Лили, запертая во сне - Ник Лейк

в лесу. Но в домике их ждал горячий шоколад и камин, а сейчас… сейчас её ждала встреча с двойниками родителей, которые на самом деле непонятно кто. Призраки? Вампиры? Демоны?

Так их назвали звери, говоря о колесе, вырезанном в камне. Ловушка для демонов.

Лили вздрогнула, руки и ноги покрылись мурашками, и кусок мха, за который она держалась, оторвался от крыши, как бывало, когда они с родителями смотрели телевизор. Но на этот раз она за него держалась и с визгом съехала вниз.

Глава 11

Лили схватилась за жёлоб, болтая ногами в воздухе.

Как ни странно, на ум пришла деревянная игрушка в доме бабушки – обезьянка, которую можно зацепить за полки передними и задними лапами или хвостом. Сейчас Лили сама была обезьянкой и висела на руках.

Страх сжимал её сердце в кулак. Падать не хотелось. «Ох, только бы не упасть. Только бы не упасть». Фраза крутилась у неё в голове словно детский стишок.

– Что происходит? – преувеличенно трагическим шёпотом спросила снизу Кротиха. – Как жаль, что я не вижу. С ней всё в порядке?

– Да, – ответил Мышонок. – Висит себе на жёлобе и немного раскачивается, но ноги не достают нескольких сантиметров до крыши кухни. Похоже, она забыла о пристройке.

Лили опустила глаза. Так и есть. Ах, ну надо же! Опозорилась перед зверями.

Она, вздыхая, приготовилась снова лезть. Интересно, подумала она, почему Мышонок и Кротиха так громко разговаривали. А вдруг двойники услышат, что она пытается попасть в дом? Но, может, для тех это звучит как звериный гомон.

Мышцы горели. Она подтянулась вперёд и вверх всем туловищем, пока не уперлась локтями в жёлоб. Все кости ныли, но она снова легла на крышу.

Ворон стоял неподалёку на черепице.

– Ни слова, – предупредила она.

– Да я и не собирался, – ответил он.

Ворон прыгал с ней рядом, и Лили снова поползла вверх, каждый раз ощупывая очередной комок мха, стремясь удостовериться, что он удержит её вес. Казалось, прошло много часов, но на самом деле только несколько минут, и вот она уже сидит на гребне крыши, свесив по обе стороны ноги. Перед ней в ночной воздух вздымается широкая труба, почти с неё ростом. На горизонте виднеются пологие холмы, их очертания расплываются в кронах деревьев.

Мимо пролетели две сороки. Низко-низко. Наверное, те же самые, что и раньше, хотя кто их знает. А когда они исчезли во тьме, с неба упало перо, Лили протянула руку и перо легло прямо на ладонь. Чёрное с белым кончиком.

– Сохрани, – велел Ворон. – Мощный амулет.

– Ладно, – согласилась Лили.

Такое она уже не подвергала сомнению. Просто положила перо в карман джинсов.

Ворон, хлопая крыльями, взлетел на трубу, потом, что-то бормоча, обошёл её снаружи.

Над головой мерцали звёзды, и небо прорезал серый след самолёта.

– Что там? – спросила Лили.

– Решётка.

– Решётка?

– От птиц. Чтобы не лезли в дымоход, не вили гнёзда и так далее.

– Надо же, – заметила она. – Ирония судьбы.

– Почему?

– Вы ведь птица. И мы пытаемся залезть.

Ворон хмыкнул.

– Я не та птица, что гнездится в дымоходах. Я не настолько глуп.

– Я бы и не подумала, – сказала Лили. – И огонь и дым.

– Знаешь, один раз было такое, – признался Ворон. – Сто лет назад. Я слегка опалил перья. С тех пор всё – учусь на ошибках.

Лили отвернулась, чтобы он не заметил её улыбки, что тут же погасла, когда она вспомнила о решётке. Она подползла к трубе и встала, хотя её слегка замутило, когда она увидела расстояние до дороги по другую сторону крыши.

На трубе лежала старая железная решётка. Она её оглядела.

– Погодите, – проговорила она.

– Что?

– Сто лет назад?

– Мы старые, – заявил Ворон. – А всё старое сделано на совесть. В старину знали, как что делать. Включая нас. Займись решёткой.

Лили схватилась за перекладины и потянула. Ничего не произошло.

Решётка держалась крепко.

– Видишь? – заметил Ворон. – В старину умели защищаться от зла.

– А не от птиц?

– Вещи обычно служат сразу нескольким целям. Запертая дверь не впускает людей. Вырежь над ней круг с лучами, как на кладовке, и она будет охранять тебя от демонов. Решётка железная. А значит, они уже не пролезут через дымоход.

– Как и мы.

– Ну да. К несчастью.

Лили схватилась за решётку и стала сердито раскачивать. К её изумлению, на этот раз та сразу сломалась и кусок остался у неё в руке.

Другой рукой она подхватила перекладины, чтобы они не рухнули в дымоход и не предупредили живших в доме.

– Ржавчина, – сообщила она. – Не всё старое надёжно.

Ворон хмыкнул.

– Тогда полезай.

– Прямо… в трубу? Да?

– Ну, не знаю, у меня рук нет, как это делается – не подскажу.

– Никогда не лазала по дымоходу.

– В жизни всё бывает впервые.

Лили закатила глаза.

– Дурацкое выражение. Если бы я спрыгнула с утёса, это был бы мой первый раз. И последний.

– Это не утёс.

– Да, дымоход. Внизу может гореть огонь.

Ворон неожиданно покачал головой, и Лили удивилась – никогда бы не подумала, что птица такое умеет.

– Нет. Те существа не любят ни света ни тепла.

– Да?

Лили отложила новое полезное знание в другой карман.

– Кроме того, дыма не видно.

Лили тяжело вздохнула. Отговорок не нашлось.

Она подтянулась и села на трубу, потом опустила в неё ноги. И, упираясь руками и ногами в стенки дымохода, стала спускаться. Каменные стены царапали кожу, особенно нежные ладошки, а от сажи она чихнула. Звук звонко отдался эхом в трубе. Она на мгновение затаилась.

Тишина.

Спускалась она медленно. Вдруг над головой захлопали крылья, и в волосы вцепились маленькие коготки, потом она ощутила на голове что-то мягкое.

– Вы сидите у меня на голове? – прошептала она.

– Да. Какой у тебя гадкий шампунь. Запах отвратительный.

– Ну простите, – более резко, чем хотелось, сказала она из-за подступающего к горлу страха. – Сменю, как только, так сразу.

– И это к лучшему, – не обращая внимания на сарказм, заметил Ворон.

Лили продолжала спускаться, тьма сгущалась, труба осталась где-то высоко над головой. Каменные стены подступали, давили, выжимая воздух. Она дышала торопливо и неглубоко. Возможно, всё это было лишь игрой воображения.

Вдруг впереди забрезжил свет – смутный, но свет. Постепенно он становился ярче, правой ногой она рассекла воздух вместо стенки дымохода и в растерянности остановилась. Вряд ли она уже опустилась до камина в гостиной.

И