшивку.

Спустя доли секунды в полумиле от «Орхидеи» синхронно вспухли два воздушных взрыва.

– Вот они! – воскликнул Зборовски.

У самого горизонта мелькнули две серебристые черточки.

– Уходят, – сообщил Зародыш.

И вновь все стало тихо и очень спокойно. Только чайки суматошно носились над верхней палубой.

Бой занял меньше минуты. Такие темпы семнадцатому веку и не снились.

– Капитан, – негромко сказал Питер. – Зародыш не может определить наши координаты.

Фло метнул взгляд на соответствующий монитор, который пестрел беспомощными иксами. Пальцы сами пробежались по клавиатуре. На головном экране возникли четкие контуры Карибского моря. Контрольная метка, обычно рдевшая на месте, где в данный момент находилась «Орхидея», отсутствовала.

– Что за черт? Неужели шторм унес нас так далеко?

Фло изменил масштаб. Теперь на экране умещалась вся Центральная Америка, часть Южной, половина Мексики и значительный участок Атлантики. Метки не нашлось и за пределами Карибского моря.

– Мистика, – проворчал Фло, еще раз тронув клавиатуру. Перед ними возникли два полушария, все моря, океаны и континенты. Если верить компьютеру, «Орхидея» на планете Земля отсутствовала.

Фло переглянулся с помощником.

– Ты что-нибудь понимаешь, Питер?

Зборовски пожал плечами. Капитан поскреб подбородок и решительно забарабанил по клавиатуре. На экране возникла забавная мультяшная рожица – именно так представлял себя Зародыш. Фло вызвал его «поболтать», в режим акустической беседы.

– Хэлло, Кэп! Как дела?

– Хэлло, Зародыш. Неважные дела. Никак не пойму где мы находимся.

Голос у Зародыша тоже был мультяшный – озорной, скрипучий. Рожица на экране шевелила губами и гримасничала; чуть ниже, в правом углу, дублировался текст.

– Сейчас взгляну, Кэп.

Рожица на экране отвернулась, показав на секунду затылок. Фло ждал.

Выражение недоумения и растерянности, написанное на рожице, невозможно было передать словами.

– Что такое? – насторожился Фло.

– Не знаю как и сказать, Кэп.

– Говори! А лучше – покажи.

Рожица, уменьшаясь в размерах, уползла в левый верхний угол экрана; рядом высветился масштаб: один к десяти миллионам. На мониторе вместо ожидаемой навигационной карты возникла эмблема пиратов – череп, кости и песочные часы. Судя по контрольной метке «Орхидея» находилась точно между глаз мертвой головы.

Фло с Питером долго таращились на экран.

В дверь капитанской каюты осторожно постучали. Юстас вскинул лобастую голову и вильнул роскошным хвостом.

– Да! – сказал Фло не двигаясь.

На пороге стояли Эрвин Капелька и Арчи Элмер. Толстяк выглядел озабоченным; Арчи так и светился решимостью.

– Команда желает поговорить с вами, сэр! Немедленно, – твердо сказал Капелька.

Фло ждал чего-нибудь подобного. Что же, он не младенец, и прекрасно сознает: на полуправде далеко не уехать.

– Хорошо, Эрвин. Собери команду в кают-кампании.

– Все уже собраны, сэр. Ждут вас и Питера.

Фло поднялся. Тем лучше!

Постучать старпому не успели. Дверь плавно скользнула в сторону; за нею стоял Зборовски.

– Я все слышал, Капитан. Я готов.

– О'кей.

Команда расселась за столиками кают-кампании. Еще издали донеслись громкие спорящие голоса; когда Фло, Зборовски, боцман и Арчи вошли, голоса враз стихли.

Капитан окинул взглядом своих людей. Молочно-белые панели под потолком источали ровный приглушенный свет.

– Итак, матросы, я слушаю, – твердо сказал Фло. – Есть ли у вас основания для недовольства?

Элмер присоединился к команде, как бы подчеркивая, что разделяет мнение большинства; Капелька, напротив, остался стоять за спинами Зборовски и Капитана. Сидящие за столиками переглянулись, потом поднялся Марк Мортимер.

– Не воспринимайте это как бунт, сэр. Вы по-прежнему наш капитан, а мы – ваши матросы. Просто мы хотим, чтобы вы внесли ясность, ибо не все обстоит так, как представлялось вначале. Готовы ли вы дать ответ на наши вопросы и выслушать наши пожелания, сэр?

Фло бесстрастно произнес:

– Спрашивайте!

Мортимер обернулся, черпая поддержку у остальных.

– Это предприятие нам представили как рейд за золотом, причем имелось в виду, что действуем мы против техники семнадцатого века. С истребителями и ракетами это как-то не вяжется. Не подумайте, что мы струсили, сэр. Мы всего-навсего хотим знать ради чего рискуем. По-нашему, это справедливо.

– Согласен, – кивнул Фло. – Дальше? Я отвечу, когда выслушаю все ваши требования.

– О'кей. Следующее: что-то незаметно никакого желания наполнить трюмы. За все наше пребывание здесь мы практически не добыли ни унции золота. Давайте сначала загрузимся доверху, чтобы каждый из нас увидел свою долю и был спокоен за свой карман, а потом уж станем гоняться за вашей драгоценной «Санта Розалиной». А иначе наш черный флаг выглядит просто как издевательство. Это все, сэр.

Марк сел. Вздохнув, Фло собрался с мыслями.

– Итак, начнем. Ради чего мы здесь? Очень несложно: у меня есть недруг по фамилии Бейкер. Причин ненавидеть его вполне достаточно. Мне он сильно мешает, а поделать я ничего не могу по той простой причине, что он дьявольски богат.