Ненадёжный признак - Лана Аверина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я улыбнулся ему в ответ, как взрослый человек, отлично понимающий, где реальность, а где сказки. Но если совсем уж по чесноку, моя улыбка не была стопудово искренней. Потому что однажды в детстве я видел, причём довольно близко, водяного каппу, который бумажным сачком ловил головастиков в пруду. Сестрицы мои (все до единой) утверждали, что я выдумал если не каппу, так его бумажный сачок, и я страшно на них обижался.
– Самих инвизов, – продолжил доктор тем временем, – это всегда немало забавляло: ну как же, если в тебя никто не верит, считай, тебе выдали карт-бланш на любые шалости. Или, скорее, пакости.
Он помолчал.
– Да… Возможно, инвизы выбирают детей, потому что они более уязвимы и доверчивы. Взрослый человек вряд ли станет угонять из супермаркета тележку с чужими покупками, чтобы посмотреть, как она с дребезгом несётся по склону навстречу подъезжающему трамваю – даже если об этом попросит существо, называющее себя его лучшим другом и желающее всего-навсего немножко повеселиться.
Я только головой покачал. Странное какое-то веселье…
– В общем, долгое время считалось, что никак нельзя помочь ребёнку, которого выбрал инвиз. Как правило, пока родители понимали, что происходит, инвиз уже полностью подавлял волю своего подопечного, и отвадить его не было никакой возможности. Редко, но бывало, что ребёнок был устойчив к влиянию инвиза, но тогда тот пропадал сам ещё на стадии, когда его можно было считать воображаемым другом. Противоборство детей и инвизов – с явным перевесом в пользу последних – продолжалось вплоть до 1956 года, когда в Швеции был изобретен прибор под названием «номокар».
Доктор Свантесон поморщился, словно те сухие факты, которые он излагал, по какой-то причине были ему неприятны.
– Может, нам сделать небольшой перерыв, что думаете, господин Тадзири? Что-то мы с вами засиделись.
05. Частный сыщик Тадзири, Стокгольм
Доктор поднялся из кресла, являя весь свой немаленький шведский рост, а я от возмущения сразу не нашёлся, что ответить. На самом интересном месте! Ну уж нет, дудки. Нечего тут откладывать! Поэтому я вежливо, но настойчиво попросил его рассказывать дальше.
– Хорошо, – не стал спорить он, – но я и на самом деле засиделся. Давайте глотнём свежего воздуха, прогуляемся наверх, там и договорим.
Я не сразу сообразил, на какой такой верх мы пойдём гулять, но дело быстро разъяснилось. Оказалось, что помимо офиса на последнем этаже в распоряжении доктора находилась просторная терраса на самой крыше. Клянусь, при желании он мог бы построить на ней маленький домик! Домика, впрочем, там не было, зато стояла крепкая дубовая скамья и несколько керамических кадок с вечнозелёными деревцами. Вид с террасы открывался такой, что мне прямо поселиться на ней захотелось. Наверное, здесь здорово сидеть в тот короткий «синий час», когда очертания городских башен постепенно растворяются в густых чернильных сумерках, а в домах один за другим загораются квадраты окон, похожие на шлифованные кубики янтаря. А если взять с собой чашку зелёного чая и парочку моти7 с голубикой… Мнямс.
Доктор подошёл к стеклянному ограждению, положил на бортик свои длинные руки и принялся по-хозяйски обозревать район Васастаден, раскинувшийся перед ним во всей своей красе. Обширное поле нескончаемых коричневых и чёрных крыш, дымоходы, обитые жестью, купол кирки Густава Васы (это я в путеводителе вычитал), подъёмные краны где-то на границе района и безоблачное июньское небо над ним. Да, ради такой панорамы стоило сюда прогуляться.
Я решил подкормить свой mixi8, дважды обошёл террасу по периметру, сделал несколько размытых снимков с тенями и тут же их запостил. Вайфай наверху был чумовой, так что много времени это не заняло. Кстати, я не большой поклонник чётких фотографий. Люблю, когда на картинке не столько объект, сколько его настроение. Настроения на крыше было хоть отбавляй. Доктор изредка посматривал в мою сторону со своей обычной дружелюбной улыбкой, к которой я уже успел привыкнуть.
– Так что, господин Тадзири, с вашим расследованием? Кого вы, собственно, ищете, и как это связано с инвизами?
Я сунул мобильный в карман, достал из рюкзака прозрачную папку с фотографией Митико и протянул её доктору.
Он взял снимок, бросил на него взгляд, и его брови, похожие на пушистые перья полярной совы, удивлённо дрогнули. Потом он посмотрел на меня, будто увидел впервые. Я, конечно, начинающий сыщик и неважно читаю европейские лица, но в этот момент мне стало кристально ясно, что доктор Свантесон, во-первых, видел Митико раньше, а во-вторых, его что-то заинтересовало лично во мне.
Я принялся лихорадочно просчитывать варианты. К доктору Свантесону мне порекомендовал обратиться господин Ёсикава. Он же сказал, что его дочь сейчас в Стокгольме. Возможно, он знал, что она поехала туда, чтобы встретиться со светилом в области инвизов. Тогда получается, доктор её знает, как свою пациентку. И тогда, учитывая соображения конфиденциальности, доктор не скажет мне о ней ни слова. Я же не из полиции, я пришёл к нему с улицы. Есть малюсенький, прямо-таки микроскопический шанс, что Митико не имеет отношения к его работе. Например, она хотела попасть в музей Скансен – она в городе недавно, ей должно быть интересно – села в нужный трамвай, но не в ту сторону, заблудилась, решила уточнить дорогу у прохожего, прохожим оказался доктор, они разговорились, и он её запомнил, что немудрено: туристов в Стокгольме много, но Митико, она же особенная… Ладно, я слегка увлёкся. Лучше спрошу прямо.
Я вдохнул поглубже и спросил доктора, знаком ли он с этой девушкой.
– Да, – просто ответил он, – но вы же понимаете, я не смогу вам ничего о ней рассказать. Профессиональная этика…
И я остался ни с чем. Доктор вернул мне фотографию и сел рядом со мной на скамью.
– Красивая девушка, – заметил он. – Похожа на куколку-кокэси. Что вы знаете о её инвизе?
– Да вообще-то ничего кроме того, что она зверски по нему скучает, – ответил я, убирая папку с фото в рюкзак. – А… А нельзя ли его как-то ей вернуть? Да-да, я уже понял, что инвизы – поганки ещё те, но если человек так скучает, то может, лучше пусть, а?
Высокий худой старик пристально рассматривал
