Властелин знаков - Павел Марушкин

— Седни здесь заночуем, — проворчал Потап, немного отдышавшись. — А завтрева уже двинем обратно. Супротив течения трудненько будет — ну да все легче, чем пехом…

— Думаешь, на лодке быстрее выйдет? — спросила Ласка.

— Да уж всяко быстрей. Опять же вдоль бережка пойдем. Случись в воде какой ящер — завсегда причалить можно, а коли на суше — так на глубину уйти. Оружья-то у нас — твоя винтовка, и все; штуцер я еще в лагере обронил. А что магазинка супротив здешних тварей: все равно что на волка с дробишкой мелкой…

Закончить свою мысль Потап не успел. По нервам ударил жуткий металлический шелест — словно исполинская шашка покинула ножны; а в небе над водопадом вспыхнул Знак.

— Не может быть! — воскликнула Ласка, вскакивая на ноги. — Я же… Нет!

— Стрелила, говоришь, колдуна-то нашего? Чей-то не похоже… — хладнокровно отозвался медведь.

— Надо остановить его! — крикнула девушка, цапнула за ремень «ли-метфорд» и кинулась было к лодке. Потап перехватил ее, заставив остановиться.

— Пусти!!!

— Не, не пущу, — покачал косматой башкой зверь. — Ты и так накуролесила порядком, сиди уж теперь.

— Я должна это сделать! Иначе он разрушит весь мир!!!

— Сиди, кому сказано! — вдруг рявкнул Потап; от неожиданности Ласка даже попятилась — медвежий рык был более чем внушителен. — Не по силам тебе, ужель не ясно! Чему бывать, того не миновать, — добавил медведь тоном ниже. — Да и не поспеешь. Эвон, гляди…

Звезды исчезли с ночного неба. Их больше не было видно — ни единой; зато над миром, один за другим, возникали Знаки. Черный бархат ночи горел в изумрудных лучах; свистела великанская шашка, высекая иероглифы Апокалипсиса. Строка за строкой ложились они на небосвод. Вскоре сделалось светло, словно днем; стаи потревоженных птеродактилей взмывали над деревьями, пронзительно пища. Им вторили голоса крупных ящеров: медлительные бронтозавры и мегатерии ревели, напуганные страшным зрелищем, сбивались в стаи, ища спасения от невиданной доселе напасти. Знаки занимали уже все небо, от восточного до западного горизонта; они теперь писали сами себя, порождая все новые и новые формы. Ласка представила себе, как чудовищная тайнопись разрастается и опоясывает весь мир. Повинуясь воле того, кто стоял сейчас у кромки великого водопада, вспыхивает небо над Атлантикой и Тихим океаном, над бескрайними просторами Снежной Страны и вершинами Памира, выметает полуденные тени с улиц европейских городов и расцвечивает изумрудным сиянием азиатские степи… Люди бросают свои дела, выходят из домов на улицы, с ужасом и благоговением смотрят вверх… Кто-то вдруг падает на колени, каясь во всех грехах, кто-то шепчет молитву, кто-то просто молча стоит, не в силах сдвинуться с места, — а Знаки пляшут, кружатся в дымных жгутах облаков, сплетают петли и плоскости холодного неземного огня…

* * *

Мужчина в дорогом костюме стоял у огромного, от пола до потолка, окна шале и, заложив руки за спину, молча созерцал альпийские склоны. В его холодных, словно льдинки, глазах отражался танец изумрудных иероглифов, заполнивших небо. В дверь негромко постучали.

— Войдите, — бросил человек, не оборачиваясь. — Кто на этот раз, Брюммель?

— Его Высочество… — Плечистый неандерталец почтительно протянул хозяину аппарат Бэлла: сплошь красное дерево и полированная латунь. Стоило мужчине взять наушник, как из него тут же раздался одышливый голос, перемежаемый шорохом и треском помех:

— Твингли! Господи, Твингли, что творится?! Ваши люди добились, наконец, успеха?! Почему вы нас не предупредили?!

Поморщившись, мужчина отстранил металлический кругляш от уха и сказал в гнутый рожок:

— Мы проиграли. Это конец, Джон.

— Как проиграли?! Твингли, что за вздор вы несете! — истерически завопил голос. — Мы никогда не проигрываем, слышите — никогда!!! Если вы не в состоянии оказались решить эту проблему…

Мужчина аккуратно повесил наушник на вилку и отдал неандертальцу.

— Уберите его подальше, — распорядился он. — На звонки не обращайте внимания… А лучше отключите вообще.

Неандерталец поклонился и развернулся, чтобы уйти. У самых дверей хозяин окликнул его:

— Брюммель!

— Да, господин?

— Вы верите в бога?

Лакей на секунду замешкался.

— Конечно, господин! Я верный прихожанин…

— Тогда помолитесь, Брюммель.

— Господин? — неандерталец вопросительно посмотрел на хозяина.

— Ну что тут непонятного? — раздраженно спросил тот. — Просто помолитесь!

— Да, господин, — Брюммель поклонился и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Он ве-ерит! — язвительно бросил человек в пустоту. — Счастливчик!

* * *

В глубоких подвалах одного из лондонских зданий пришла в движение странная машина, чем-то похожая на гигантскую астролябию. Опоясывающие бронзовый глобус дуги мелко завибрировали, а потом вдруг сорвались с места и принялись вращаться, стремительно набирая обороты. Спустя несколько секунд оси раскалились докрасна, из сочленений потянулись струйки едкого дыма. Что-то пронзительно взвизгнуло, срикошетив от каменной стены, — и вся конструкция с оглушительным грохотом разлетелась на части.

* * *

— Докладаю: личный состав в баню сходил, в чистое переоделся, сейчас отец Акинфий всех причащает…

— Отлично, хорунжий. Как причастие закончится, раздайте патроны — и с богом… — полковник Шолт-Норт выглянул из штабной палатки и удовлетворенно кивнул. Все занимались своим делом. Потаенный воинский лагерь, надежно укрытый от чужих взоров в глухих чащобах Зауралья, за последнее время разросся, превратившись в нешуточную угрозу ордынцам. А ведь еще несколько месяцев назад их было всего ничего: сильно поредевший гарнизон Крепости, спасшийся по секретному тоннелю, да и то — половина раненых… Зато теперь — без малого полк, даже артиллерия своя имеется: четыре горных орудия, отбитых в лихом ночном налете на неприятеля. К ним бы еще боеприпасов поболе…

— Нервничаете, Пал Евграфыч? — Полковник хорошо знал манеру хорунжего подкручивать в волнении седеющие усы.

— Да уж больно непривычно оно! — Хорунжий коротко глянул вверх, на полыхающее небо.

— Это хорошо, — усмехнулся Шолт-Норт. — Будем надеяться, что ордынские часовые пялятся на это безобразие, а не по сторонам стригут, как положено. А вот казачкам скажи, пусть не зевают.

— Мои хлопцы не подведут, господин полковник! — хорунжий приосанился. — Разрешите идти?

— Ступайте.

Может, это и впрямь конец света, подумал Шолт-Норт; но как бы там ни было, ордынцев мы сегодня крепко вздуем, ох, крепко…

* * *

«Немезис» шла над Атлантикой на высоте полутора миль. Воды океана переливались всеми оттенками нефрита. Матросы и офицеры находились на своих местах согласно боевому расписанию; вахтенный объявил тревогу, едва завидев странные огни. Командор Роберт Мак Дули оторвался от окуляров телескопической системы.