Григорий Грег «Капли крови» - Ярослава Лазарева

Что мне в забвеньи будет сниться…

Но не смогу назвать

Словами этот странный холод

Восторга и тоски,

Неутоленный страстный голод

Моей души…»

Я снова не дочитал. Чем больше я вникал в свое творчество этого периода, тем сильнее меня охватывало волнение. Мне вдруг подумалось, что уже тогда, то есть сейчас, я подсознательно знаю свою судьбу. И в стихах прятался глубокий смысл происходящего со мной, словно в них были зашифрованы ответы на какие-то ключевые вопросы. Но истина ускользала от меня».

Никаких задач не ставить, и писать, что хочется.

Душу звонкую прославить, избежав пророчества.

На земле стоять, закинув в восхищенье голову.

Видеть небо. И отринув возраст, верить молодо

в жар любви и нежность сердца, в верность бесконечную.

Знать – всегда раскрыта дверца в вечность. И беспечною

ласточкой влетать с весною в души приоткрытые.

И всегда во всем собою оставаться… Срытые

покидать дома без грусти. Избежать пророчества,

улыбаясь… И отпустит душу одиночество.

Тревожит что-то… Я пишу, что вижу…

Кленовый лист упал к моим ногам,

в осколке лужи ветер воду лижет,

и дождь бежит по выпуклым зонтам.

Осенний вечер выбелен туманом,

горят гирляндой желтой фонари,

бежит строка негаснущей рекламы,

играют влажно, радужно огни.

Пишу, что вижу: свет окна квадратом

погас внезапно, вмиг… и чернота.

Раскрылась дверь подъезда, и крылато

твой плащ взметнулся. Влажно шелк зонта

блеснул. Бежишь куда-то. А навстречу

выходит он… по лужам, под дождем.

Ты руки протянула. Он за плечи

тебя обнял. Уходите вдвоем…

Я ощущаю горечь и потерю.

Не можешь ты… все это не всерьез!

Пишу, что вижу… Только все не верю

своим глазам, невидящим от слез…

Сначала! Чистую страницу

раскрою… что сказать?

Что мне в забвенье будет сниться?

Но не смогу назвать

словами этот странный холод

восторга и тоски,

неутоленный страстный голод

моей души. Близки

слова по смыслу. Но и только!

Беспомощный намек

на вихри чувств, пронзенных болью

и радостью. Далек

язык от точности понятий.

Любовь, обида, страх…

Как много смыслов! Необъятный

запрятан мир в словах.

Найти, раскрыть значенье истин,

звучанье их для нас.

Чиста страница. Только мысли…

Начну! В который раз…

* * *

Из дневниковых записей 20-х годов ХХ века:

«Не так-то просто забыть о вампирской жизни. И нужно ли? Это мой опыт. А я точно знаю, что все нам во благо. И даже мое вековое существование. Такой опыт нужен именно мне, чтобы я стал мудрее своих ровесников, сильнее и, от приобретенных за это время знаний, увереннее. «Из всего извлекать пользу» – отныне мой девиз. Но…

Но… иногда невыносимая тоска не дает покоя, она тянет за душу… и душа болит…»

Измучен, пуст. Ладонь подставлю…

Ну что-нибудь! Хоть солнца луч!

Словами я его прославлю:

он золотист, горяч, летуч.

Ну что-нибудь… хоть горстку пыли!

Ее рассыплю на ветру.

Вот только что ладони были

наполнены… я не пойму…

Все прахом! Жизнь течет сквозь пальцы.

Уходит все: желанье, боль

и радость… Слаб мой зов: останься!

Беспомощен. Пуста ладонь.

Исчезло все. Любовь, разлука

когда-то жгли, имели власть.

Теперь лишь звон пустого звука

воспоминаний… Что ж! Упасть

в траву, прижаться и щекою

почувствовать: листок, цветы…

Энергией земли живою

наполниться. И с высоты

зальют лучи горячим светом…

Измучен? Мертв? Как я не прав!

Кто я? Былинка звонким летом…

Что я? Волна зеленых трав…

* * *

Из письма Ладе:

«Я смотрел на его мертвенно-бледное лицо, на эти стальные холодные глаза, на кривящиеся в презрительной гримасе тонкие красные губы и думал, что никогда, никогда не вернусь в это жуткое состояние. Даже ради тебя, ради нашей любви. Прости, Лада, возможно, ты сочтешь это предательством, но я думал именно так. Это выше моих сил! И я сейчас с тобой полностью откровенен. Да, мне тяжело в этом веке и в этом окружении, но лучше я проживу отпущенный мне отрезок времени в нормальном человеческом обличии, наделенный душой и поэтическим даром, чем снова вернусь в роскошную, вечную, но, по сути, пустую жизнь вампира. Я знаю, что уже никогда и никого не полюблю, потому что ты для меня все на свете и других девушек просто не существует, но даже это не заставит меня пройти обратный путь».

Стою пред вами, раскрыты руки,

опущены глаза.

Поставьте стрелы в тугие луки.

Я чувствую – гроза!

Все вместе – в сердце! Ну что же, цельтесь!

Ваш приговор жесток.

Прищурив взгляды, привычно смейтесь.

Но спустит стрелы – рок.

Удар! Как в розу, мне прямо в сердце!

И кровью лепестки

скользят по ткани рубахи серой…

И крик: «Куда же ты?!»

Исчезло тело… И шепот нервный:

«Мы взяли цель не ту?!

И поразили ударом верным

Не сердце! Пустоту?»

Хочу – явлюсь вам, хочу – исчезну.

Смотрите, не дыша.

Готовьте стрелы и цельтесь в бездну.

Пред вами вновь – Душа…

Из дневниковых записей 20-х годов ХХ века:

«Все еще трудно поверить, что мы разделены целым веком. По идее, ты еще не родилась, разум мне постоянно твердит об этом. Но душа, моя вновь вернувшаяся душа, говорит, что ты есть, только в другом, параллельном мире, ты живешь и любишь меня. И я чувствую эту любовь всем своим существом. Только это не позволяет мне сойти с ума…Лада, любимая…»

Ты думаешь: лишь сон… Но это – я.

Я так зову, зову тебя, тоскуя.