Борька, я и невидимка - Юрий Томин

– Поинтереснее, чем твои проволочки.

Костя залез на поленницу. Там он постоял немного и спрыгнул вниз. На снегу отпечатались следы его галош. Теперь это были уже следы вражеского агента.

Борис и Алик (пограничники) бросились к Косте. Они навалились на него, выворачивая руки.

– Пустите! С ума сошли! – зашипел Костя. – Нельзя сразу. Я же еще только на границе.

Пограничники расступились. Костя сердито посмотрел на них и вдруг, что-то вспомнив, бросился к ближайшей парадной. Скоро он вернулся с большой метлой.

– Отвернитесь.

Пограничники послушно отвернулись. Костя бесшумно прошел между ними, заметая следы метлой, и скрылся за одной из поленниц. Можно было начинать.

– Следы, – сказал Мишка.

– Следы, – согласился Алик.

– Интересно, чьи же это следы? – Правда, интересно, – подтвердил Алик. Мишка встал на четвереньки и понюхал снег.

– Посыпано каким-то порошком, – сказал Мишка. – Собака потеряла чутье. Звоните на заставу.

– Есть звонить на заставу! – отозвался Алик. Алик приложил кулак к уху:

– Алло! Квадрат 47. Какой-то неизвестный человек с неизвестной целью перешел границу.

– А мне чего делать? – спросил Борис, у которого начали мерзнуть ноги.

– А ты молчи, ты уже в тылу, – сказал Мишка и тоже приложил руку к уху. – Вас понял. Продолжайте наблюдение. Докладываю генералу. – Мишка крутанул воображаемый диск. – Алло! Товарищ генерал! Докладывает майор Летицкий… – Внезапно Мишка опустил руку и заорал: – Костя! Костя! Про генерала забыли, кому звонить?

Из-за поленницы выглянул рассерженный Костя. Он обвел взглядом двор. У самой стены дома, размахивая продуктовой сумкой, шла Люська – дочка дворничихи.

– Люська! Хочешь играть?

Белые Люськины брови полезли вверх. Она подумала, что ослышалась.

– В кого… играть?.. – тихо сказала она.

– С нами, будешь генералом.

– Я не умею… генералом… – прошептала Люська.

– Мишка тебе будет звонить, а ты отвечай: «Это задача со многими неизвестными».

– Со многими… неизвестная… – повторила Люська и вдруг вспомнила: – А меня мама за хлебом послала.

– Все равно не успеешь, скоро перерыв.

– Скоро перерыв… – согласилась Люська. Костя снова скрылся в дровах.

– Алло, товарищ генерал! – повторил Мишка. – Докладывает майор Летицкий…

– Со многими… неизвестная… – отозвалась Люська.

Игра продолжалась. Теперь все шло как по книге. Алик и Мишка носились по двору, разыскивая Костю. Алик все время рвался вперед, а майор Мишка (он любил лейтенанта как родного сына) одергивал его. Одновременно майор разговаривал на многих иностранных языках:

– Ит из э лэмп! Гив ми зе эппл! Нина хэз э дог![1] – орал майор, вспоминая учебник пятого класса.

Несколько раз ребята пробежали мимо сарайчика, из которого торчали Костины ноги. Но сейчас Косте нельзя было мешать, он ставил бомбу замедленного действия. Под ногами путалась счастливая Люська. Она бегала, размахивая продуктовой сумкой, и распевала: «Много неизвестна… много неизвестная». Только Борис, не зная, что ему делать, тоскливо уминал снег. Он хотел было побежать разыскивать Костю, но ребята не разрешили. Они сказали, что резидент вообще должен сидеть в подполье.

Наконец Костя свистнул. Алик и Мишка рванулись к сараю, выхватив пистолеты. Шпион бешено отстреливался.

– Сдавайтесь! – крикнул майор.

– Сдавайся! – взвизгнула Люська.

В ответ из сарайчика вылетело полено. Оно слегка задело по ноге Люську. Люська подумала немного, села на снег и заплакала. А борьба только еще разгоралась.

– К-х-х-х, к-х-х… – слышалось из сарая.

– Та-та-та-та… – отвечал автомат лейтенанта. Увлекшийся Костя высунулся из сарая.

– К-х, – сказал майор. – Я тебя убил. Вылезай.

Это было уже не по книге. Шпиона нельзя убивать сразу. Разгневанный Костя открыл было рот, но майор уже осознал свою ошибку.

– Пуля просвистела у тебя около уха! – крикнул Мишка. Перестрелка продолжалась.

Наконец майор бросился к двери. Оттуда высунулась рука шпиона. Пистолет был направлен прямо в сердце майора. Но оба – и шпион, и майор – смотрели на лейтенанта. Лейтенант, позабыв свои обязанности, продолжал строчить из автомата.

– Алик! – крикнул шпион.

Только тут лейтенант опомнился. Он бросился вперед и грудью заслонил майора.

– К-х-х.

Лейтенант со стоном опустился на снег. Майор прыгнул на шпиона. Они катались по полу сарайчика, и Мишка никак не мог одолеть Костю. Он был слабее. А Костя, ушибив ногу об угол, обиделся и не хотел сдаваться. Костя подмял под себя майора, сел на него верхом и принялся кормить снегом. Мишка извивался и выл так, что даже Люська удивилась и перестала плакать.

– Пусти! Пусти, а то узнаешь, вот дам сейчас! – кричал майор.

Но тут Костя пришел в себя. Он слез с майора и поднял руки. Помятый майор поднялся, отряхивая снег.

– Не буду я играть, – буркнул он.

– Но я же сдаюсь, Мишка! Смотри, я руки поднял. Допрашивай.

– Ит из э лэмп? – неохотно спросил Мишка.

– Нихт, – ответил Костя.

– Гив ми зэ эппл, – строго сказал Мишка.

– Нихт.

– Нина хэз э дог! – крикнул Мишка.

– Нихт, – ответил Костя. – Можете меня расстрелять, – добавил он на чистом русском языке.

Повеселевшая Люська с восторгом слушала этот волшебный разговор.

Она ничего не понимала с самого начала, и от этого все казалось ей еще интереснее. Она даже попробовала вставить: «Со многими… неизвестная». Но на нее прикрикнули.

Легко-раненный лейтенант тоже принял участие в допросе. Допрашивал он почему-то на французском языке.

– Сэ си бон? – спросил лейтенант.

– Нихт, – ответил Костя.

– А где сэ си бон? – нахмурился лейтенант.

– Нихт. Не скажу, – ответил Костя.

Допрос длился не очень долго – пока хватило иностранных слов. Теперь шпион должен был скрыться. Его следовало упустить – так говорила книга. Алик и Мишка отошли в сторону, и Костя скрылся «в неизвестном направлении». Снова начались поиски. Ребята обшарили сарайчики, заглядывали под доски, залезали под поленницы. Шпиона не была Откуда-то из угла двора донесся торжествующий смех и крик Люськи:

– Вот он! Вижу, вижу, спрятался.

Алик и Мишка побежали на крик. Но только лишь затем, что бы стукнуть Люську по шее.