Злая империя - Трейси Лоррейн

Себ хихикает рядом со мной, полагаю, думая о том же, о чем и я.

— В его комнате. Я предполагаю, что, поскольку его музыка звучит негромко, он заводится, когда моя девушка выкрикивает мое имя.

— Черт возьми, — бормочу я. Возможно, я так и думала, но это не нужно было произносить вслух. — Я собираюсь пойти и привести себя в порядок.

Запечатлевая поцелуй на губах Себа, я выскальзываю из его объятий, хватаю свои сброшенные трусики и направляюсь по коридору.

— Вы двое видели Тоби сегодня? — спрашиваю я, прежде чем зайти в нашу комнату.

— Да, — говорит Нико. — Он хорош. Просто скучает. — Я киваю, радуясь, что он был не один, и проскальзываю в спальню, но не раньше, чем Нико продолжит. — Должен выписаться через несколько дней. Не то чтобы он тоже ждал этого с нетерпением.

— Он может прийти сюда, — предлагает Себ, с радостью отдавая еще одну кровать Тео.

— И слушать, как вы двое трахаетесь каждые десять минут? Почти уверен, что он предпочел бы рискнуть со своим пиздатым отцом, — выпаливает Алекс.

Когда я направляюсь в ванную, на комоде загорается сотовый Себа, и я не могу удержаться от смеха, когда смотрю на него и вижу предварительный просмотр.

* * *

— Ты действительно уверена, что хочешь это сделать? — спрашивает Себ в миллионный раз с тех пор, как мы проснулись.

Мы почти не двигались с тех пор, как я открыла глаза и обнаружила, что он смотрит, как я сплю. Похоже, это его новое хобби, и я не уверена, нравится ли мне это или меня это совершенно выводит из себя.

— Да, — уверяю я его, наклоняя голову, чтобы посмотреть на него.

Протягивая руку, я провожу пальцами по его лбу, пытаясь разгладить складки беспокойства.

— Все будет хорошо.

— Я ценю твой позитивный настрой, но вероятность того, что это так, очень мала.

— Твои сестры потрясающие, Себ. И я не могу дождаться встречи с Фиби.

Улыбка появляется на его губах при упоминании о его племяннице.

Мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить, кто были две красивые темноволосые женщины, которые появились в моей больничной палате в понедельник утром. У них обоих были такие же загадочные глаза, как у парня рядом со мной.

Они обе практически сходили с ума от волнения, ожидая встречи со мной, несмотря на то, что мы оба лежали на больничных койках.

Я знала, что они будут потрясающими, просто по тому, с какой нежностью Себ говорит о них, но ничто не могло подготовить меня к тому, насколько милыми, поддерживающими и защищающими они были своего младшего брата.

Мое сердце согрелось, когда я увидела глубину их любви к нему, даже за то короткое время, что мы провели вместе. После всех потерь, которые он перенес, и продолжающейся боли из-за их матери… Я не могла не полюбить их обоих мгновенно.

И, к счастью, они, казалось, тоже одобряли меня.

Я никогда раньше не встречала семью парня. Черт, у меня никогда не было серьезного парня. В тот день, когда я назвала Себа так, чтобы вывести его из себя, это ударило по мне так же сильно.

Переезд к нему должен был стать большим шагом, но все в этом казалось правильным. Но давать ему этот титул? Это казалось таким официальным. Таким реальным. Но в то же время таким правильным.

— Я тоже хочу, чтобы ты с ней познакомилась, но… — говорит Себ, вырывая меня из моих мыслей.

— Я знаю, Себ. Но я бы никогда не осудила тебя, ее, любого из вас из-за того, как она справилась — как она справляется — со всем этим. Я хочу быть частью твоей жизни, хорошей, плохой и уродливой, если ты тоже этого хочешь.

— Это так. Я просто никогда…

— Доверься мне, — настаиваю я, глядя в его темные глаза. — Теперь меня ничто не отпугнет. Я уже видела большую часть плохого.

— Только часть?

На моих губах появляется улыбка. — Я уверена, что есть много другого дерьма, которое ты натворил, о котором ты мне еще не рассказал. Например, сколько людей ты убил и как ты это сделал.

Он слегка посмеивается, но не спешит давать ответы, которые я ищу. Если он думает, что большое количество трупов отвернет меня от него, то он явно не очень хорошо меня знает.

— Сегодня не тот день, детка, — выдыхает он, наклоняясь и прикасаясь своими губами к моим в самом дразнящем, нежном поцелуе.

— Ты не можешь отвлекать меня сексом, Себастьян, — отчитываю я, хотя, когда я произношу эти слова, мое тело автоматически наклоняется к нему, прижимаясь к его боку.

— Ах, да? Ты бы хотела поспорить на это? — Он посмеивается, утыкаясь носом в мою шею, отчего по всему моему телу пробегают мурашки.

— Ты плохо влияешь, — выдыхаю я, когда он перекатывает меня на спину и смотрит мне в глаза сверху вниз.

— Я действительно пытаюсь. А теперь перестань меня отвлекать, я голоден. — Он подмигивает, прежде чем спуститься по моему телу и заставить меня застонать.

Мой смех обрывается, когда он широко раздвигает мои ноги и зарывается лицом между ними.

* * *

К тому времени, когда мы прибываем — поздно — в дом семьи Себа, мои ноги становятся как желе, и, клянусь, я могла бы проспать остаток дня.

Его рука сжимает мою, когда мы подходим к входной двери. Мне не нужно смотреть на него, чтобы понять, что он нервничает.

— Все в порядке, Себ. Тебе не нужно…

— Чертовски вовремя, — объявляет Зои, широко распахивая дверь и улыбаясь мне. — Он на самом деле привел тебя. — Она притягивает меня для объятий, как будто мы давно потерянные друзья, и я поражаюсь ее дружелюбию. Я не привыкла к таким очевидным проявлениям привязанности, особенно с кем-то, кого я только что встретила.

— Пойдем, ужин почти готов.

— Йоркширцы? — спрашивает Себ, когда мы заходим внутрь и скидываем обувь.

— У тебя нет веры, братик, — радостно говорит Зои.

— На то есть причина, — бормочет Себ.

Я перевожу взгляд с них двоих на меня с улыбкой на лице. Мне нравится их подшучивание, но еще больше мне нравится выражение чистого обожания в их глазах, когда они дразнят друг друга. Это такое облегчение — видеть, что у Себа действительно есть такая любовь в его жизни, даже если его родительская ситуация совершенно хреновая.

Дом хороший. Он меньше, чем папин, и, конечно, меньше, чем два дома в поместье Чирилло, но все равно впечатляет. И я уверена, что с небольшим TLC это могло бы снова стать невероятным домом, но сейчас он совершенно устал. Я понимаю почему; я не могу себе представить, что поддержание чистоты в этом месте точно было на первом месте в списке приоритетов каждого.

— Соберись с духом, — шепчет Себ, прежде чем мы проходим на кухню.