Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян

Подготовка турок к захвату Кипра с новой силой возобновили хлопоты папы римского Пия V по созданию антиосманской лиги. Папский легат Луис де Торес склонил к союзу испанского Габсбурга Филиппа И, его дипломатические хлопоты простирались даже до далекой Московии124. В результате этой активности появилась Священная лига, куда вошли Папство, Венеция и Испания, Мальта, Генуя, Савойя и другие итальянские государства. Объединенный флот Испании и Венеции под командованием брата испанского короля, дон Хуана Австрийского, отплыл из Мессины для борьбы с турецкой флотилией, настигнув ее в начале октября 1571 г. у входа в Коринфский залив. Часть турецких морских экипажей была отпущена домой (из-за начавшейся во флоте эпидемии дезинтерии). Команды кораблей после длительной боевой экспедиции чувствовали себя вымотанными и уставшими, во всяком случае, не испытывали никакого боевого энтузиазма. Капудан Али-паша получил известие о приближении соединенного флота христиан, в который входило более 200 судов, с 50 тыс. гребцов и матросов, а также 30 тыс. солдат. (Для сравнения: флот «Непобедимой Армады», посланной испанским королем в 1588 г. для завоевания Англии, включал в себя 11 тыс. матросов и гребцов и 22 тыс. солдат.)

Капудан Али-паша и морской сердар Пияле-паша не пришли к единому мнению относительно того, каким образом встретить противника. Али-паша предлагал не выводить турецкие корабли из бухты Лепанто, указывая на крайнюю загруженность судов захваченной добычей и малую численность судовых экипажей. Пияле-паша настаивал на выводе флота навстречу флотилии неприятеля и издал соответствующие приказы. (Некоторые османские хронисты пишут, что предложение о невыводе флота из бухты принадлежало Пияле-паше, а не Али-паше.)

Огромная турецкая флотилия, на которой находилось 41 тыс. гребцов, 13 тыс. матросов и 34 тыс. солдат, покинула бухту и вышла в море, встретившись 7 октября с флотилией дон Хуана Австрийского. Силы противников были примерно равны, однако союзная эскадра располагала гораздо более сильной артиллерией — у нее было 1815 пушек против 750 турецких. Первоначально турки выстроили свои корабли в форме полумесяца, желая окружить флот противника. Однако, увидев большую численность неприятельских судов, разбили свою флотилию на три части. Построение кораблей было закончено перед самым началом сражения. Корабли союзников были выстроены в прямые линии125.

В разгоревшейся морской битве, которая продолжалась в течение всего светового дня, турки потеряли 190 своих больших и малых судов. Сначала венецианцы разбили правое крыло турецкой флотилии, заставив большую часть ее кораблей выброситься на берег, а затем были разбиты турецкие суда в центре. При этом погиб Пияле-паша, когда на абордаж был взят корабль, на котором он находился. В плен к противнику попали его сыновья и слуги. Спастись удалось лишь судам Алжирского бейлербея, Кылыч Али-паши, построенным на левом фланге. На их борту находились опытные алжирские пираты, имевшие огромный опыт в борьбе с испанскими кораблями. На ходу обороняясь от преследовавших его кораблей неприятеля, которыми руководил сын знаменитого генуэзского адмирала Андреа Дориа — Джан Андреа Дориа, Кылыч Али-паша собрал остатки своих кораблей и увел их от погони в открытое море126.

Бой при Лепанто должен был бы показать туркам изменившееся положение дел в морском деле. Сражение было выиграно их противниками благодаря использованию более совершенной военной технологии: венецианские галеосы, впервые примененные при Лепанто, представляли собой крупные трехмачтовые боевые корабли (80 м длиной и до 9 м шириной) с одним рядом весел. Они не были скоростными, но вмещали экипаж до 1200 человек и до 70 орудий. В носовой части они были снабжены надводным тараном. Их огневая мощь сыграла огромную роль в позиционном Лепантском сражении. Кроме того, носовая часть галер, участвовавших в морском бою при Лепанто, также была усовершенствована (по предложению Джан Андреа Дориа)127. Новые тактико-технические возможности европейских кораблей туркам оставались неизвестными. Подобных новшеств в их флоте не было.

Известие о поражении турецкого флота повергло османскую столицу в ужас. Совсем недавно здесь было отпраздновано завоевание Кипра, и полученная весть всем казалась невероятной. Не вернулись домой или пропали без вести тысячи матросов, солдат и гребцов. Через несколько десятилетий некоторых из попавших в плен к испанцам при Лепанто обнаружили голландцы, когда увидели их гребцами на захваченных испанских судах. Это были совсем пожилые люди, вопреки всему выжившие после многолетней гребной службы. Голландцы разрешили им вернуться домой, но многие из них не воспользовались этим и остались у них на службе128.

Весть о сокрушительном поражении от христиан и фактической гибели турецкого флота была слишком непривычна для уха османских турок. Новость больно ударила по сложившемуся у них представлению об их безусловном военном превосходстве на море. В ход пошли толкования святых лиц. По просьбе Селима, потрясенного случившимся и жаждавшего утешения, его мухтесиб (должностное лицо, ведавшее во дворце мерами веса и др.) Джелал-бей привел в султанский дворец своего друга, главу стамбульских сеййидов, как назывались потомки пророка Мухаммада, чтобы тот растолковал султану причину случившегося поражения. Сеййид объяснил все скверным состоянием дел в мусульманской умме (общине), за что Всевышний, по его мнению, наказал мусульман «руками неверных». Произошло то, сказал он, что было предначертано Аллахом, явившим таким образом свою силу, а только его волей уменьшается или увеличивается сила правителей. Сеййид не ограничил свои объяснения всемогущим промыслом Всевышнего и посоветовал султану без промедления начать строительство нового флота, чтобы одержать победу над неверными129.

Селим II предпринял все меры для того, чтобы возместить понесенный ущерб. За 6 месяцев турками было построено 250 новых боевых кораблей на верфях Стамбула, Созополя (черноморское побережье Болгарии), Варны и Галлиполи. На стамбульских верфях в это время трудилось более двух с половиной тысяч человек. Вместе с тем, как становится известно из письма епископа Тимофея римскому папе Пию V, чтобы восполнить людские потери, понесенные при Лепанто, в 1572 г. султан объявил о проведении по всей стране набора-девширме. При строительстве нового флота валашский господарь отправил в Стамбул 200 повозок, груженых коноплей для изготовления полотна для парусов, а также льном. Из Румынии в Созо-поль и Варну завозился корабельный лес. Из Молдавии были присланы люди, которые должны были стать гребцами на построенных судах. Средства для нового флота были выданы из казны, а кроме того собирались с помощью частных лиц — сановников и богатых людей страны. Так, деньги на строительство 60 галер дал султанский фаворит, известный греческий богач-торговец Михаил Кантакузин, пытавшийся получить денежную помощь у константинопольского патриарха Митрофана, который, впрочем, не отозвался на этот зов благотворительности130. Перенесенный шок Лепанто был велик. Историк Мустафа Али в своем труде пишет, что разговоры о поражении турецкого флота не стихали в течение двух лет131.

И все же столь велика была еще мощь Османского государства, что, несмотря на поражение турок при Лепанто, Венеция в 1573 г. была вынуждена заключить с Османской империей мирный договор на тяжелых для себя условиях. Османская империя по-прежнему оставалась в глазах европейцев опасным и сильным врагом. Построенный в короткие сроки стараниями великого везира Соколлу Мехмед-паши новый турецкий флот сразу же начал активно действовать в Средиземном море, и именно это обстоятельство заставляло венецианцев быть уступчивыми.