Заклятые пирамиды - Антон Орлов

– Насчет тебя не знаю, а я пока еще в своем, – он не упустил случая поддеть ее, кто бы сомневался.

Нохиш-нуба выглядел спокойным: лицо бывалого человека, знающего об опасности, но не склонного ее преувеличивать и готового рискнуть. Напрасно Эдмар говорит про него гадости, сам стервец, каких не каждый день встретишь. Махур-нуба, судя по его виду, готов был отправиться за своим юным приятелем хоть на край света. Зинта уже к этому привыкла и перестала возмущаться, скорее это вызывало у нее грустную беззлобную зависть: если бы кто-нибудь к ней так же относился… Дирвен до того побледнел, что отчетливо проступили темные пятнышки веснушек на облупленном носу и на скулах, но страха старался не выказывать.

– Марнейя стояла там, на юго-востоке, – пояснил маг после паузы. – До места не особенно далеко. Если мы хотим откопать клад, придется туда поехать.

– Местность выглядит необитаемой, как будто никакого народца здесь нет, – степенно кивнув, поддержал его Нохиш-нуба.

– А если они объявятся, что мы, такие умные, будем делать? – опять не вытерпела лекарка. – Это ж вам не люди-разбойники!

– Зинта, поверь, я справлюсь, – кротко улыбнулся Эдмар. – Не знаю, догадалась ты или нет… Наверное, нет, раз до сих пор ни о чем не спрашивала. Это я убил Шуппи-Труппи.

Дирвен с детским изумлением распахнул светло-зеленые глаза и приоткрыл рот. Полное благообразное лицо Нохиш-нубы приобрело такое выражение, словно тот проглотил невзначай горошину жгучего перца. Суриец об истории с Шуппи-Труппи ничего не знал, но, похоже, и раньше не сомневался в способности своего кумира убить кого угодно.

– То есть как – ты?! – от растерянности уперев руки в бока, выпалила Зинта. – Ты ведь говорил, что не знаешь, кто это сделал!

– А у меня был выбор? Вначале я чуть не проболтался, но вовремя прикусил язык. Ты сказала, что Шуппи-Труппи, по общему мнению, прикончил опасный демон, с которым надо поскорее разобраться, и я решил не распространяться о своем подвиге, а то, чего доброго, и в самом деле примут за демона… И разберутся. Позже я убедился, что поступил благоразумно.

– То-то мне показалось, что ты в чем-то темнил, когда тебя добрые маги допрашивали. Как тебе удалось одолеть эту тварь?

– Когда меня швырнуло в Сонхи, я оказался перед дверью, около которой сидела эта образина, как будто вылезшая из самой вонючей помойки на свете. Она сразу на меня набросилась, и мы, сцепившись, вынесли дверь – не берусь судить, с посторонней помощью или благодаря собственному везению. У меня по-страшному болел ожог, но новая порция адреналина сделала свое дело, и я боролся, как бешеный, пока не свернул шею этой пакости. Магию тоже использовал – видимо, это сыграло решающую роль, поскольку Шуппи-Труппи был волшебным существом. Сначала казалось, что он невероятно силен, того и гляди раздавит меня своими мохнатыми лапами. Вдобавок он рвал меня когтями, кровь хлестала… Но после того, как я несколько раз ударил магией, он обмяк, стал похож на чучело, набитое соломой, и его шея порвалась, словно гнилая тряпка. Так что здешнюю нечисть я беру на себя. Нохиш-нуба, вы израсходовали все снадобье или осталось еще на несколько чаепитий?

– Запас есть, Эдмар-нуба.

Он выглядел озабоченным, и Зинта решила, что сага о кончине Шуппи-Труппи не очень-то его приободрила. Скорее даже наоборот. Может, он решил, что Эдмар привирает и хвастает, а раз так, веры его россказням никакой?

