Вандалы – оклеветанный народ - Вольфганг Акунов

Но то, что мечтатели-кладоискатели всегда связывали с Цобтеном, то, что, казалось, обещали им все эти легенды о золоте и пещерах, было найдено не непосредственно в Цобтенском массиве, а к северо-западу от Бреслау, в Закрау. Раскопанные там постепенно, после первой находки, сделанной в 1886 г., так называемые «княжеские погребения» относятся к числу наиболее интересных и ценных германских объектов, сохранившихся в немецкой земле. Вандалы уже начиная с I в. п. Р.Х., сначала в отдельных случаях, впоследствии же повсеместно перешли от трупосожжения с последующим захоронением останков в урнах к погребению тел умерших (за исключением небольшой зоны их расселения в северной части Нижней Силезии, где трупы по-прежнему подвергались кремации). «Княжеские погребения», обнаруженные в районе Закрау, представляли собой образцы особого, более развитого вида захоронения мертвых тел, ибо их создатели устроили для мертвецов настоящие жилища, весьма похожие на встречающиеся у самых разных, в том числе значительно более древних, культурных народов — например, китайцев и египтян, а впоследствии — в погребальных курганах центральноазиатских скифов — скажем, пазырыкских.

Устройство подземных домов для умерших наверняка требовало большого расхода времени и сил. Стены, предназначенные для защиты трупов и погребального инвентаря от воздействия влаги, были сооружены из громадных, закопанных глубоко в землю валунов и накрыты деревянными крышами, в свою очередь, выложенными сверху камнями. Надо всей этой конструкцией насыпался земляной курган. В этих «вечных обиталищах», предназначенных для мертвецов, археологи обнаружили столы, кресла, ложа, как в жилище живых людей, а также дорогую утварь, как если бы умершие должны были и под землей продолжать вести хозяйство, используя привычный инвентарь.

От деревянных предметов, само собой разумеется, за полтора тысячелетия сохранилось немного, ибо в почве Силезии, к несчастью для археологов, отсутствует слой вечной мерзлоты — в отличие, к примеру, от зоны пазырыкских курганов, где благодаря вечной мерзлоте до наших дней сохранились даже остатки тканей и ковров. Но от металлической утвари сохранилось достаточно много, чтобы археологи могли составить себе представление об образе жизни высшего слоя вандальского общества и его международных связях. Были найдены бронзовая и серебряная посуда, сосуды-четырехножники, ковши, кубки, чаши, ложки, ножи, и превосходного качества керамические изделия и художественное стекло, в том числе две необычайной красоты стеклянные чаши, выполненные в технике «миллефьори», или мозаичного стекла, при использовании которой в результате спекания нарезанных поперек цветных стеклянных палочек образуется узор в виде множества пестрых розеток (римляне называли такие изделия «ваза муррина»). Упоминавшийся выше древнеримский ученый-энциклопедист (или, как говорили античные греки, «полигистор») Плиний в XXXVII книге своего фундаментального «Естествознания» («Естественной истории») описывает мурринские вазы как чрезвычайно ценные объекты, изготовленные либо из некоего таинственного минерала восточного происхождения, либо из имитирующего этот минерал художественного стекла: «Их ценность состоит в их разнообразных цветах: узоры, когда они вращаются, неоднократно изменяются от фиолетового до белого или смешения этих двух, фиолетовое становится пламенно-красным или молочно-белое становится красным, как если бы новый цвет проходил через узор». Из черного и белого стекла были изготовлены даже найденные в «княжеских погребениях» игральные доски (чтобы мертвецам под землей было чем поразвлечься) и некоторые другие чаши, в то время как от многочисленных ведер и ларцов сохранилась лишь украшавшая их некогда металлическая отделка. Весьма способствовали расширению знаний археологов о быте знатных вандалов и их спутниц жизни также изящные украшения, найденные в достаточно большом количестве, поскольку одна большая гробница была предназначена для упокоения супружеской пары, две же другие — для упокоения одной женщины каждая: драгоценные заколки-фибулы для скрепления одежды (упоминаемые Тацитом), звенья ожерелья в форме полумесяцев с петлями, перстни, гривны и пряжки.

В результате нахождения в Южной Германии нескольких богатых кельтских погребений, археологам стало известно, что еще в доримскую эпоху существовали и хорошо функционировали торговые связи между населенной частью Центральной Европы и средиземноморскими государствами (прежде всего — теми из них, что были расположены в восточной части Средиземноморья). Многочисленные находки монет в восточноэльбской зоне, простирающейся вплоть до побережья Балтийского моря, наглядно продемонстрировали, что эта торговля даже в периоды войн прерывалась лишь ненадолго (укажем в качестве примера на активно функционировавший торговый Янтарный путь между устьем Виадра-Одера и Вистулы-Вислы, восточной частью Нижней Австрии и Северной Адриатикой).

Коль скоро это так, выходит, что вандалы, с именем которых обычно связывают варварское бескультурье сверхвоинственных германцев, в действительности не только составляли важное звено в этой древней торговой цепи, связывавшей Балтийское море со Средиземным, но и обладали собственным ремесленным производством. Не только наиболее красивые образцы глиняной посуды, керамических блюд и ваз, но и часть украшений и металлической утвари, вне всякого сомнения, были изготовлены в местных, вандальских мастерских, и ни в чем не уступали привозным товарам, импортированным из Римской «мировой» империи. Наряду с вандальскими ювелирами, изготовившими некоторые из наиболее ценных в художественном плане украшений, найденных в «княжеских» погребениях, свою лепту внесли, очевидно, и готские златокузнецы. Это свидетельствует о тесных связях между этими двумя высокоодаренными германскими племенными союзами, выражавшимися и на языковом уровне, в почти аналогичном словарном запасе.

Конечно, отдельные предметы, как, например, складной бронзовый пиршественный столик с декоративными барельефами, иллюстрирующими миф о боге вина и виноделия Вакхе (римском аналоге греческого Диониса), были изготовлены в Средиземноморье, но, судя по всему, на заказ, ибо подобные походные пиршественные принадлежности пользовались повышенным спросом как раз среди германских офицеров легионов — регулярных частей, или авксилий — вспомогательных подразделений римской армии. Некоторые из найденных в погребениях предметов позволяют констатировать, что работы опытных римских мастеров не только не вытеснили с рынка ювелирных изделий произведения германских ремесленников, но что, совсем напротив, немало мотивов общегерманского звериного стиля, в котором были изготовлены многие украшения и предметы вооружения не только вандалов и готов, но и других племен Германии, обогатили усвоившее их художественное ремесло Римской империи.

В то время как три большие погребальные камеры найденных под Закрау «княжеских» гробниц сохранились (крупнейшая из них имела площадь два на три метра), по причине своей большой глубины, все фибулы и некоторые другие артефакты из могил, к сожалению, бесследно исчезли в годы Второй мировой войны.

В 1885 г., т. е. за год до обнаружения «княжеских погребений» под Закрау, случайно была сделана почти столь же важная находка. Это произошло в районе Оппельна (нынешнего польского Ополья), где в свое время славяне сменили ушедших на юг вандалов, и где славян, в отличие от других районов, не сменили средневековые немцы в ходе своего продвижения на Восток, о чем писала упомянутая выше антрополог Ильзе Швидецки. На хуторе крестьянина по фамилии Вихулла, расположенном близ деревни Гославиц, строили хлев. При этом было обнаружено большое захоронение, вполне подходящее под понятие «княжеская гробница», если понимать его расширительно, относя и к захоронениям полководцев-герцогов, гауграфов и других представителей древнегерманской знати.