Хозяйка замка Эдвенч - Полина Ром

свои злодеяния. Земли лорда Стортона, дарованные ему в майоратное владение волей графа Гернерского, я объявляю выморочным имуществом. Судьба земель решиться после суда. Такова воля графа Джирона Гернерского, владыки графства.

Я знала, что такое выморочное имущество. Это недвижимость, которая достаётся государству. Она достаётся государству или, как в данном случае, графству тогда, когда владелец мертв! Если я все поняла правильно, то, не обращая внимания ни на какой суд, сейчас графиня объявила лорда Стортона покойником!

Я растерянно посмотрела на барона. Он был мрачен, но выслушав графиню, только кивнул головой – он был согласен. Да и никто в зале, похоже, не собирался возражать. Это значило, что и Дункана, и Стортона казнят.

Возможно, это было правильно: они оба покушались на жизнь другого человека. Но все же…

Думать об этом было крайне тяжело.

Лорда Стортона вывели из зала под охраной, вместе с капитаном Дунканом. Продолжать завтрак никто не стал…

На следующее утро был назначен отъезд гостей, а пока, раздав указания, я растерянно сидела в своей комнате, совершенно не понимая, что и как нужно делать дальше. Я прожила в этом мире всего полтора года, но за это время произошло столько разных событий…

Погибла Барб, так и осталась для меня загадкой травница Мажина, даже лорд Стортон, которому я искренне симпатизировала, оказался редким мерзавцем. Может быть, этот мир просто не принимает меня?!

Я отправила Дебби с каким-то мелким поручением, уткнулась лицом в подушку и тихо плакала, совершенно не понимая, как жить дальше…

– Элиз…

Я подскочила на кровати, судорожно поправляя смятое платье и одновременно стараясь вытереть лицо и распухший нос. За своим мыслями я даже не услышала, как в комнату вошел лорд Хоггер.

Непонятно. Раньше он никогда не проходил внутрь. Или посылал лакея, или разговаривал со мной через открытые двери, находясь за порогом комнаты. Сейчас же лорд стоял, привалившись спиной к двери, и смотрел на меня с жалостью.

– Полно, Элиз… Он не стоит ваших слез.

Я первый раз подумала о том, что Генри, пожалуй, пришлось гораздо тяжелее, чем мне. Это для меня Берт Стортон был симпатичным и приятным соседом. Для барона же – другом, которому он доверял безоговорочно, с которым служил бок о бок много лет, для которого многое сделал. Даже титул «лорда» Стортон получил благодаря барону!

Я неловко слезла с постели, зашла в угол за ширму и плеснула в лицо прохладной воды. Конечно, краснота не сойдет, да и распухший нос делает меня смешной. Ну и плевать! Мне теперь не до собственной красоты. Я барона не приглашала, пусть смотрит на то, что есть! Утерлась полотенцем и отправилась к нему. Не зря же пришел, может быть, еще что-то случилось? Эта мысль заставила меня сосредоточиться.

Барон прошел в комнату и сейчас сидел за столом, легонько постукивая ладонью по паре счетов, которые утром еще не успела вписать в книгу расходов. Я молча села на свое место напротив и уставилась в неровные чернильные строки, даже не пытаясь понять, что там написано – не до того сейчас.

Молчали долго, и странным образом это молчание немного успокаивало меня. Теперь я лучше понимала и странное поведение Генри, и его замученный последнее время вид, и похожую на оскал улыбку. Он носил в себе эти подозрения, а потом и твердую уверенность в том, что Стортон – подлец. Но, успокоившись, я начала немного думать, и меня посетила странная мысль. Чуть поколебавшись, я решила нарушить молчание:

– Лорд Хоггер… Я хотела спросить…

– Спрашивайте, Элиз.

– А почему вы… Почему капитана Дункана сразу не показали графине Гернерской? Ну, тогда вам не пришлось бы так долго ждать и продолжать терпеть Стортона своим гостем. Нет, я понимаю, что сперва вы не хотели портить Рождество! Но потом-то? Что заставило вас откладывать?

Лорд посмотрел на меня как-то странно, болезненно сморщившись и тяжело вздохнув. Побарабанил пальцами по столешнице. Мне даже показалось, что сейчас он встанет и уйдет, так и не ответив. Однако он все же заговорил:

– Леди Элиз, убить Стортона я мог в любой момент. Я был в своем праве. И признания Дункана хватило бы, чтобы меня полностью оправдал графский суд. Только вот ваше имя невольно было бы замешано в этом скандале. Если помните, маркиз бросил свои обвинения публично. Потому мне и необходимо было такое же публичное признание вашего родственника. Все получилось именно так, как нужно.

Да, для меня это было полное очищение от подозрений и сплетен по поводу родовитости. Это я понимала. Не понимала одного: зачем Хоггер так долго терпел возле себя Стортона. Мне было страшно даже подумать, как тяжело ему было улыбаться предателю в лицо и не выдать себя. Хотя барон предусмотрел даже возможность того, что Стортон догадается. Не зря же его поселили в Белой башне. О, вот теперь я отлично понимала, почему выбрали именно ее – из-за решеток на окнах! Такая планомерность и предусмотрительность немного пугали.

А барон, между тем, совершенно будничным голосом продолжал:

– Даже если вы скажете мне «нет» и решите уехать домой во Франкию, вам не нужен хвост сплетен и домыслов, пятна на имени и прочее…

Почти грубо я продолжала допытываться:

– Почему? Вам-то что за забота, лорд Хоггер?!

И так же буднично и скучно он объяснил мне:

– Потому, что я люблю вас, Элиз. Мне невыносима мысль, что вашей жизни будет угрожать какая-то нелепая грязь…

У меня тряслись колени, но я, медленно встав со стула и опершись о стол, нависла над сидящим бароном и спросила:

– А если бы слова маркиза подтвердились? Если бы дядя не узнал меня?

Генри глянул на меня с какой-то странной улыбкой и ответил: