Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

направленные в нее и мужа. Девушка время от времени недовольно кривилась — без ее стреломета, она редко когда могла достать своих противниц менее длинным оружием. С защитой она справлялась вполне успешно — более легкий меч позволял ей тратить меньше сил на каждое движение, чем ее противницам.

Девы-воительницы Дома Камелий терпели неудачи и в иных поединках с нежданными гостями. Техника шагов Дуань Юя была заметно лучше, чем у преследующих его служанок — те, как ни старались, не могли настичь верткого юношу. Тот уходил от атак невероятными прыжками, отталкиваясь от листьев кустарников и цветочных бутонов, а когда воинственные девушки попытались прижать его к берегу, юный принц без труда отступил на озёрные воды, да так и остался стоять на чуть покачивающейся зеркальной глади Тайху.

— Хватит драться! — громко увещевал он своих противниц, не спеша вновь приближаться к ним. — Наш бой — одно большое недоразумение! Я не желаю причинять вам вреда! Мы пришли в гости к старшей моего зятя, и не таим злых намерений!

— Прекрати нести чушь, ты, трусливый глупец, — презрительно крикнула в ответ Мэйцзянь. — Сейчас же иди сюда, и прими с десяток ударов моего меча!

— И вовсе это не чушь, а чистая правда, — оскорбился Дуань Юй. — Вот если бы я и впрямь был несущим ерунду глупцом, то вернулся бы на берег, под ваши мечи! Если хотите, добирайтесь до меня вплавь, — недовольно задрав нос, он скрестил руки на груди, и отвернулся.

Некоторые из девушек решили последовать его совету, и в слаженном длинном прыжке ринулись прямо на юного принца. Тот заполошно вскрикнул и со всех ног рванул прочь, поднимая тучи брызг. Его незадачливые преследовательницы попытались брести за ним по колено в воде, но быстро оставили эту затею. Одна из служанок, что прыгнула дальше других, и вовсе забарахталась на глубоком месте, неловко пытаясь освободиться от перевязи с мечом, и вмиг отяжелевшего халата. Видя ее неудачу, Дуань Юй остановился на безопасном расстоянии, и обидно рассмеялся.

Дуань Чжэнчуню приходилось тяжелее прочих — его противница, быстрая и ловкая, не отставала от мужчины, и ее меч уже дважды вспорол халат наследного принца Да Ли. Ей пока не удалось пустить Дуаню-старшему кровь, но судя по тому, как настырно госпожа Ван наседала на своего противника, это было лишь вопросом времени. Как и его сын, Дуань Чжэнчунь не молчал во время боя — далиский принц старательно убеждал разозленную женщину унять свою ярость.

— Цинло, любовь моя… сердце разрывалось от тоски в разлуке… дела царства… полон невыразимой скорби… — доносились до сражающихся обрывки его фраз. Он и его противница без остановки носились по всей береговой линии — мужчина убегал, не жалея сил, а госпожа Ван преследовала его с не меньшим усердием.

Инь Шэчи то и дело бросал на эту ссорящуюся парочку быстрые взгляды, благо служанки-воительницы изрядно поумерили свой пыл, раз за разом получая от юноши жесткий отпор, и не особо рвались в атаку. В очередной раз глянув на стычку Дуань Чжэнчуня с былой любовницей, Шэчи довольно улыбнулся, и нанес мощный круговой удар, расшвырявший в стороны клинки его противниц. Не медля ни секунды, он вскинул вверх меч, привлекая их внимание, и прокричал:

— Прекратить! Всем немедленно остановиться! Служанки Дома Камелий, посмотрите на вашу госпожу!

Многие из воинственных девушек, невольно последовавших команде Инь Шэчи, не сдержали удивленных возгласов и перешептываний. Крик одного из незваных гостей, что задал им немалую трепку, мог означать самые разные несчастья для их хозяйки, от ранений и плена до преждевременной смерти, но никто из них не ждал увидеть открывшееся их глазам: госпожа Ван и мужчина, которого она столь настырно пыталась убить, сжимали друг друга в объятиях, и самозабвенно целовались.

Сражение немедленно прекратилось. Инь Шэчи утер пот со лба, и с довольным видом вложил меч в ножны. Поддавшись неожиданному порыву, он повернулся к Ваньцин, и привлек ее к себе, обхватив руками гибкий стан любимой. Та покраснела до корней волос, но не стала сопротивляться объятиям мужа.

Дуань Юй беспрепятственно вернулся на берег, помогая так и не выплывшей служанке. Девушка отчаянно смущалась — ее верхняя одежда благополучно упокоилась на дне реки вместе с сапожками и оружием, а насквозь промокшая нижняя рубаха мало что скрывала, — но за руку юного принца держалась крепко.

А Чжу сердито оттолкнула служанку, что ранее угрожала ей мечом, и отогнала другую от А Би. Обе прислужницы семьи Мужун приблизились к обнимающейся молодой паре, переводя раздраженные взгляды с них на Дуань Чжэнчуня, а следом — на его сына, вежливо извиняющегося перед промокшей и смущенной девушкой.

Подарив далискому наследному принцу очередной нежный поцелуй, госпожа Ван внезапно отстранилась, и закатила былому любовнику размашистую пощечину, ударив с такой силой, что голова мужчины дернулась в сторону, а сам он невольно пошатнулся.

— Я все еще зла на тебя, — заявила она, вопреки собственным словам, без капли недовольства в голосе. — Но ты можешь вымолить мое прощение. А сейчас погоди, мне нужно разделаться с убийцей, невесть как пробравшейся сюда вместе с тобой, — она указала обнаженным мечом на Му Ваньцин. Дуань Чжэнчунь лишь безмолвно хлопал глазами, непроизвольно потирая щеку.

— Уважаемая старшая! — громко и уверенно произнес Инь Шэчи. Юноша поспешил вмешаться, не желая вновь начинать драку. — Примите поклон этого недостойного собрата по учебе! — он согнулся, кланяясь женщине в пояс.

— Кто ты, и почему зовешь себя моим собратом по учебе? — недоверчиво, но без злости, спросила госпожа Ван. Продолжительная погоня за Дуань Чжэнчунем, и не менее долгий поцелуй с ним, заметно успокоили женщину.

— Прежде чем ответить, могу ли и я задать вам один небольшой вопрос? — обратился к ней Шэчи. Женщина нетерпеливо покивала, торопя юношу. — Скажите, кем вам приходится уважаемая Ли Цюшуй?

— Ты знаешь мою мать? Откуда? — недоуменно прищурилась женщина. — Кто ты такой? Представься, наконец.

— Я — Инь Шэчи, наследник секты Сяояо, и ученик мудреца Уя-цзы, — торжественно промолвил юноша. Глаза госпожи Ван удивленно округлились.

— Ты ведь не лжешь? — с сомнением спросила она. — Если ты вызнал некую сплетню обо мне и моем… о старейшине секты Сяояо, и пришел сюда, злоумышляя против меня, знай: ты не покинешь Дом Камелий живым.

— Учитель передал мне портрет вашей матушки, и направил в пещеру на горе Улян, что служила им