Сама она поверила безоговорочно, но ведь это она тогда нашла раненого Эдмара возле двери в междумирье, рядом с останками Шуппи-Труппи. То, что она сейчас услышала, увязывалось с ее прежними впечатлениями в непротиворечивую картину.

Когда снова тронулись в путь, Дирвен пристроился следом за лекаркой. И опять надел матхаву, чтобы спрятать выражение лица. Зинта догадалась, что он напуган и наверняка не может определиться, кого стоит бояться в первую очередь: олосохарской нечисти или Эдмара.

Она тоже боялась, но не до такой степени, чтобы это мешало ей во все глаза разглядывать колоссальные песчаные чертоги, которые как будто медленно плыли навстречу, сияя золотистой желтизной на фоне голубого неба.

Эти сооружения напоминали замки, которые Дирвен в детстве лепил из песка в аккуратном городском парке на берегу реки, куда его водила гулять сначала мама, а потом прислуга госпожи Хентокенц. Те же сглаженные очертания и отсутствие всякого намека на угловатость, те же похожие на норы проемы вместо окон и дверей, те же округлые балконы… Только в его песочных замках не было ни тщательно сделанных лестниц с маршами ступенек, ни рельефных узоров наподобие лепнины на стенах, ни шаров по обе стороны от широких входных арок, ни висячих галерей, соединяющих соседние здания и бросающих вниз темные дорожки тени.

– Если все это обвалится, нас с головой засыплет, – озираясь, пробормотала Зинта. – Здесь, неверное, нельзя громко разговаривать?

Дирвен почувствовал благодарность: сам хотел об этом сказать, но колебался, стоит ли.

– Ничего не обвалится, – возразил Эдмар, ехавший впереди Зинты. – Оно держится благодаря чарам и не рассыпается даже во время песчаных бурь, которые в Суринани называют Яростью Забагды.

– А где же обитатели этих хором? – Лекарка еще больше понизила голос, Дирвен едва расслышал.

– Не желают показываться нам на глаза, я полагаю.

Он мысленно поблагодарил Кадаха Радетеля, когда караван благополучно миновал этот фантасмагорический архитектурный ансамбль. Дальше опять простирались барханы. Местами картину оживляли заросли жесткой травы, «метелки» с длинными и узкими, как будто навощенными листьями-стрелками, усыпанный зелеными чешуйками стелющийся кустарник. Впереди маячило несколько пальм – по олосохарским меркам, почти роща. Ветра не было, но в одном месте, в ложбине меж двух барханов, пучок травы колыхался, если только не мерещилось от напряжения в глазах… Нет, не мерещилось.

– Эй, смотрите! – окликнул Дирвен. – Там трава шевелится!

– Это не трава, – возразил Эдмар. – Это прическа здешнего жителя, который любезно не хочет нам докучать. У тебя амулеты перестали работать?

– Для них расстояние слишком большое, – отозвался он нарочито грубоватым тоном. – Если б он был поближе…

– Поверь, он не из тех, с кем стоит сводить близкое знакомство.

– Беспокоиться не о чем, – с деланой жизнерадостностью подхватил Нохиш-нуба. – Все до последнего работника защищены оберегами, которые…

– Защитят разве что от издыхающего чворка, хотя, если верить вашим бухгалтерским записям, покупали вы их на вес золота, – неучтиво оборвал Эдмар. – Но с вами я, поэтому беспокоиться и в самом деле не о чем.

Дирвену показалось, что маг из Гуртханды после этого затаил обиду. «Погоди у меня, выскочка», – мелькнуло в его взгляде, в то время как глава экспедиции, Махур-нуба и Зинта смотрели в другую сторону. Он и раньше однозначно собирался что-то предпринять для того, чтобы завладеть кладом в одиночку, а теперь ему еще и за оскорбление расквитаться захочется. Что ж, тем проще будет с ним договориться… В предчувствии рискованной игры, которая вот-вот начнется, Дирвена охватило такое возбуждение, что во рту пересохло, и он потянулся за флягой.