Время не ждет - Эллен Сандерс

— Мы ждем одного человека, — пояснил тот.

Патрик удивленно вскинул брови.

— Разве у отца были еще какие-нибудь наследники?

Чарльз Венстертон лукаво улыбнулся.

— Вы ведь только что утверждали, что вас бы не удивило известие о том, что ваш отец женился на старости лет на какой-нибудь вертихвостке. Да, я чуть не забыл о десятке наструганных им детей. Придется их всех подождать.

Патрик смутился и, ничего не ответив, присел на одно из кожаных кресел, стоявших в кабинете его отца. Открытие наследства должно было состояться именно здесь, в домашнем кабинете мистера Джонсона в девять часов утра. Присутствовали лишь мистер Венстертон, Патрик, Роза Вильямс, экономка мистера Джонсона, проработавшая в его доме больше двадцати лет, и два представителя нотариальной конторы.

Патрик терялся в догадках. Кто же еще мог претендовать на наследство его отца? Может быть, какой-нибудь деловой партнер, находившийся с ним в доле? Маловероятно. Отец предпочитал налаживать бизнес в одиночку, беря всю ответственность на себя. Впрочем, и прибыль доставалась только ему. Любовница? Нет. Отец был напичкан всяческими правилами и нормами морали. Он скорее бы женился, чем стал бегать по ночам к женщинам. Кого же тогда они ждут?

— О, я вижу, вы всерьез ломаете голову над тем, кого ваш отец попросил присутствовать на оглашении завещания, — прервал его размышления Чарльз Венстертон.

— Да уж, задали вы мне загадку. Признаться честно, у меня даже нет ни одного более или менее правдоподобного предположения.

— Вполне закономерно. Вы много лет были разделены с вашим отцом океаном и… Ну да ладно. Значит, для вас это станет сюрпризом.

— Неужели вы так и не скажете мне, кто этот загадочный и непунктуальный наследник?

Старик улыбнулся и покачал головой.

— Всему свое время, мой мальчик. Наберитесь терпения. Оно вам пригодится.

— Мужчина это или женщина? — спросил Патрик вслед удалявшемуся от него адвокату.

Кто бы это ни был, он чертовски самоуверен, раз позволяет себе опаздывать даже на такое мероприятие, подумал Патрик. Надеюсь, папаша не выкинул очередной фокус и не завещал все наследство какой-нибудь благотворительной организации или приюту для бездомных собак. У меня в Лондоне уйма дел, а я торчу в этом сумасшедшем, шумном и грязном Нью-Йорке в ожидании незнамо кого! Патрик и впрямь начинал злиться. Он терпеть не мог ждать. Впрочем, даже ожидание было не самой страшной пыткой, гораздо неприятнее для него — неизвестность. Патрик любил сам дергать за все ниточки, руководить и распоряжаться собственным бизнесом и жизнью. Сейчас же он был вынужден покорно сидеть и ждать, пока кто-то соизволит прийти.

Внезапно Патрик ощутил такую неприязнь, почти ненависть к этому «кому-то», что, попадись этот человек сейчас на его пути, он бы, не задумываясь, прихлопнул его, как назойливого комара. Но таинственный наследник не спешил появляться. Патрик сидел в кресле насупившись, занятый тяжелыми мыслями.

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет влетела молодая женщина. Она быстро осмотрелась по сторонам и, заметив в дальнем углу у книжного стеллажа мистера Венстертона, метнулась к нему.

— Наконец-то вы пришли. — Адвокат вздохнул с облегчением.

Келли виновато улыбнулась.

— Прошу прощения, но мой автобус… Извините, видимо, мне просто не хотелось здесь появляться.

— Не говорите глупостей. Если вы не в курсе, мистер Джонсон просил меня приглядывать за вами. Он любил повторять, что вы заменили ему родную дочь.

Келли смущенно опустила глаза.

— Я всегда относилась к мистеру Джонсону как к отцу, но… Здесь я чувствую себя лишней, самозванкой.

— Вы снова несете чепуху.

Келли почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и быстро посмотрела в ту сторону. На секунду ее взгляд столкнулся со взглядом Патрика Джонсона-младшего. Она снова посмотрела на Чарльза Венстертона.

— Патрик не знал, что и я буду присутствовать на открытии наследства?

— Я решил устроить ему маленький сюрприз. Уж простите старого дуралея, — с улыбкой ответил адвокат.

— Что?! — воскликнула Келли.

— Тише, не забывайте, где и по какому случаю вы находитесь, моя девочка, — нравоучительно заметил мистер Венстертон.

— Но как… как же я… Он подумает, что я… и мистер Джонсон…

— Не все ли вам равно, что подумает этот избалованный и самовлюбленный тип?

Келли затаила дыхание. В самом деле, не все ли ей равно? Патрик снова уедет в свой Лондон, и она никогда в жизни его не увидит. Ну и пусть он считает, что она ублажала его стареющего отца в надежде получить денежное вознаграждение после его смерти.

— Что ж, раз все в сборе, мы можем начинать, — торжественно произнес мистер Венстертон, оказавшийся уже возле письменного стола.

Келли вздохнула и присела на указанное им кресло. Напротив Патрика.

— Прошу минуту внимания, — сказал пожилой адвокат.

Эти слова были излишними, поскольку в кабинете и так воцарилась абсолютная тишина.

— Как вам известно, я был лучшим другом и поверенным мистера Джонсона, — начал Чарльз Венстертон. — Поэтому он поручил мне последнее свое дело. Итак, начнем.

Тишина, повисшая в кабинете, уже сдавливала виски Келли. Казалось, воздух можно было резать ножом, настолько сгустилась и наэлектризовалась атмосфера. Ее сердце бешено заколотилось, рискуя свести ее с ума. Патрик же, казалось, был совершенно спокоен. Впрочем, каменное выражение лица и отсутствие привычной усмешки свидетельствовали о том, что ему тоже ведомо напряжение.

Пока Келли разглядывала мистера Джонсона-младшего, пытаясь угадать его душевное состояние, адвокат зачитал первую вступительную и приветственную часть завещания. Затем началось перечисление ресторанов, домов, банковских счетов, антикварных вещей и прочих ценностей, переходивших по наследству к Патрику Джонсону-младшему, прямому и законному наследнику. Келли снова взглянула на него, ожидая увидеть либо удовлетворение, либо какое-то другое переживание. Однако ни одна черточка лица не дрогнула. Патрик сидел с тем же сосредоточенным и застывшим выражением. Удивительная стойкость и выдержка, мелькнуло в голове Келли, когда она неожиданно услышала свое имя.

— «…Половинная доля ресторана „Каприз“, а вторая половинная доля переходит Патрику Джонсону-младшему, моему единственному сыну. С условием, что ни один из наследников не имеет права уступить свою долю другому или третьему лицу в течение одного года со дня открытия наследства».

Келли в недоумении хлопала ресницами. Похоже, она снова проворонила самое главное и чего-то не поняла. Вернее, она вообще ничего не поняла. Как это половина «Каприза» переходит ей? По какому праву? И что это еще за условие?

Чарльз Венстертон заметил ее растерянность и пояснил, попытавшись успокоить: