Привет, Ангел - Глафира Душа

После истории с деньгами, в которую попала Ритина мама, Алексей запросто купил Рите квартиру. Просто подарил на 8 Марта. Для него была недосягаема мысль о том, что нужно долгие годы копить деньги, собирать по крупицам, складывать, откладывать, отказывать себе в чем-то, экономить… Раз Рита нуждается в квартире – да не вопрос! Будет тебе квартира!

Рита даже и не предполагала такого подарка. Никогда от него ни намека, ни вопроса, ничего… Он привез ее в новый дом, неподалеку, кстати, от их с мамой района, и распахнул перед ней двери ее нового жилища. И пусть там были пока только одни стены, тем не менее это была прекрасная двушка с большой кухней и лоджией.

Рита не знала, как и реагировать. С одной стороны, радость неимоверная! Еще бы: сбылась их с мамой мечта! С другой стороны, непонятно, как вести себя дальше с Алексеем. Не привязывает ли он ее таким образом к себе! Она-то, понятное дело, и так к нему привязана, безо всякой квартиры. Но теперь ведь получается, что она обязана ему. Тем более что он – человек женатый. А что это значит? А это значит, что он покупает таким образом себе любовницу. А это значит, что если ей когда-то, не сейчас, захочется встречаться с другим мужчиной и, что вполне нормально, придет время создавать семью, то Алексей вправе потребовать квартиру назад.

Это что ж получается? Золотая клетка? Слышала она несколько подобных историй, когда состоятельные мужчины подобным образом гарантировали себе внимание любовниц. И как те мучались меж двух огней – метались от чувства благодарности за решение жилищного вопроса к чувству острой зависимости и несвободы.

У Риты хватило ума высказать все это вслух. Потому что просто отказаться от квартиры без объяснений не получилось бы. А принять – означало бы обречь себя на пожизненную кабалу. И то, и другое было неприемлемо. Поэтому Рита решила выплеснуть все свои сомнения на ошеломленного Алексея.

Тот ожидал чего угодно – восторга, cлез благодарности, подобострастных взглядов, хлопков в ладоши… Только не такого взвешенного анализа возможного развития их отношений в связи с появлением квартиры, который он услышал от Риты.

Он вынужден был признать про себя ее абсолютную правоту. Естественно, он привязывал ее таким образом к себе. Понятно, что он давал себе право таким образом контролировать ее личную жизнь. Не вызывало сомнений, что он и мысли не допускал о появлении каких-либо мужчин на этой территории. Конечно, он гарантировал таким образом себе любимую женщину.

Но он не мог позволить себе согласиться с этим во всеуслышание. И уже не мог отступиться от своего подарка.

– Рита, поверь, я дарю тебе эту квартиру совершенно бескорыстно, – говорил он абсолютно неискренне. Врал себе. Врал ей.

– Алексей! Я понимаю, тебе непросто сейчас. Но я совершенно не обижусь, если ты передумаешь. Квартиру ведь можно продать, еще и заработав на этом. Зато мы сохраним наши отношения искренними и свободными. Никто ни от кого не зависит. Встречаемся, потому что оба хотим этого, а не потому, что кто-то за что-то кому-то обязан.

– Рита, Рита, – он грустно покачал головой, – как же ты права. Я хотел бы видеть тебя рядом все время. И квартира – это, конечно, пусть не стопроцентная, но хоть какая-то гарантия. Я не собираюсь разводиться со своей женой, но и тебя терять я не намерен! Слышишь, я не хочу тебя терять!

– А ты и не теряешь! Разве мы не вместе?! К чему этот разговор?

– Давай сделаем так: квартира эта твоя! Безо всяких условий! Я не отказываюсь от своих решений. А чтобы ты не волновалась, подпишем у нотариуса бумагу.

– Какую бумагу?

– Ну составят мои юристы. Что я ни при каких обстоятельствах не в праве… Ну и все такое прочее… Тем более что все документы мы оформим на тебя. Так ты согласна?

– Да… Так… Согласна! Спасибо!

И все-таки после этого подарка отношения изменились. Нет, их по-прежнему тянуло друг к другу, но оба все время помнили об этой квартире: он – что так запросто был разоблачен в своих намерениях, она – что оказалась умнее, чем он предполагал.

Получается, что оба проиграли в этом споре. А и действительно, выиграть-то невозможно. Недаром говорят, что в споре нет победителей. Рите раньше эта фраза казалась недосягаемой. Как это невозможно? Вот, пожалуйста, результат налицо! Ан нет! Что из того, что она победила?! Что она приобрела? Чувство превосходства? Чувство собственной важности? Логические умозаключения ее продвинутого ума? Кому от этого радость? Ну да, она теперь обладатель квартиры! А он? Он же совершенно другое видел в этой покупке. Он деньги от семьи оторвал, он какие-то свои интересы ущемил. Ради чего? Ну да, можно сейчас прикрыться высокими словами: ради любимой женщины, во имя ее благосостояния… Это будет и правильно, и неправильно. Потому что, кроме заботы о ее благополучии, есть у него и собственная корысть. Была, по крайней мере. А теперь нет. И он об этом все время помнит. С какой дури квартирами разбрасываться? Деньги бешеные швырять непонятно на что? И свербит его эта мысль, и раздражает, и потихоньку отравляет его чувства… Какая уж тут победа?

Когда Рита сказала Алексею эту фразу, ну про спор, он сделал недоуменные глаза:

– Как это невозможно выиграть? Я почти все время выигрываю. Иначе как бы я в жизни продвинулся?

Она ему напомнила про квартиру. Он сразу сник, хотя и пытался возразить, мол:

– Да мы ведь и не спорили, – но больше ничего не сказал.

– И еще… в той ситуации… помнишь, с мамой? Ну с приятелем этим ее, Виталием Петровичем?

– А! Когда мои ребята бабки забрали? Конечно, помню!

– Думаешь, закончен разговор?

– Ну в этом-то я уверен на сто процентов.

– А я почему-то не уверена. Мне кажется, он настолько унижен и уязвлен, этот ее приятель, что не смирится, не успокоится.

– Даже не бери в голову! Не рыпнется он больше. А если рыпнется, объясним еще раз. К чему ты вспомнила?

– Да все к тому, что вроде бы и победили, а какой ценой? Ценой унижения и оскорбления? Не получается наслаждаться победой, ощущая это. Не согласен?

– Абсолютно несогласен! Лично я побеждал, побеждаю и намерен побеждать впредь! И вообще, оставь свое философствование! Расскажи лучше, как ты меня любишь. – И беседа плавно перетекла в иное русло, и разговор этот забылся.

… Но, как выяснилось позже, Рита оказалась права. К сожалению ли, к счастью? Понять невозможно.

Виталий Петрович не просто болезненно переживал незаконный отъем денег, как он это называл про себя. Он счел всю эту ситуацию настолько унизительной, оскорбительной и возмутительно несправедливой, что смириться не мог с ней, не хотел и не стремился. Конечно, он был человеком здравым и понимал, что лезть на рожон после тех предупреждений неправильно. Он решил выждать – это первое. И определиться, кто есть кто – это второе. Или, наоборот, сначала определиться, а потом выждать… Не важно. Важно было следующее. Он попросил кое-кого из своих знакомых выяснить обстановку. Ему доложили следующее: Марина Владимировна – это разведенная женщина, не замеченная ни в какой-либо связи с сильными мира сего. А вот ее дочь Маргарита…