Лапник на правую сторону - Екатерина Костикова

– И не говорите, – пела ей в тон Цецилия. – Все со своими экспериментами, мало нам озоновых дыр, так теперь еще активность эта, никакого людям покоя нет, честное слово, вот и я вчера всю ночь буквально как на иголках….

«Ну, снова здорово, опять про свою спину заладила!» – скучно подумал Веселовский и совсем было уже повернулся уходить, как вдруг его будто током ударило. Третьего дня? Третьего дня? Над лесом, за кирпичным заводом? И глаза до сих пор болят? Так вот оно что! Вот в чем дело! Прозрение пришло совершенно неожиданно, и в одно короткое мгновенье все стало ясно как день. Конечно! Третьего дня ночью, после того, как они с Савским расстались, в лесу за кирпичным заводом приземлился НЛО. Савский увидел это, схватил фотоаппарат и поспешил туда. Он так торопился, что даже не запер дверь. И уж конечно, среди ночи председатель не побежал через весь город к Веселовскому, чтобы сообщить об увиденном.

Виктор Николаевич вернулся к прилавку, попросил Цецилию выбрать кусок пошехонского сыру граммов на триста пятьдесят и завел с бабкой разговор о солнечной активности. Из гастронома он выходил совершенно вознагражденный: на ненужный, в сущности, пошехонский сыр, было истрачено лишних тридцать рублей, но зато теперь Веселовский точно знал, что свет над лесом появился в третьем часу ночи, продержался пару минут, а затем пошел на убыль и совершенно пропал, будто свеча догорела и погасла.

Домой Веселовский заходить не стал. Он жаждал услышать рассказ Савского о встрече с братьями по разуму.

«Позавтракать и у Валерьяна можно», – решил Виктор Николаевич и что было духу припустил к дому председателя.

Спустя два часа он уже рыскал по лесу за кирпичным заводом в поисках товарища. Нехорошие предчувствия одолевали Виктора Николаевича. В квартире Валериана Электроновича он обнаружил все ровно в том виде, в каком застал накануне вечером: тишь, гладь, божья благодать, только хлопает на ветру неплотно прикрытая дверь. Виктор Николаевич подоткнул ее сложенной газетой, чтобы доступность жилища товарища Савского не привлекла бомжей либо грабителей, а сам направился к лесу. «Кто его знает, – думал Веселовский. – Может, у Валериана от потрясения сделался сердечный приступ, или он второпях налетел на пень и вывихнул ногу. Может, ему первая помощь необходима…» А может, под воздействием внеземного излучения Валериан и вовсе впал в столбняк и стоит теперь посреди леса с распахнутыми остекленевшими глазами, глядя в пустоту. С другой стороны, совершенно не исключено, что он сейчас продолжает наблюдать за кораблем пришельцев и не может отлучиться. В этом случае Веселовский со своей продовольственной корзиной окажется очень кстати. Так сказать, паек с доставкой на позицию…

День был пасмурный, с неба падала какая-то мелкая гнусность, не поймешь, то ли дождь, то ли снег, то ли и вовсе густой туман. В лесу было сумеречно, в некоторых местах, где елки росли особенно густо, Веселовский продирался между ними чуть ли не вслепую. Он уже жалел, что не взял с собою фонаря, а еще больше жалел, что не знает точного направления и координат места, откуда прошлой ночью на Заложное излился свет внеземного разума. Впрочем, даже если бы он знал направление, это вряд ли помогло бы Виктору Николаевичу – компаса все равно с собой не было. Он бродил по лесу наугад, несколько раз чуть было всерьез не заблудился, в конце концов решил пожертвовать свежими газетами. Двигаясь широкими зигзагами (триста шагов прямо и налево, затем столько же – прямо и направо, а затем снова налево), Веселовский развешивал обрывки газет на деревьях, этими вешками обозначая свой путь. Жаль, не додумался сделать это с самого начала. Впрочем, Виктор Николаевич рассчитывал, что к опушке как-нибудь выйдет. «На худой конец, – думал он, – влезу на дерево и посмотрю, в какой стороне кирпичный завод». Развешивая газеты на ветвях, Веселовский не забывал громко выкликать Савского. Но тот не отзывался. Чем дальше Виктор Николаевич углублялся в лес, тем больше тревожился. Надо заметить, что к страху за судьбу товарища примешивалось труднообъяснимое чувство, заметно усилившееся в последние полчаса. Виктору Николаевичу казалось, будто бы кто-то наблюдает за ним из-за деревьев, внимательно смотрит в затылок. Он кожей чувствовал чье-то холодное дыхание, и было ему от этого не просто неуютно, а по-настоящему жутко. Начало смеркаться. Веселовский давно уже сказал себе, что на сегодня хватит, что надо возвращаться, иначе вскоре, даже взобравшись на дерево, ничего не разглядишь. В конце концов, завтра с утра можно вернуться сюда с соседом Серегой, простым безотказным мужиком, который за бутылку столичной на край света пойдет, особенно если речь идет о спасении человека.

