Уловка - Сандра Браун

Лайон отпустил ее руку и широко распахнул дверь. Она поспешно выскочила из машины, освободившись от давления его тела, и оказалась на раскаленном асфальте. Дверь за ней закрылась, и она стояла в бессильной ярости, пока его массивный автомобиль, разбрасывая колесами гравий, не оставил ее одну в облаке белой дорожной пыли.

Через десять минут возле парадного входа ее встретила женщина, не кто иная, как Грэйси. Очевидно, Лайону хватило благородства, чтобы предупредить экономку и охранника на въезде о ее скором появлении.

— Вам не помешает немного освежиться перед ланчем, — сочувственно сказала Грэйси, оглядывая ее. — Ужасная жара на улице. Идемте наверх, я покажу вам вашу комнату. Никогда не видела генерала таким взволнованным. Он попросил меня расстелить красный ковер. Вам отвели самую большую спальню наверху, если не считать комнаты Лайона, конечно.

Грэйси Халстэд, как она представилась, была пышной женщиной с большой грудью. Ее седые волосы, круглое приветливое лицо и материнская забота вызывали безусловную симпатию.

— Вот мы и пришли, — сказала она, открывая дверь в просторную, залитую солнечным светом комнату с антикварной мебелью. Спальня выходила на южную сторону, из окна были видны убегающие к самому горизонту холмы. Невдалеке пятнистые коровы паслись на пышных пастбищах. Через все ранчо Рэтлифов, через зеленые луга бежала, извиваясь, речка. Изящные кипарисы с похожими на перышки листьями и изогнутыми стволами обрамляли ее берега.

— Это река Гваделупа, — пояснила Грэйси.

— Как тут красиво, — сказала Энди, имея в виду все сразу: дом, комнату, вид.

— Да. Я живу тут с тех самых пор, как генерал построил дом, сразу после войны, и не устаю глядеть на это все. Вы видели бассейн? Генерал передал, что вы вольны пользоваться всеми удобствами в любое время.

— Спасибо.

— Лайон принес ваш багаж. — Она кивнула на сумки в углу.

Энди тут же представила, как бесцеремонно они могли быть брошены на деревянный пол.

— Да, очень мило с его стороны.

Грэйси не уловила сарказма в ее голосе.

— Что ж, я спущусь вниз и потороплюсь с ланчем. Ванная комната здесь, — она указала на дверь. — Я принесла все, что вам может понадобиться, но если что-то будет нужно, просто выходите на площадку и кричите как можно громче.

— Ладно, — засмеялась Энди.

Грэйси улыбнулась, сложила руки на животе, склонила голову набок и оглядела Энди с головы до ног. Было заметно, что ей нравится то, что она видит.

— Думаю, генерал был прав. Мне кажется, ваше присутствие… будет интересным для нас. — Пока Энди соображала, что бы могло значить это загадочное утверждение, Грэйси продолжила: — Ланч в полдень, — и быстро ретировалась, оставив ее в одиночестве.

Энди стянула помятый шелковый костюм, который еще этим утром сиял свежестью, недавно вернувшись из химчистки. Насколько это было возможно, она стряхнула с него пыль, бормоча ругательства в адрес Лайона Рэтлифа.

Энди приняла освежающий душ в прекрасной ванной, отделанной желтой и коричнево-бежевой плиткой, после которого надела футболку поло и простую юбку. Взяв расческу, она встала у окна, укладывая волосы. Пока она оглядывала пейзаж из окна своей спальни — а обзор оттуда был и впрямь прекрасный, — со стороны гаража появился Лайон. Он присоединился к мистеру Хутону, склонившемуся над клумбами. Расческа замерла над ее головой, когда Лайон вдруг начал выправлять рубашку из джинсов и расстегивать ее. Раздевшись, он вытянул руку и пристроил рубашку на ветку орешника. Он был поглощен разговором с садовником, все его действия были легкими и естественными, однако выверенными, будто па в эротическом танце. Энди накрыла грудь рукой, чтобы успокоить выскакивающее сердце. Все ее предположения о том, что скрыто у Лайона под одеждой, более чем оправдали себя. Но увидеть это воочию она оказалась не готова. Пока он не спеша катил тачку с рассадой, она с восхищением отмечала, как литые мускулы напрягаются под бронзовой кожей. Его грудь была покрыта темными курчавыми волосами, которые узкой полоской сбегали вниз по животу и исчезали в джинсах. Когда он лениво потер ребро своими длинными изящными пальцами, что-то возле ее солнечного сплетения совершило кульбит. Лайон засмеялся словам мистера Хутона, и улыбка обнажила контраст между белизной его зубов и загаром, в уголках глаз появились веселые морщинки, придавшие лицу мальчишеское выражение — легкое и жизнерадостное. Энди никогда не видела его таким, с ней он всегда был злым, грубым, презрительным и высокомерным. Хотя нет, не всегда, — в первую встречу он был приценивающимся и наглым. Опомнившись, она глянула на часы и отошла от окна, отложив забытую расческу. Очевидно, на ланч Лайон не собирался.

Он действительно не пришел, что не помешало Энди по достоинству оценить зеленый салат с сыром и индейкой, который Грэйси приготовила специально для нее.

— Вы выглядите так, будто едите одни салаты, — заметила экономка. — Для ланча они в самый раз, но я лично прослежу за тем, чтобы вы хоть немного поправились, пока живете у нас.

— Прошу вас, не беспокойтесь обо мне. Мы тут устроим вам ужасный переполох, когда приедет моя съемочная группа. Посеем хаос в вашем тихом и безмятежном доме. Но я обещаю, что мы постараемся быть аккуратными и незаметными, насколько это возможно.

— Не было еще такого беспорядка в этом доме, с которым мне было бы не под силу разобраться. Делайте, что должны.

— С вашего позволения, генерал, после ланча я хотела бы обойти дом, чтобы выбрать самые удачные места для съемок.

— Разумеется. — Генерал сидел во главе стола, без большого интереса ковыряясь в тарелке с «легкой пищей». — Дом в вашем распоряжении.

— Какое место вы любите больше всего?

— Больше всего времени я провожу в оранжерее, где вы нашли меня сегодня утром, — сказал он, легонько подмигнув ей. — Или в своей спальне. Иногда мне нравится посидеть в гостиной.

— Я хочу, чтобы, когда появятся камеры, обстановка была вам знакомой и расслабляла вас. Мне нужно будет проверить эти комнаты на предмет расположения розеток, проводов и разного другого. Сегодня вечером я позвоню в Нэшвил и скажу им, какое оборудование понадобится. Скорее всего они приедут послезавтра.

Энди потратила несколько часов, осматривая комнаты, про которые сказал генерал. Она уделяла внимание не только тому, как удобней расположить оборудование с технической точки зрения, но и эстетической составляющей — тому, что зритель увидит на экране. Люди ценили ее передачу в первую очередь за то, что она была сделана качественно — информация была проверена, а кадр чист.

Грэйси отдала ей коробку с вырезками и статьями о жизни генерала и его службе в армии. Она все внимательно просмотрела, отметив про себя, что последние тексты были напечатаны через несколько лет после войны. В то время он как раз вышел в отставку, довольно рано для военного, и стал отшельником, скрывшись от мира на тридцать лет. Ее репортерское чутье остановилось на этом неожиданном изменении, но она не придала ему большого значения. Энди исписала пару страниц возможными вопросами.