Иномирянка (не) хочет домой - Лариса Петровичева

Лариса Петровичева

Иномирянка (не) хочет домой

Глава 1

Полина

Человек, который купил нас, появился на невольничьем рынке сразу же после открытия, когда часы на городской башне пробили ровно восемь утра. Еще не все торговцы вывели из клеток живой товар, и Ашинхви, который продавал меня и Киру, радостно прищелкнул плеткой.

- Шаг вперед, курицы, - приказал он. – Дай Змей, вас купят.

Мы с дочкой послушно шагнули по помосту и встали у края. Сосед Ашинхви, продававший чернокожих рабов с Дальнего Юга, бросил взгляд в сторону покупателя и отвернулся: кажется, этого мужчину в темно-зеленом сюртуке с вышитой на рукаве золотой ящерицей не интересовали молодые парни, которые идеально подойдут для тяжелой работы, как гласила вывеска над клеткой. Высокий, темноволосый, с усталым осунувшимся лицом, он шел с таким видом, словно сам не понял, как это его занесло на рынок. Он выглядел молодым, не старше тридцати, но, когда он подошел поближе, я заметила в его волосах седые нити. Над аккуратной стрижкой порхнула искра, и Ашинхви пробормотал:

- Маг.

Кира прижалась ко мне, уткнулась лицом мне в живот. Я погладила дочь по голове, пытаясь утешить. Как я хотела бы сказать ей, что все это сон, и мы скоро проснемся, и все снова будет так же, как раньше! Незнакомец задержался возле клетки, в которой позевывала юная дрессировщица змей с Восточного архипелага, но не заинтересовался ею.

- Милорд маг! – в голосе Ашинхви был чистый мед. – Посмотрите на эту женщину! Молодая, сильная, подойдет для любой работы! А волосы? Чистое пламя!

Маг скользнул по мне оценивающим взглядом. Та пружина, которая до этого сжималась в моей душе при появлении остальных покупателей, почему-то сейчас не шевельнулась. Неужели он не опасен? Кира дрожала, как птичка в силках, я обняла ее и посмотрела магу в глаза.

Он производил впечатление порядочного мужчины. Мирного. Маг смотрел на меня и видел человека, а не живую игрушку, как все, кто приходил на рынок.

- Ее доставили из Чернилищ, - продолжал Ашинхви, пользуясь тем, что маг приостановился. – Волосы ведьмачьи, но сама не колдует. Тихая, послушная, на радость и в доме, и в хозяйстве, и в постели!

Еще бы я не была послушной. Когда хочешь выжить сама и сохранить жизнь дочери, то будешь думать о каждом слове, жесте и поступке. Впрочем, пока мне везло. Я стала товаром – а здесь никто не имел привычки портить товар, на наше счастье.

- И сколько она стоит? – поинтересовался незнакомец. Ашинхви заулыбался во все тридцать два золотых зуба, а во мне все зазвенело от нарастающего ужаса.

- Десять крон, милорд! Сущая мелочь за такую женщину! Ну-ка, повернись! – приказал он и прищелкнул плеткой. Я сделала то, что было велено.

…Если бы я знала, чем кончится дорога в тумане для нас с Кирой, то не повела бы ее в детский сад в тот день. Мы остались бы дома – бог с ним, отпросилась бы у начальника, сказала бы, что отработаю в выходной. Но Кира приготовила игрушку и открытку в подарок своей больной подруге Арине и хотела передать все через воспитательницу - и мы вышли из подъезда, нырнули в ватное одеяло тумана и почти на ощупь побрели по улице в сторону детского садика.

И вышли через полчаса на совершенно незнакомую широкую дорогу, которая вилась среди деревьев с толстыми шишковатыми стволами. Кира испуганно вскрикнула и расплакалась, а я крутилась на одном месте, пытаясь понять, откуда в нашем городе взялся этот лес. Воздух был свежим и сладким, туман рассеялся, и мы увидели, что дорога выбегает в широкие золотые луга, а впереди виднеется белостенный городок с красными шапками черепичных крыш…

- Это подойдет? – спросил маг и протянул Ашинхви квадрат плотной бумаги с золотым отрезом. Ашинхви кивнул, спрятал бумагу в карман и подтолкнул меня в спину.

Иди, мол, не мешкай. Приветствуй нового хозяина.

Кира негромко вскрикнула, словно ее ударили. Сжала мою руку так, что пальцы хрустнули – Ашинхви дернул Киру за плечо, отрывая от меня, и она едва не упала. Страх вскипел во мне с такой силой, что глазам стало больно. Я спрыгнула с помоста и, рухнув на колени перед незнакомцем, прошептала, едва сдерживая слезы:

- Милорд, умоляю, не разлучайте меня с дочерью! Ради всего святого! Сжальтесь над нами!

Кажется, маг растерялся. Я смотрела на него, чувствуя, как по щекам текут слезы, и видела: он в первый раз пришел на невольничий рынок, он никогда не покупал рабов, и сейчас ему не по себе. Очень сильно не по себе. Примерно как нам с Кирой, когда мы поняли, что наш родной дом, ее группа детского сада, моя работа слишком далеко от нас. Непередаваемо далеко.

В другом мире, и это не сон и не бред.

Вскоре после того, как мы это поняли, появились всадники на коротконогих мохнатых лошадках. Одетые в красные халаты, расшитые золотом, они свистели, улюлюкали, прищелкивали кнутами – им нравился наш ужас. Потом я узнала, что такие, как мы с Кирой – одинокая женщина и ребенок, которые путешествуют без сопровождающих – хорошая добыча. Таких, как мы, специально выслеживают, ловят и продают.

Гражданские права, свобода? Ох, расскажите это кому-нибудь другому…

Кира разревелась в голос, протягивая ко мне руки с помоста, и маг окончательно стушевался и полез в карман.

- Ну будет, будет, - пробормотал он. Голос у него был приятным: негромким, спокойным, полным силы. – Что я, зверь, что ли? Сколько стоит девочка?

- Три кроны, - ответил Ашинхви. Вчера за Киру просили половину кроны, но сейчас он решил не упускать шанса. Маг извлек несколько монет, протянул Ашинхви, и тот столкнул Киру с помоста так, что я едва успела поймать ее.

- Благодарю вас, милорд! – горячо прошептала я. Кира вцепилась в мою ладонь, и маг со вздохом произнес:

- Пойдемте отсюда поскорее.

Мы торопливо пошагали за ним к выходу с невольничьего рынка. Как только ворота с аляповатой вывеской, изображавшей скованных рабов, оказались у нас за спиной, маг отвязал с наших запястий синие ленты – знак рабства – и сказал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну все, вы свободны. Можете идти, куда захотите.

Кира издала долгий прерывистый вздох, словно собиралась зареветь от счастья. Какое-то время