Дежурный по переезду - Яра Князева

Яра Князева

Дежурный по переезду

Железнодорожный переезд. Ночь. Петр Никанорович — 57 лет. Дежурный по переезду. Молчалив. Ответственен. Серьезен. Но за серьезностью можно разглядеть будто бы улыбку. Небольшая щетина, густые брови. Много седины при густых, волнистых волосах. Одет в теплую жд форму и жилет со светоотражателями. Теплые валенки-сапоги. Шапку. Стоит около жд будки, на полагающемся по инструкции месте, чтобы встретить движущийся навстречу поезд. В руках белый фонарь. Щурится от светящих в лицо фар.

Внимательно осматривает проходящие вагоны. Морщится. В темноте плохо видно, но, будто, в четвертом вагоне есть движение груза. Петр Никанорович идет в будку для связи с машинистом.

Будка дежурного. Ночь. Слышится кусок разговора.

Петр Никанорович: — Опасность падения груза в четвертом вагоне… Да, я, я, Володя. И тебе не хворать! — улыбается, и энергично говорит — С Новым Годом!

Петр Никанорович заботливо, с любовью, обходит пути. Внимательно рассматривает все щели, балки. В руках лопата и инструмент для затягивания болтов. Вокруг слышны звуки фейерверков и видны их отблески на блестящем, белом снегу.

Затянул болт. Лопатой отбросал снег возле путей. Подошел к будке, снег скрипит под ногами. Взял метлу, тщательно подмел шпалы, все щели между ними, непосредственно на переезде.

Будка дежурного. Ночь.

Теплый свет ламы. На столе Петр Никанорович заваривает чай. Через ложку с дырочками проливает воду. Зачарованно смотрит, как течет окрашенная коричневым вода в белую в цветочках чашку. Поболтал ложку в самой чашке немножко. Аккуратно взял чашку двумя руками, греет их. Поднес ко рту. Со звуком отпил. Наслаждается. Одернул тюлевые занавески. Выглянул в окно. Никого нет, лишь отблески от фейерверков и много снега. Вынул из ящика стола календарь. Повесил его вместо старого, на тоже место. Первое января. На календаре кошки. Полил из маленькой лейки цветы на подоконнике. Неторопливо достал взятый из дома лоточек. Открыл — там оливье, поставил на стол. Шурша пакетиком, достал завернутые в белую салфетку рогалики с повидлом. Сел на стул возле стола и начинает с наслаждением есть.

Прибежал кот, сел на колени. Петр Никанорович ласково его гладит.

— Иди, иди поешь, — показывает на кошачьи миски на полу, — скоро пойдем следующий поезд встречать. Поворачивает голову. Смотрит на часы. Отодвигает занавеску. Видит мужчину, проходящего мимо будки. Тот останавливается на путях. Ровно посередине. Опускается на колени. Снимает шапку. И начинает креститься. Мужчина немного грузный. Видно, что в последнее время много пьет, хотя не алкоголик. Одет в телогрейку, валенки. Руки красные, без перчаток. Шарф выбивается из телогрейки и оголяет шею. На шее увесистый медный крест. Молится, креститься на путях, запрокинув голову к небу. С чувством, всхлипывая, говорит:

— Ты прости меня, Господи, грешного! Тошно мне тут без…

Петр Никанорович бежит, машет руками, взволнованно кричит:

— Ты что делаешь тут? Ну-ка уходи, мужик! Поезд скоро!

Раздается сигнал. Переезд начинает закрываться. Петр Никанорович оглядывается на переезд.

— Вставай, мужик, тебе говорю! Поезд сейчас… Ну-ка. — хватает за локоть мужчину. — Пойдем, пойдем отсюда… Не дело так… Оттаскивает Николая с путей, тот сопротивляется, но не сильно. — Пьяный ты? Аль случилось что?

Будка дежурного. Ночь.

Николай сидит на стуле. Петр Никанорович наливает ему чай. Протягивает рогалик. Николай откусывает и с набитым ртом продолжает:

— В один день, понимаешь… Говорит: "не могу я с тобой, итак лучшие годы позади"… А мне как? Как жить мне теперь? — всхлипывает. — Сколько себя помню…с ней всегда был. Домой придешь… Всегда ужин готов. Ворчала, конечно… Что денег мало, что в большой город не уехали. Но нормально, ведь, жили же… Не хуже, чем все. — запихивает остатки рогалика в рот.

— Хорошо твоя печет… А мне теперь… вот даже пить начал, хотя никогда раньше… — хватается за голову.

За окном через переезд проезжает небольшая грузовая машина. Остановилась у будки. Водитель стучит в окно:

— Эй, кто там живой? С новым годом!

Петр Никанорович подходит к окну. Жмет руку водителю.

— Здорово, Федорыч! И тебя с Новым!

— Так и знал, что тебя застану! Каждый новый год ты в смену выходишь! — протягивает сверток. — Жена к чаю тебе передала! И рецепт, как ты просил! Увидимся еще! Спешу. — машет на прощанье.

— Спасибо передавай.

Петр Никанорович разворачивает сверток, там ватрушки. И рецепт, как их печь.

Николай:

— Каждый Новый год выходишь? Моя б такого не позволила!

— Один я… — задумчиво отвечает Петр Никанорович. — Вот и выхожу.

Железнодорожный переезд — машина — flashback — при свете дня.

Петр Никанорович в молодости, 22 года, студент, красивый, видный парень. Одет в советскую одежду, но с попыткой выглядеть модно. Аккуратен. Черные вьющиеся волосы. Энергичный, веселый, шумный.

Едет за рулем жигули. С ним рядом, на пассажирском сидении спереди Ольга. 20 лет, студентка филфака. Одета в легкое платье. Русая с косичками. Тихая, хорошая девочка-отличница, влюблена в Петра Никаноровича. Подъезжают к жд переезду. На нем еще нет автоматики, но горит красный свет.

Петр Никанорович нажимает на газ:

— Проскочим! А то вдруг — подмигивает — в ЗАГС еще опоздаем?

— Петь, не надо! — закрывает лицо руками, но при этом чуть смеется, кокетничает.

Машина глохнет на переезде.

Петр Никанорович нервно:

— Ну давай! — передергивает коробку передач — Давай же!

С правой, Ольгиной стороны несется поезд. Темный экран.

Ж/д переезд — наши дни — ночьрассвет

Петр Никанорович заботливо обходит пути. Выметает снег из желобов. Еще один фейерверк, теперь его видно. Петр Никанорович смотрит на него заворожено. Улыбается. Протягивает руку. На нее падает снежинка. Смотрит не нее.

Будка дежурного — час назад — ночь

Петр Никанорович Николаю:

— Быть счастливым, несмотря ни на что — большая работа… Но оно того стоит!

Улыбается.