Танар. Зов крови - Екатерина Герц

и повторил попытку. Злость овладела его телом, и он раздражённо ударил ногой ближайшего стражника.

А что последовало дальше, — вполне ожидаемо. Стражники затащили его в комнату, бросили на пол и начали колотить ногами. Отбили все внутренности. Больнее всего пришлось спине. Раны только-только перестали совсем кровоточить и начали рубцеваться. Но грубые удары ногами заставили их вскрыться, и кровь вскоре пропитала футболку.

В глазах потемнело. Влад почувствовал, как один из шаонцев пренебрежительно плюнул в него. Слышал, как они уходят, обсуждая его, как закрывают дверь. Поворот ключа, и снова одиночество.

Влад медленно перевернулся на спину, тяжело дыша. Каждый вдох давался с трудом. Слёзы лишали возможности видеть. Парень не пытался подняться. И есть не хотелось. В голове даже пронеслась мысль о балконе и высоте. Простой способ решить все проблемы. Если бы не Виолетта…

— Чёрт, какой же ты жалкий! — с досадой прохрипел юноша и ударил кулаком по полу.

Боль в костяшках отрезвила голову. Влад понимал, что это трусость и слабость. Если продолжать жалеть себя, это приведёт в никуда. Остаётся только ненависть…

За окном раздался тихий шорох, который далеко не сразу привлёк его внимание. Влад с трудом приподнялся и заметил на балконе маленькую голубую птичку. Она радостно подпрыгнула на раме, когда поняла, что её обнаружили.

— Лили?

Танар не нашёл в себе силы встать. Неуклюже подполз к балкону, дотянулся до ручки и приоткрыл застеклённую дверь. Пот при этом градом бежал по лицу.

Лили залетела в комнату и вскоре приняла человеческий облик, погрузившись в плотную дымку. В солнечном свете белоснежная кожа сияла, напоминая звёздную пыль. В зелёных глазах застыло беспокойство.

Лили кинулась к Владу и присела рядом. Белокурые волосы мягко обрамляли изгибы тела. Их лица оказались напротив.

— Что с тобой произошло? — напрямую спросила девушка.

Её голос успокаивал, хоть и был наполнен страхом и какой-то тоской. Влад безумно обрадовался её появлению. Очень не хотел оставаться один. Отвечать на вопрос не хотелось. Тем не менее, Лили настойчиво желала услышать ответ.

— Да так… — юноша натянуто улыбнулся. — Немножко выбесил охрану.

— Ох, бедный! — она грациозно поднялась и осмотрелась по сторонам. — Ты не против, если я накину твою футболку?

— Бери, что хочешь.

Пока Лили искала одежду, Влад придвинулся к балконной двери и облокотился на неё. Боль постепенно утихала. В воздухе витал лёгкий аромат ванили, исходящий от девушки. Слишком приторный и сладкий, но шаонка явно не боится смелых экспериментов.

Вскоре Лили обнаружила то, что искала. Благодаря хрупкому телосложению, футболка смотрелась на ней, как короткое платье.

— Почему решила прийти? — задал вопрос Влад, наблюдая, как Лили приглаживает длинные волосы.

Спросил, чтобы прогнать из головы неприятные образы. То, о чём он старался не думать. Это странная сцена в пещере. По какой-то причине Влад чувствовал, что стал свидетелем того, что явно не должен был видеть. Сейчас, когда он сидел на полу в синяках и собственной крови, его мало волновала та ночь. Но, глядя на девушку, не мог не вспомнить об этом.

— Давай сначала я помогу обработать твои раны, — виновато предложила Лили, словно прочитав его мысли. — Мне больно видеть тебя таким.

— Только не надо меня жалеть! — огрызнулся Влад.

Её это ничуть не смутило.

— Почему? — удивлённо спросила девушка. — Если я и правда беспокоюсь. И Эдриан тоже.

Прежде, чем Влад успел ответить, она уже упорхнула в уборную. Вернулась с миской, наполненной чистой водой, и аптечкой. Влад даже не замечал, что в этой комнате есть аптечка. Хотя много времени стоял под холодной водой, особенно в последнее время. Это помогало смыть с себя последствия кошмаров и бессонных ночей.

Лили аккуратно поставила миску на тумбочку, рядом с подносом, и выжидающе похлопала ладонью по кровати. Юноша тяжело вздохнул. Без её помощи он не смог даже встать. Это было невыносимо: чувствовать свою беспомощность, видеть собственную слабость перед примитивными вещами, полагаться на кого-то…

Девушка терпеливо выслушала все протесты, настаивая на своём. Помогла добраться до кровати и снять пропитанную кровью футболку. Влад морщился от боли, пока плотная ткань отлипала от кожи. По ощущениям, словно выдирали куски плоти. Вся спина горела.

Лили осторожно коснулась кончиками пальцев его плеча. Её зрачки расширились при виде вскрытых рубцов.

— Не представляю, как ты выдержал… — в ужасе прошептала подруга. — Это Игнат Романов сделал?

Влад промолчал. Ответ и не потребовался. Девушка смочила кусок бинта и начала аккуратно убирать свежую кровь со спины мягкими промакивающими движениями. Влад стиснул зубы от боли.

— Я знаю, ты не ожидал меня увидеть… — проговорила Лили, не отрываясь от своего занятия. — Не уверена, что захотел бы… Но мы заметили, что ты пропал. Говорят, Романов планирует продержать тебя тут прямиком до слушания.

— Не удивлён! — пробубнил Влад сквозь стиснутые зубы.

Глаза Лили стали влажными, голос едва заметно дрогнул. Руки тряслись. Девушка медленно прополоскала бинт в миске. Вода быстро окрасилась в красный.

— Мы так и не смогли поговорить после той ночи… — Лили на секунду остановилась.

— Всё в порядке!

— Наверное, ты теперь думаешь, что мы странные.

— Вряд ли страннее, чем я!

Влад обернулся и поймал её взгляд. Они обменялись печальными улыбками. Это длилось только несколько секунд. Затем танар уставился на балкон. А Лили продолжила промывать раны.

— Эд тоже хотел тебя увидеть, — вдруг призналась она. — Но его могли заметить.

Почему-то упоминание о нём заставило сердце биться быстрее. Влад смущённо опустил взор на пол и принялся рассматривать узоры на камне.

— Нам жаль, что той ночью всё так получилось! — голос Лили дрогнул. — Это ведь из-за нас тебя пытали? Я бы созналась… Взяла вину на себя, если бы могла предвидеть, что такое произойдёт.

— Вероятно, никто не мог этого предвидеть… — вздохнул Влад и поморщился, когда влажная ткань снова коснулась его спины. — Я бы не хотел, чтобы у вас были проблемы. Просто знай, что ни о чём не жалею.

— Но ты убежал…

Девушка совсем аккуратно сделала акцент на этой теме. Похоже, именно это волновало её больше всего —