Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

- Полное имя у меня в водительских правах - Теодор.

- Давай я тебя буду называть Тедди, тогда я запомню.

- Тедди подойдет, - сказал он спокойно.

- Тебя очень трудно дразнить, Э... Тед.

- Имена ничего не значат, Анита. Их очень легко менять.

- А Эдуард - это твое настоящее имя?

- Сейчас да.

Я покачала головой:

- А я действительно хотела бы знать.

- А зачем?

Он глядел на меня, и даже из-под темных очков ощущалсянапряженный интерес. Вопрос был не праздный. Вообще Эдуард не задает вопросов,на которые не хочет получить ответа.

- Затем, что за пять лет знакомства с тобой я не знаю дажетвоего настоящего имени.

- Оно достаточно настоящее.

- Ну, меня как-то подмывает выпытать у тебя.

- Почему?

Я пожала плечами и убрала руку от пистолета, потому что онне был нужен, по крайней мере в эту минуту, сегодня. Но, убирая руку, я знала,что будут и другие дни, и впервые поняла, что не знаю, доживем ли мы оба домоего отъезда. И мне стало грустно и угрюмо.

- Может, чтобы узнать, какую выбивать надпись на надгробнойплите, - ответила я.

Он засмеялся:

- Уверенность в себе - черта хорошая, самоуверенность -черта плохая.

Смех его затих, лицо с очками стало непроницаемым. Мне ненадо было видеть его глаза - я и так знала, что они холодны и далеки, какзимнее небо.

Я отодвинулась от машины, опустив руки по швам.

- Послушай, Эдуард, Тед, как ты еще там называешься. Яприехала не для того, чтобы служить приманкой для монстров или же узнать, чтоты крутишь роман с "мамулей года" из "нью эйдж". Это менявыбило из колеи, а такое состояние мне тоже не нравится. У нас перемирие дораскрытия дела, а потом?

- Потом посмотрим.

- Ты не можешь просто согласиться прекратить помолвку сДонной?

- Нет, - тихо и осторожно ответил он.

- А почему?

- У меня должна быть для нее достаточно веская причина,чтобы разбивать сердце ей и детям. Не забывай, что я провел с ними немаловремени. Каково им будет, если я просто исчезну?

- По-моему, ее сын возражать не станет. Питер, кажется?Думаю, если Тед вдруг слиняет, он будет только рад.

Эдуард посмотрел в сторону.

- Питер - да, а Бекки? Уже два года я присутствую в еежизни, а ей всего шесть. Донна доверяет мне забирать ее из школы. Раз в неделюя ее вожу на уроки танцев, чтобы Донне не пришлось закрывать магазин слишкомрано.

Голос и лицо его не изменились, будто эти факты ничего незначили.

У меня плечи стянуло от гнева, бицепсы задергались. Я сжаларуки в кулаки - просто чтобы куда-то их девать.

- Гад ты.

- Возможно, - ответил он, - но ты думай, о чем просишь,Анита. Просто так уйти - это может причинить еще больше вреда.

Я глядела на него, пытаясь проникнуть взглядом за этуневозмутимую маску.

- Ты не думал о том, чтобы рассказать Донне правду?

- Нет.

- Черт бы тебя побрал!

- И ты думаешь, что она могла бы выдержать правду обо мне,полную правду?

Я думала почти минуту, стоя на раскаленной стоянке. Наконеця сказала:

- Нет.

Не хотелось мне этого произносить, но правда есть правда.

- А откуда ты знаешь, что она не сможет быть женой наемногоубийцы? Ты же только час с ней знакома, почему ты так уверена?

- А теперь ты ко мне прикалываешься, - сказала я.

Губы его дернулись почти в улыбке.

- Я думаю, ты попала в точку. Донна правды не вынесет.

Я потрясла головой, да так, что волосы хлестнули по лицу, ив буквальном смысле взметнула руки в воздух:

- Ну его на фиг пока что. Я не для того летела на самолете,чтобы торчать на жаре и обсуждать твою личную жизнь. Мы тут должны преступлениераскрывать или что?

- Можем обсудить твою личную жизнь, - предложил он. - Ты скем сейчас трахаешься - с вервольфом или вампиром?

В его голосе звучало что-то близкое к желчности. Неревность, но крайнее неодобрение. Если ты убиваешь монстров, не заводи с ними шашней.Такое правило было у Эдуарда и когда-то у меня тоже. Еще один признак моегоморального падения.

- Честно говоря, ни с одним, и это все, что я готовасообщить по данной теме.

Он даже приспустил очки, и стали видны светло-голубые глаза.

- Ты их обоих бросила? - В голосе звучал неподдельныйинтерес.

Я покачала головой.

- Если я захочу с тобой поделиться, я тебе сообщу отдельно.Теперь скажи мне, за каким чертом ты меня сюда вытащил, кроме как обсуждатьтвои сомнительные романы. Расскажи про эти убийства, Эдуард. Расскажи, зачем яприлетела.

Он надвинул очки обратно и слегка кивнул:

- О'кей.

Открыв водительскую дверь, он предоставил мне открыватьпассажирскую самой. Для Донны он дверь придержал, но у меня с Эдуардом были нетакие отношения. Если мы того и гляди начнем перестрелку, то я и дверцу могусама подержать.

Машина принадлежала Теду, хотя вел ее Эдуард. Это былочто-то квадратное и большое, помесь джипа, грузовика и уродливой легковушки.Покрыта она была слоем красноватой глинистой грязи, будто на ней ездили поканавам. Ветровое стекло измазалось так, что лишь два сектора под"дворниками" были прозрачны, а остальное покрывала патина рыжейгрязи.

- Ну и ну, Эдуард! - сказала я, открывая заднюю дверцукузова. - Что ты делал с этим механическим уродцем? Никогда не видала такойгрязной машины.

- Это "хаммер", и он стоит побольше иного дома.

Эдуард поднял дверцу и стал закладывать внутрь мои чемоданы.Я протянула ему сумку и, когда подошла поближе, ощутила запах новой машины, чтообъяснило мне, почему обивка сзади почти девственна.

- Если он столько стоит, почему он не заслужил лучшегообращения?

Эдуард взял сумку и поставил ее на новую обивку.

- Я его купил, потому что он может ехать почти по любойместности и почти в любую погоду. Если бы я не хотел пачкать машину, купил бычто-нибудь другое.

Он захлопнул дверцу.

- А как Тед может себе позволить такую роскошь?