Некромант, который попал - Анна Соломахина

За всеми мыслями он не заметил, как сделал все малоприятные, но необходимые действия и вернулся в сарай – так он прозвал неказистую сторожку. Наличие печки, окна и разваливающейся мебели не делало это помещение полноценным жильем.

– Давай рассказывай, как из комков грязи и металлической банки сварить похлебку. – Велириант аккуратно поставил ведро с водой и снял плащ.

Вынырнув из раздумий, Яромира хитро прищурилась, потом потянулась и смачно похрустела пальцами. Странно: тела нет, а звук остался.

– Начнем с того, что это не грязь, а овощи, которые надо помыть. Нет, не стоит бросать их в полное ведро. Отлей немного воды в ту кастрюлю и хорошенько потри клубни.

Сначала некромант всерьез думал, что над ним издеваются. Ну не может готовка еды быть такой грязной и муторной! Особенно процесс чистки.

– Глазки́ выковыривай, а то потом невкусно будет, – командовала разошедшаяся Яромира. – Очищенная картошка должна лежать в воде, иначе потемнеет.

Злой взгляд был ей ответом. Но есть хотелось больше, поэтому дело медленно, но верно двигалось. Тушенку Велириант открыл чуть быстрее, чем предыдущую кильку. Опыт плюс за более высокую банку куда удобней держаться. Луковица, затерявшаяся среди картофеля, сначала не вызвала особых подозрений… пока дело не дошло до резки. Он проклял все! Великий некромант плакал в своей жизни один-единственный раз – когда появился на свет. После чрезмерная гордость не пропускала ни одной слезинки. Только вопли, только хардкор! Но стоило его высокомерству начать шинковать неизвестный овощ, как предательская влага оросила бледные впалые щеки. Если бы он спросил мнение у Яромиры, она бы сказала, что сие выглядело трагично и где-то кинематографично. Словно готический герой вдруг осознал, что у него есть сердце… в момент, когда его разбили. И хорошо, что не спросил, а то потом пришлось бы объяснять такие понятия, как готика и кинематография. А возможно, еще и выражение «разбитое сердце». Здесь, скорее всего, и случилась бы основная загвоздка.

В общем, завтрак, обед и, с вероятностью девяносто девять процентов, ужин был готов через два часа. Справедливости ради стоит отметить, что вышло вполне неплохо, только жидковато, так как пришлось разводить из-за пересола. Посему Велириант вынужден был признать, что никто над ним не шутил, а искусство кулинарии – это великий подвиг мужества и доблести. Особенно в немагическом мире.

За всеми хлопотами о хлебе насущном новоявленный охранник не заметил, как на территорию кладбища проник посторонний. Собачий лай привлек внимание сначала Яромиры, а потом уже и Велирианта. Отложив ложку, он с тоской посмотрел на едва начатую трапезу, поднялся, вызвав почти предсмертные стоны у стула, накинул черный плащ и пошел на разведку.

Первыми он встретил собак. Радостно виляя хвостами, те кружили вокруг некроманта, активно принюхивались к пропахшему тушенкой плащу и всячески показывали, какие они милые песики, которых было бы неплохо покормить.

– Не шевелись, – командовала парадом Яра. – И не показывай им, что боишься.

– Кто сказал, что я боюсь? – тут же отозвался изрядно нервничавший Велириант. – Меня просто раздражает, когда какие-то неизвестные животные непонятно что от меня хотят.

– Что-что, еды они от тебя хотят. – Она пронзительно свистнула, отвлекая внимание псов на себя.

Те, довольно вяло рыкнув в ответ, мол, не отрывай от дела, продолжали крутиться у ног некроманта.

– Смотри-ка, они тебя услышали! – изумился плащеносец.

– Конечно. Собаки, говорят, чувствуют присутствие потустороннего, а кошки еще и видят.

– Если так, то они слабовато на тебя реагируют, – усомнился Велириант. – В нашем мире подобное зверье начинает бесноваться в таких случаях.

– У нас тоже, но, похоже, у этих иммунитет. Привыкли жить на кладбище, что им какая-то… О! Кстати, здесь ведь наверняка есть такие же призраки, как я!

– Скорее всего, – кивнул некромант. – Странно, что они вчера не пришли знакомиться. Судя по тому, насколько часто здесь меняются охранники, местные усопшие – большие любители пообщаться.

– Наверное, – хмыкнула Яра. – И я что-то не догадалась пройтись по кладбищу.

Признаваться в том, что она всю ночь ходила по окрестным полям и огородам в поисках вариантов нормального питания, говорить не стала. Ибо результаты не радовали: все только расцветало – конец весны все-таки, о чем коренная горожанка не додумалась раньше. Так что ближайшего урожая той же картошки, которую можно было бы подкопать с края фермерского поля, еще ждать и ждать.

– Так, почему собаки лаяли, мы выяснили – еду выпрашивали, поэтому я иду доедать. – Велириант развернулся в сторону сторожки и краем глаза уловил подозрительное движение между надгробиями.

Тут же подобравшись, он скользящим шагом двинулся за нарушителем спокойствия. По мере приближения стали видны детали: неровная походка, всклокоченные волосы, видавшие виды штаны и затрапезный пиджачок.

– Стоять! – громогласно вскричал некромант, отчего шарахнулся не только нарушитель, но и собаки с призраком, следовавшие по пятам.

Вдруг их кормиться ведут?

– Стою, гражданин начальник, – заплетающимся языком пролопотал мужичонка плюгавого, но вполне безобидного вида.

В мелко трясущихся руках была зажата потрепанная книжечка, между страниц которой он заложил палец.

– Что ты здесь делаешь? – гневно, словно хозяин всея могил, вопросил Велириант.

Как-никак родное амплуа.

– Дык я это. – Несчастный мужичок еще больше затрясся, едва взглянул в темную бездну некромантских очей. – Хожу, значит, покойничков проведываю. Со всем уважением, как говорится. У меня тут это, список, значит, кто когда родился, когда умер. Родственники приходят, угощение оставляют, а я, значит, поминаю.

– Оставь ты его, безобидный он, – со смехом посоветовала Яра, пересказав суть сбивчивых объяснений.

– Хорошо, – несмотря на разрешение, Велириант продолжал пронзать его острым взглядом. – Обратно пойдешь – отметишься.

– Слушаюсь, товарищ начальник! – отрапортовал бедолага и отдал честь.

– А ты, я смотрю, грозный индивид. – Яромира присвистнула, слегка улыбаясь. – Может, мне начать бояться?

– Может. – Некромант покосился, не теряя при этом величественного вида. – Хотя тебе ни к чему.

Сбросив высокомерие, словно надоевшую маску, он подмигнул опешившей от столь резкого перехода Яромире.

– Почему? – Обольщаться насчет особого отношения после всего того, что они друг другу наговорили за время знакомства, не приходилось. Ни он, ни она особо не стеснялись в выражениях и явно не питали каких-либо романтических симпатий.

– Ты интересная. Чужая и в то же время чем-то близка мне по духу, – вспомнил он ее высказывание по поводу выбора профессии и количества желающих убить. – Вредная, правда, зато поешь неплохо. Последнюю песню повторишь?