Позволь мне верить в чудеса - Мария Акулова

Обычно перед сном Аня позволяла себе мечтать. Обо всем на свете. Самом смелом и несбыточном. О чем только можно было. Любви. Дружбе. Семье. Путешествиях. Карьерном взлете. Творческих победах. О том, что могло бы сделать чуточку более счастливыми и менее тревожными их с бабушкой.

Сегодня же мечта почему-то в голове крутилась одна — чтобы перед глазами перестало стоять безразличное лицо с пристальным взглядом. Высоцкий будил в Ане слишком много эмоций. И если раньше это были раздражение, иногда злость, желание дерзить и защищать свое, то теперь к ним добавился еще и стыд.

Излишне жгущий, если трезво смотреть на вещи.

— Корней Владимирович, мы с вами как роли распределяем? Вы — хороший полицейский, я — плохой?

— Вадим… — Корней только бросил взгляд на парня, а тот уже вроде как понял, поднял руки, демонстрируя, что больше глупых вопросов не будет.

Этого было достаточно, чтобы Высоцкий кивнул, подошел к калитке Ланцовых, сам открыл — давно знал, как. А еще знал, что собак хозяева не держат и если что-то и имеют против его наглости — то вслух этого не выражают.

— Ты молодой, у тебя располагающее лицо, думаю, можешь показаться им более убедительным. Никаких полицейских. Наглости и прессинга. Мы дружелюбны, честны и настойчивы.

Корней говорил, идя чуть впереди Вадима по двору Ланцовых.

С момента встречи с местной девчушкой прошли две недели. Он о той самой встрече вспомнил дважды или трижды. Наверное, многовато, ведь не должен был вспоминать и вовсе. С другой стороны… У него появился еще один козырь. Не надуманный, а максимально правдивый. И сегодня, в разговоре с упрямицами, его можно было бы использовать.

— Так точно, Корней Владимирович. Дружелюбны и настойчивы…

Вадим повторил, кивнул, Высоцкий поднялся на порожек, потянулся к звонку. Нажал раз коротко, потом еще раз и еще…

Дом был достаточно старым и не то, чтобы сильно звукоизолированным, поэтому мужчина прекрасно услышали, что после третьего звонка кто-то идет по коридору…

Зинаида выглянула в небольшое окошечко со вставленным в него декоративным стеклом… Наверное, в прошлом тысячелетии смотрелось это более чем красиво, сейчас же… Просто очередная иллюстрация старости домишки.

Вполне возможно, Зинаида хотела бы не открывать, но воспитание не позволило. Поэтому Корней с Вадимом почти сразу услышали, как один за другим отщелкиваются замки, а следом отворяется дверь.

— Добрый день, Корней Владимирович. Здравствуйте…

— Вадим. Просто Вадим…

Зинаида Алексеевна замялась, глядя на сопровождавшего Высоцкого парня, он же сразу решил исполнить указание начальства — дружелюбно улыбнулся, даже рукой помахал, на что получил в ответ только кивок и скорее попытку, чем улыбку.

Зинаида волновалась, это было понятно без слов. Но и сходу дать отворот-поворот настойчивым гостям не могла.

— Мы хотели бы с вами еще раз поговорить, Зинаида Алексеевна. Если вам будет удобно — можем во дворе…

— Да нет уж… Проходите. Что я, совсем что ли? Людей в дом не пустить-то…

Корней не собирался напрашиваться, разговор в дворовой беседке его вполне устроил бы, но Зинаида отступила, позволяя зайти.

— Не разувайтесь. Пол холодный…

Бросившийся тут же расшнуровывать обувь Вадим кивнул, поднимаясь, а Корней и не бросался — был тут уже не впервые.

Но все равно не сдержался от того, чтобы окинуть взглядом хрестоматийный пример интерьера семидесятых годов с минимальными вкраплениями современности.

— Проходите на кухню, — задержался взглядом на потолке и лаконичной люстре — простой желтоватый полупрозрачный пластмассовый плафон, через который виден силуэт лампочки. Потом опустил взгляд на лицо хозяйки, кивнул. Дальше следовал уже без отвлечения на разглядываение… В отличие от Вадима, который крутил головой с интересом.

И, пожалуй, стоило бы сказать парню, что это он тоже делает зря — добавляя хозяйке дискомфорта, но, в конце концов, пусть сам учится. Ему в жизни пригодится умение читать людей и общаться с ними.

— Присаживайтесь, — Зинаида указала на два табурета, стоявших у небольшого белого стола, предлагая гостям, но Корней мотнул головой.

— Я постою, спасибо, лучше вы присядьте…

— Звучит угрожающе… — Зинаида попыталась пошутить, но все понимали, что шутка это не больно-то смешная.

— Мы не будем вам угрожать, Зинаида Алексеевна. Мы же вроде бы уже не впервые общаемся, — Корней старался говорить спокойно и убедительно. Вадим же просто крутил головой, теперь изучая уже кухню.

— Чай будете? — Ланцова не ответила. Кивнула на чайник со свистком, стоявший на одной из конфорок, задала вопрос.

— Нет, спасибо, — Корней отказался, а вот Вадим…

— А я не откажусь… — улыбнулся, подмигнул начальнику, как бы объясняя свой энтузиазм тем, что это он таким образом налаживает контакты.

Зинаида же незамедлительно воспользовалась возможностью чуть отсрочить очередной разговор, суетясь у плиты. Налить воду, поставить кипятиться, достать с полки чайник, засыпать заварки, с другой полки — овсяное печенье…

Поставить на стол три чашки, пусть Корней и отказался, а у самой ни кусок, ни глоток в горло не полез бы…

— А где Анна? — Корней задал вопрос, который получить Зинаида откровенно не ожидала. Вскинула удивленный взгляд, потом чуть нахмурилась.

— В городе. Гуляет. Каникулы ведь…

— Не работает? — и второй вопрос тоже удивил.

— Подрабатывает. Но не сейчас.

— Ясно. И вам нравятся ее подработки? — на третьем вопросе Зинаиде стало очевидно, куда Высоцкий клонит. Очевидно и еще более неуютно.

— Не давите, Корней. Вы же хороший человек, я знаю…

— Не знаете. Просто думаете, что хороший. Или надеетесь. Да и я ведь не давлю, а спрашиваю… Будь у меня дочь, я не хотел бы, чтобы она вечерами бренчала в переходе.

— А вы откуда знаете?

— Видел как-то раз.

Зинаида кивнула, незаметно закусывая уголок губы. Сердце и без того билось сейчас быстрее обычного — чертовы нервы, а теперь и вовсе кольнуло. Почему Аня не сказала?

— Она не ради денег играет. Ради удовольствия…

И Зинаида сказала то, во что сама не особо-то верила, но что Аня неустанно повторяла раз за разом, когда сама бабушка заводила с внучкой разговоры схожие с теми, который сейчас вел Высоцкий.

— А вы давно были в том переходе, Зинаида Алексеевна? Там воняет бомжами… И они же живут. То еще удовольствие, подозреваю… Или «в свое удовольствие» — это чтобы зимой иметь возможность платить за отопление? Дом-то большой, термоизоляция никудышная. Стены из шлака, кирпич одним слоем в облицовке, окна старые, котел старый, сквозняки гуляют только так. Счета впечатляют, правда?