Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив - Фрэнсис Дункан

Все в мире имеет свой предел – даже усидчивость Бенедикта Грейма, – и при первой же возможности Мордекай Тремейн обратился к Николасу Блейзу.

Одна из версий сразу отпала. Секретарь непреднамеренно лишил его знакомства с Шарлоттой Грейм. Выяснилось, что в нужный момент сестры хозяина просто не было дома, а вернулась она непосредственно перед обедом и едва успела переодеться.

Блейз решил немедленно исправить оплошность. Шарлотта Грейм стояла в дальнем конце комнаты и беседовала с Люси Тристам. Она заметила подходивших джентльменов, хотя и сделала вид, будто увлечена разговором. Тремейн видел, что дама напряглась и даже побледнела. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: сестра хозяина готовится к испытанию, которого опасается, и отчаянно пытается сохранить самообладание.

Когда Блейз представил их друг другу, Шарлотта не выдала осведомленности, а Мордекай Тремейн, в свою очередь, ограничился дежурными вежливыми фразами. Но как только секретарь удалился, сказав, что Бенедикт ждет его, и оставил их вдвоем, Тремейн сразу задал главный вопрос:

– Не мог ли я видеть вас в Калнфорде сегодня днем, мисс Грейм?

Слова прозвучали небрежно, будто он хотел просто поддержать легкий, ни к чему не обязывающий разговор, однако эффект оказался впечатляющим: Шарлотта судорожно вздохнула, еще больше побледнела и сбивчиво, неуверенно возразила:

– Я… нет, вряд ли. Прежде мы с вами не встречались.

– Речь идет не о встрече, – уточнил Тремейн. – Я остановился в Калнфорде, чтобы выпить чашку чаю, и увидел вас в крошечном кафе за углом аббатства.

– Вы ошиблись, – тихо проговорила Шарлотта. – Сегодня я не была в Калнфорде.

Ее испуганный взгляд скользил по комнате в поисках спасения. Внезапно на лице отразилось облегчение. Тремейн увидел, что рядом стоит Люси Тристам.

– Странно, – произнес он. – Наверное, мисс Грейм, у вас есть двойник. Готов поклясться, что это были вы. Впрочем, при тусклом освещении недолго и ошибиться.

– Да, – подхватила Шарлотта, с готовностью цепляясь за коварно протянутую соломинку. – Обознаться легко. – Она схватила за руку миссис Тристам. – Люси, мистер Тремейн только что предположил, будто сегодня днем видел меня в Калнфорде, в чайной. А я ответила, что это невозможно. Ведь мы с тобой весь день провели вместе, не так ли? Он не мог меня видеть.

– Разумеется, не мог, Шарлотта, – спокойно заверила Люси Тристам. – Скорее всего просто встретил даму, похожую на тебя. Разве я не права, мистер Тремейн?

Мордекай Тремейн утонул в сиянии широко раскрытых глаз, погрузился в чары мгновенно вспыхнувшего и тут же погасшего зеленого огня. Люси Тристам не выказала ни тени смущения или нервозности. Напротив, смотрела высокомерно, заранее уверенная в победе. Выдержав многозначительную паузу, она добавила:

– Мы с Шарлоттой провели вместе почти целый день. Разговаривали обо всем на свете.

Стало ясно, что тема закрыта. Мордекай Тремейн ошибся. Он не мог видеть Шарлотту Грейм в Калнфорде. Возвращаться к разговору не следовало. Тремейн в свою очередь должным образом показал, что понял намек и готов забыть о том, что увидел. Однако забывать он не собирался. Тремейн действительно видел в чайной Шарлотту Грейм, которая вела себя как испуганная заговорщица. Ее реакция рассеяла бы любые сомнения, если бы таковые существовали: отчаяние обнажило состояние нервозности и неуверенности, во время обеда спрятанное за наигранным воодушевлением.

По какой-то причине Шарлотта Грейм лгала. Люси Тристам тоже. Но почему? Что они пытались скрыть? Зачем врали совершенно чужому человеку, не желая сознаться в невинном посещении заурядной чайной? Мордекай Тремейн ощутил пробуждение охотничьего азарта. Что ж, кажется, в Рождество скучать не придется.

Снег падал всю ночь. Мордекай Тремейн посмотрел в замерзшее окно, увидел гладкое белое пространство и не смог угадать очертаний дороги, по которой приехал. Снегопад скрыл следы шин под плотным ровным ковром. Тремейн распахнул окно и выглянул из него. Холодный воздух хлынул в лицо и перехватил дыхание. Он вздрогнул, поспешно закрыл раму и занялся гимнастикой.

Обычно Мордекай Тремейн вставал в половине седьмого, однако здесь, в Шербруме, решил, что бесцельное блуждание по дому вызовет недовольство слуг, и позволил себе роскошь лишний час поваляться в постели. А чтобы договориться с возмущенной совестью, помахал руками на десять минут дольше и оделся, чрезвычайно довольный собственными успехами.

Наступил сочельник. Интересно, какие события принесет начинающийся день? Жизненный опыт подсказывал, что гости и постоянные обитатели дома составили чрезвычайно пеструю компанию, где могло таиться все, что угодно, и точно так же все, что угодно, могло случиться. Разумеется, существовала равная возможность, что, несмотря на внешнюю экстравагантность, эти люди окажутся самыми обычными и даже скучными персонажами, но Мордекай Тремейн предпочел позволить воображению роскошь сомнения.

Николас Блейз до сих пор не представил собственной версии вызвавшей тревогу ситуации. Впрочем, вчера обстановка не располагала к конфиденциальности: разговор неизменно оставался общим. А вот сегодня… Напевая себе под нос, Мордекай Тремейн спустился к завтраку. Пожалуй, сегодня можно ожидать результатов.

Выяснилось, что с утра пораньше Блейз беседовал с Бенедиктом Греймом, желая подробно обсудить детали предстоящего праздника и получить распоряжения. Однако вскоре последовало вознаграждение. Возможно потому, что Дени Арден тоже встала рано и несколько минут они оставались единственными обитателями утренней комнаты, или оттого, что юная свежесть обладала неотразимым очарованием, Мордекай Тремейн всем своим существом потянулся к девушке. Почувствовав душевное расположение гостя, та улыбнулась и любезно согласилась выступить в качестве гида.

– Вы ведь здесь впервые? – спросила Дени, едва они закончили завтрак. – Позвольте, я покажу вам дом.

– Ничего лучше и быть не может, – с радостью согласился Мордекай Тремейн. – Но только если ваш молодой человек не станет возражать.

– Утром Роджер не появится, – ответила Дени. – Дело в том…

Она замолчала и покраснела.

– Кажется, все не очень просто, правда? – пришел на помощь Мордекай Тремейн.

Дени взглянула на него с сомнением, и он поспешно добавил:

– Знаю, что выгляжу не в меру любопытным стариком, а потому не обижусь на заслуженную порцию презрения.

Его удрученный тон заставил ее улыбнуться, как и предполагал Тремейн.

– Наши сложности всем известны, и скрывать правду бессмысленно. Джереми – мой опекун – терпеть не может Роджера, поэтому сегодня утром он не приедет – попросила его об этом. Роджер вспыльчив, как и Джереми. Боюсь, что они снова поссорятся, а в доме много гостей.

– Снова? – Мордекай Тремейн помрачнел. – Неужели все настолько плохо? Простите. – Понимая, что ступает на зыбкую почву, он взглянул поверх пенсне и уточнил: – Мистер Рейнер как-то объяснил свою позицию?