Три Царя - Игорь Маревский

из-за горлышка золотого бокала меридинского вина. После сказанных слов, что Святогор предпочел прошептать собеседнице на ухо, Дэйна смущенно поправила упавший локон и улыбнулась.

Мира подала короткий знак взглядом Ярику, на что рыжеволосый мужчина, кивнув, произнес так, чтобы Святогор обратил на него внимание.

— Свадьба то какая шикарная, всем царям свадьба! — протягивая руку, улыбнулся рыжеволосый. — Ярослав, покорный член купеческого сообщества царства Бролиского.

— Святогор, воевода славного князя Меджья Мирослава, — крепко пожимая в ответ, проговорил воитель.

— Вот оно как?

Ярик раскинув руки в стороны, изобразив неподдельное удивление, слегка ткнул расстаявшую Дэйну в плечо и направил к Мире. Она окинула взглядом ухажера и Ярика, а после чего прикусив нижнюю губу и нахмурив брови прилегла поближе к подруге. Тоже сделала и она.

Они обе оказались на уровне глаз Балдура, зажимая между собой в тиски его и Сырника, что чуть не выронил из рук творожный оладушек.

— Мира, вот сейчас ты совсем не вовремя, давай скорее, — прошипела она.

Мира притворилась что делает глоток вина, и закрыв губы бокалом, прошептала.

— Дэйна, ты что расклеилась как девка, что на сеновал призывают. Он ведь так тебя совсем завоюет и без всякого сражения и сопротивления. Где твоя женская гордость и неприступность? Святогор не простой мужчина, битва на поле брани и за сердце дамы это пламя и жизнь для таких, как он. Так сражайся же, не веди себя как супруга Солнцеликого, что хоть и помпезно, но слез не сдержала.

Дэйна на мгновение обернулась, убедившись, что Ярик всё еще сдерживает Святогора своим подвешенным языком и богатым на выдумку разумом, а затем прошептала:

— Легко тебе говорить, мужик-то вон у тебя есть. Балдур, будь таким миленьким зайчиком и закрой свои уши, пока дамы беседуют.

Балдур поперхнулся и закашлялся в кулак, прочищая горло. Он рефлекторно посмотрел себе под ноги, но ничего кроме белой скатерти и черных штанов не увидел. Стервятник почувствовал себя не в своей тарелке, особенно отчетливо слыша каждое их слово. Он попытался отклониться, но Мира и Дэйна крепко сжали их в тиски своими телами и стульями. Стервятник бросил взгляд на Сырника, что заметно поплыл, жадно вгрызаясь в очередной оладушек. Мужчина, сложив пальцы, отвесил легкий щелчок по уху аури, на что тот оскалившись пронзил его своим взором. Впервые в своей жизни маленький Сырник увидел чистую и искреннею мольбу о спасении в глазах человека. Он закрутил головой меж тарелкой с сырниками и Балдуром, и недолго раздумывая, вернулся к трапезе.

— Да и можно иногда побыть девкой, меня, между прочим, на сеновал уже давно никто не тащил, так что я…

Балдур крепко зажмурился. Он представлял перед собой зеленые луга, полные жизни и духа, который ждет не дождется пока до них не дотянется жадная рука сборщика. Он слышал свист ветра, колыхание летних и богатых крон вековых дубов. Чириканье воробьев и далекий, беспрерывный стук дятла.

— Слава молодым! — прогремело где-то в зале.

— Слава! — поддержали все.

— А последнее время совсем паскудно стало, так что не мешай моему счастью, Мира. Я же ничего не сказала, когда вы с Балдуром внезапно пропали, вот и ты изволь уважать мою личную жизнь.

— Да я лишь желаю тебя счастья, тебе давно пора развеяться, мы говорили об этом прошлым вечером. Ты заслужила этого как никто другой, просто…

— Мира!

Она ничего не ответила, но позволила себе ухмыльнуться и еле заметно подмигнула.

— Балдур! — повернувшись к нему, прошептала Дэйна сквозь зубы. Он сделал вид, что не услышал. — Балдур!

— А? Да, Дэйна.

— Ты ведь не слушал наш приватный женский разговор?

— Конечно нет! — явно переигрывая и отводя глаза в сторону, ответил тот.

— Вот и славно! — погладила она его плечу, и вернувшись к заскучавшему Святогору, добавила. — Хороший Стервятник, хороший.

Глава 27

27

Порядком захмелевшие гости, объевшись всевозможных угощений, готовились к церемониальному этапу свадьбы. Личные слуги князей других земель и просто высокопоставленных чиновников семенили меж своими господами и задней дверью.

Некоторые из них довольно потирали руки, многозначно бегая глазами, поглядывали на других дарителей. Ратомир вместе со своей возлюбленной был тактично информирован, что настало время для показательных подарков молодоженам, и покорно ждал начала.

Церемониймейстер занял свое место у дальней стены, вместе с полудюжиной слуг и трубачей. Музыкальная труппа, что радовала публику весь день, взяла короткий перерыв и отправилась на кухню. Запах приготовленной еды и выпивки заставлял их играть как можно лучше.

Ратомир сел ровно и положил свой могучий взгляд на огромную дверь из красного дуба. Гости расценили это как знак и также оторвались от трапезы и напитков. Содержимое свадебных подарков оставалось до последнего момента в секрете. Мало, кто это понимал, но преподношением молодых можно было завоевать расположение всего двора или устроить гражданскую войну.

Ранее происходили случаи, когда купеческие и дворянские дома, в попытке завоевать влияние и уважение, отправляли своих шпионов и саботировали неугодных личностей. Таким образом на свадьбу Вонля Эфельса и его прекрасной жены Милонии, чья семья владеет всем стали-металлургическим производством юго-западного предела, разразилась целая баталия. Он был представителем очень могущественной корпорации Кропоса, на их свадьбу съехались все самые знатные мастера и купцы Бролиска. Многие из них испокон веков враждовали между собой, поэтому и искали расположения и покровительства семьи Эфельса.

Таким образом тогда мало кому еще известный фокрунец, сын смертельно больного барина Покпака удивил всех. Он в угоду отцу и семейному делу запустил шпиона в виде полноватой девчушки с неброским именем Глашка, что помогала по кухне. Она выведала, какой подарок приготовили заклятые враги, и тут же доложила своему господину.

Юный фокрунец быстро смекнул что, находясь в подарочном листе перед враждующим домом, можно приготовить такой же, а именно, высотой в пять аршин статую Прокра Эфельса и его жены с будущим ребенком на руках. Милонию настолько тронул этот подарок, что она решила назвать своего первенца в честь мастера, а точнее Профоклом.

Какой стыд и позор легли на фокрунский дом Кропопок, что следовал дальше, с такой же статуей. В подобном случае у них оставалось всего два выбора, либо уповать