«Вот еще раз налево – и все, – решил Виктор Николаевич. – Вот только до того пенька – и поворачиваю». Однако, дойдя до пенька, он шел до сосны, а от сосны, вместо того чтобы повернуть к дому, направлялся к зарослям орешника… Так и брел, пока, споткнувшись о пенек, не растянулся во весь рост на подстилке из хвои.

Виктор Николаевич, кряхтя, поднялся и взглянул на часы. Без четверти шесть. В лесу стояла неестественная, мертвая тишина. Виктора Николаевича пробрала дрожь. «Да что ж такое, в самом деле? – поежился он. – Что за ерунда происходит?» Ерунда и впрямь происходила. Краем глаза Веселовский уловил слева от себя какое-то движение, резко повернулся и увидел, как что-то мелькнуло среди ветвей. Он сделал несколько шагов, раздвинул ветви и увидел широкую поляну. Поляна явно была та самая. Круглая, как блюдечко, кусты и деревья словно скосили, а на самой середине – черная проплешина, припорошенная пеплом. Веселовский подошел, потрогал пепел. Он ждал, что земля на месте посадки окажется твердой, оплавленной, как вулканическое стекло. Но пепел был мягким, а сама проплешина подозрительно напоминала обыкновенное кострище. Впрочем, это еще ничего не значило.

Веселовский двинулся по кругу, вдоль окружающих поляну елок, сам не зная, что ищет. Обнаружить живого и невредимого Савского он уже не надеялся. Едва Виктор Николаевич увидал проплешину, в мозгу его молнией пронеслась мысль: «Утащили! На опыты!». Уфолог был совершенно уверен, что Валериана Электроновича похитили, и имя его присоединится теперь к длинному списку пропавших без вести, которых умыкнули злые инопланетяне.

Окончательно стемнело. Ощущение, что за ним внимательно наблюдают, заставляло Веселовского поторапливаться. Еще раз обойдя поляну, он, несолоно хлебавши, направился назад в город, благо газетные обрывки и в темноте были достаточно хорошо видны. Отойдя шагов на сто, Виктор Николаевич почувствовал, что равнодушный наблюдатель то ли уснул, то ли спрятался назад в свою нору, то ли просто отвернулся, заинтересовавшись чем-то другим. Холод из затылка исчез, Веселовский больше не чувствовал этой странной жути, да и лес перестал быть тихим, мертвым. Снова шумели на ветру ели, с разных сторон доносились голоса и шебуршание лесных обитателей. Истерически вскрикнула и тут же умолкла невидимая птица. Веселовский пошел увереннее, перестал смотреть под ноги и, конечно, немедленно снова растянулся. Но на это раз он приземлился на целое семейство гнилых пней, пребольно стукнулся коленом и, кажется, порвал штанину. При падении сумка слетела с плеча, и все ее содержимое высыпалось на землю. Докторская колбаса (Веселовский приберег ее на случай, если совсем заблудится и вынужден будет ночевать в лесу) укатилась довольно далеко, метров на десять. Уфолог наклонился поднять колбасу и замер в изумлении: прямо на него смотрел из-под елки объектив фотоаппарата «Зенит».