Огненная для Ледяного лорда - Ася Ветрова

Александра

Я смотрела безучастным взглядом на этот фарс, который назывался моей свадьбой. Шикарный зал дорогого ресторана с трудом вмещал всех гостей. И среди них не было ни одного человека, кто пришёл бы ко мне. Хотя рядом сидели моя родная тётя и её муж.

Мне всего восемнадцать. Я только закончила школу и успела сдать экзамены на первый курс исторического факультета. Моя мечта – последовать по стопам любимой бабушки, археолога, – замаячила на горизонте. Но у «родных» были на меня свои меркантильные планы.

К моему несчастью, я наследница огромного состояния. Все шесть лет трепетного ожидания денег и разбухшая до невиданных размеров ненависть ко мне и мои погибшим родителям, выплеснулись на меня в последние дни. Ведь мне исполнилось восемнадцать. А деньги так и остались на счету.

Ведь одно из условий наследования – выйти замуж. Это не значит, что я сидела на тётином иждивении. Ей досталась огромная квартира в центре столицы, шикарный дом в элитном районе. Машина, та, что осталась в гараже. К тому же, каждый месяц на моё содержание они получали приличную сумму.

Я отучилась в престижной школе. Одевали меня хорошо. Не жалея денег. Золушкой я себя не чувствовала, но курочкой – несушкой золотых яиц – точно.

Я не знала, что одно из условий наследования – брак.

– Почему твой отец посчитал, что муж не обдерёт тебя, как липку? Что он надёжнее родной тёти? – возмущалась женщина, потряхивая перманентными рыжими кудряшками. Вместе с круглыми совиными глазами смотрелось не очень. Она была похожа на Антошку из мультика (обидно за чудного мелкого карапуза).

«Может, потому что знал, что ты за ведьма?» – подумала я. Озвучивать не стала. Ещё давно, в день похорон родителей, того, что от них осталось, я получила хлёсткую пощечину и наставление, что за каждый мой протест или непослушание буду наказана.

А я тогда ничего и не сделала, мне было не до проказ, когда тонула в своём горе. Но уяснила одну важную вещь – надо закрыться, стать тенью и беречь всё самое дорогое в себе. Пока не выросту. А потом начну самостоятельную жизнь. Но, как говорится, мы предполагаем, нами располагают.

Меня просто бросили, как кость, под ноги Митрофанову. Один из местных авторитетов. Красивый броской красотой мужчина. Высокий, стройный, жгучий брюнет с испанскими корнями, с угольно-чёрными глазами. Такими холодными, что, как глянет, кажется, азотная кислота разъедает. Жесток, амбициозен, богат. Владеет сетью ночных клубов. Как на него вышла тётя – для меня было загадкой. Хотя, я догадывалась. Только не хотела об этом думать.

Когда однажды вернулась домой с прогулки, дома меня ждал гость. На столе – огромный букет роз и коробочка с кольцом.

– Мы помолвлены. У тебя месяц на подготовку. Это единственная уступка, о которой меня попросила твоя тётя. Завтра за тобой заеду. У нас ужин. Будь готова.

Я от шока не могла вымолвить ни слова.

– Тебе повезло, что такой человек к тебе посватался. Ничего не испорть, – холодно произнесла женщина.

– Я не выйду за него замуж, и ни за кого другого, – отрезала я. – Не заставите.

– Что ты сказала? – развернулась и устремилась ко мне тётя.

– Только тронь, и эта ваза разобьёт тебе голову, – пообещала я. Женщина замерла, открывая и закрывая рот, как рыба.

Я ушла к себе. Думала, что смогу поговорить с мужчиной и сказать, что не собираюсь за него замуж. Наивная.

– Ты мне и не нужна. Мне нужны твои деньги. Мы поженимся. Хочешь ты этого или нет. И не обязательно, чтобы моя жена имела руки или ноги. Хотя, я начну с пальцев. Оставлю только один, на который надену кольцо, – хмыкнул урод, поглощая с аппетитом мясо. – Каждый твой промах – и ты будешь лишаться конечности. Деньги я получу и так, после брака. Но мне нужен ещё и наследник. От тебя. Я так решил. Ты, оказывается, из древнего дворянского рода. Никто больше не скажет, что я быдло. Тем более, не упрекнёт в этом моего сына.

– Вы больной? – не выдержала я.

– Ты даже не представляешь, насколько. С этого момента я запрещаю тебе даже разговаривать. Если не хочешь лишиться языка.

Ужас и безысходность – вот что заполнило меня до краев.

Первое, что я сделала, это пошла к Артёму, парню, которому я нравилась ещё в школе, и отдалась ему. Потом ушла, взяв с него слово, что он меня забудет. Сказала, что выхожу замуж и уезжаю за границу.

– Саша, с тобой всё будет в порядке? – спросил он.

– Будет, Артём. Просто забудь меня. Спасибо, что был нежен.

Это было моё желание. Мой протест. То, что я могла сделать на данный момент. Я твёрдо решила сбежать. Если не получится, то умереть. Так что было вполне оправданным узнать, что такое плотские утехи. Я слышала, как тётя говорила подруге, что я невинна. И как они мерзко шутили по этому поводу.

Конечно, никуда сбежать мне не удалось. Охраняли почище президента. Или главу мафии.

В ЗАГС привезли вовремя. И в ресторан доставили тоже.

«Я не должна быть здесь. Это неправильно. Почему они со мной так? Что я сделала этим людям? Виновата в том, что осталась жить, а не сгорела в той машине вместе с родителями? Ненавижу всех. И больше всего себя, что сижу тут, как жертвенная овца на заклании. Я никому ничего не должна. И никому не обязана. Чтоб подавились этими деньгами. Господи, что мне делать? Кто мне поможет? Я и месяца не проживу, если не убью этого придурка сегодня на брачном ложе»

Даже словосочетание «брачное ложе» вызвало у меня чувство тошноты. Захотелось срочно выйти. Нарастало удушье. Пристально следившая за мной тётя заметила, как я побледнела, и подошла ко мне с обеспокоенным лицом. Актриса. Надо же держать марку любимой тёти для невесты перед людьми.

Хотя, какие это люди? Акулы, пираньи, гиены и шакалы – все представители животного мира, что вызывают отвращение.

– Ты, дрянь, решила всё же показать свой мерзкий характер? Прекрати немедленно истерику, – прошипела она мне на ухо, больно впиваясь в плечо пальцами, утаскивая в одну из комнат.

– Осторожнее. Синяки останутся. Митрофанов будет недоволен, если его собственность пострадает, – сказала я.

– Всё же признаешь, что ты его собственность? – хмыкнула женщина.

– Уж лучше, чем мнимая любимая племянница, – в тон ей ответила я.

Меня шатало и вело. Я пыталась расслабить шнуровку на дурацком платье.

Дёргая так сильно, что меня кидало из стороны в сторону, мне расслабили корсет, и я вздохнула полной грудью.

– Хватит прохлаждаться. Надо вернуться в зал, – заторопилась тётя.

– Почему ты ненавидела сестру? Ведь именно ненависть к ней до сих пор тебя гложет, – задала я мучающий меня давно вопрос.