Заклятые пирамиды - Антон Орлов

Обнаружив, что его переиграли, амуши изумленно выпучил глаза. Они были похожи на птичьи, точь-в-точь как те, что болтались в его жемчужных сережках, только побольше.

– Отпусти меня, маг!

– Сначала скажи, кто тебя подослал?

Тот молча пытался освободить увязшую руку, гримасничая так, что его остроскулой физиономии полагалось бы порваться, как измочаленной маске. Жесткая трава на голове колыхалась, как будто ее шевелил ветер. Окружающие попятились, напирая на тех, кто находился позади, и начали встревоженно переглядываться. Краем глаза Орвехт отследил, что к нему пробирается Хеледика: песчаная ведьма тоже обладала способностью видеть представителей волшебного народца. Заметив ее, пленник задергался еще сильнее.

– Отпусти меня, или всех тут прокляну! Не преследуй человека, с которым у нас уговор, убирайся с нашей земли! Зря ты сюда явился, зря, зря! Чтоб тебе…

Не позволив договорить, Суно швырнул его спиной о столб, подпиравший навес, одновременно сорвав с него морок невидимости. Народ засуетился, стараясь оказаться подальше от нечисти, люди сталкивались в панике и налетали на прилавки. Поднялся крик. Амуши начал приподниматься, скаля острые зубы и выставив перед собой скрюченные когтистые пальцы. Скорее всего, он уже понял, что кидаться на мага бессмысленно, слишком тот силен, и изготовился к обороне, но Орвехт не собирался проверять, что у него на уме. Надо убрать его отсюда, пока никто не пострадал. Ударив заклятием, Суно одновременно произнес формулу экзорцизма, отправляющую объект воздействия прямиком в Хиалу, и незваный гость исчез. На покрытой засохшей грязью каменной плите у подножия столба остался лежать желтоватый колосок из его шевелюры.

– Что случилось? – спросила девушка, наконец-то протиснувшись к Орвехту.

– Амуши передал привет от тех, кого мы догоняем.

С сомнением поглядев на безобидный с виду колосок, он бросил еще одно заклятие, и волшебный гостинец обратился в пепел.

На Суно и Хеледику смотрели с неодобрением: по всему выходит, что это они возмутители спокойствия на базаре, ибо, если бы не северянин, никто бы никакого амуши здесь не увидел. Впрочем, задержать мага с ведьмой желающих не было. Они отправились на постоялый двор за своими верблюдами и покинули Сатиб, не мешкая: Суно чувствовал, что для них так будет лучше, и у Хеледики, как она призналась, возникло похожее ощущение. Неизвестно, что их ожидало, если бы они рискнули задержаться в городе.

Амуши подослал Эдмар. Зачем? Решил отделаться от эмиссара Светлейшей Ложи, даже не выслушав, что ему собираются предложить? Хм, хотя бы из любопытства… Боги великие, он ведь должен понимать, что, если в погоню за ним отправили одного Орвехта, а не сотню-другую боевых магов с кормильцами, это означает переговоры, а не драку. Право же, странноватая реакция. Это ведь не Дирвен Кориц, а древний маг, знающий о том, кем он был раньше. Или он после омута не в себе? Или хотел испытать преследователя, посмотреть, на что тот способен?

– Это вполне в его духе, – согласилась песчаная ведьма, когда Орвехт изложил свои соображения вслух. – Создать какую-нибудь непростую ситуацию и посмотреть, что человек станет делать. Ему и в «Столичной белке» было интересно, как Дирвен себя поведет, когда нас увидит, хотя я говорила – не надо.

– Что ж, вот и нарвался он в «Белке», – заметил Суно. – Наваляли и в лечебницу увезли. Доигрался. Мог бы сделать полезные выводы.

Эта мысль худо-бедно подняла ему настроение.

Впереди все заросло перистыми темно-зелеными метелками, в просветах светлыми пятнами сквозил песок – сплошная двуцветная мозаика до горизонта. Вдалеке виднелись желтые громады, которые вначале можно было принять за горы, но по мере приближения они все больше напоминали диковинные сказочные чертоги.

Нанятых в Гуртханде работников охватило опасливое недовольство. Не зная сурийского языка, Зинта догадывалась об их умонастроении: эти маги совсем сдурели, прут на рожон, прямиком в те земли, где бесчинствует волшебный народец, – сами-то, может, и уцелеют, а для простого человека там верная погибель.

Большинство было смертельно перепугано, таращило помутневшие со страху глаза и чуть что хваталось за обереги. Четверо зачинщиков попытались поднять бунт и повернуть верблюдов на запад. Эдмар остановил их. Никто не понял, что он сделал – вроде бы применил какие-то чары, причиняющие боль, и в результате сурийцы были окончательно деморализованы: сбежать больше не порывались, потому что боялись господина, но идти вперед тоже не хотели, потому что боялись олосохарской нечисти.

Положение спас Нохиш-нуба. Хоть Эдмар на него и наговаривал, он был человеком услужливым и во многих вещах сведущим. Заварил подслащенный чай, угостил работников, и те быстро успокоились, потому что он подмешал туда какое-то снадобье. Лекарка наблюдала за его манипуляциями: не отрава, даже не волшебное зелье – скорее, лошадиная доза травяного отвара, каким буйных сумасшедших усмиряют.

– Они теперь похожи на сонных мух, – скептически заметил Эдмар. – Если они будут копать так же, как сейчас шевелятся…

– Это пройдет, – заверил его с доброй улыбкой Нохиш-нуба. – Назавтра к вечеру начнут приходить в себя, не раз уже опробовано, не беспокойтесь.

– О, так вы уже сопровождали кого-то в эти края?

– В эти – нет, но мне случалось путешествовать с караванами работорговцев, там иногда поднимались истерические волнения, и я помогал, как умею… – Перехватив острый осуждающий взгляд лекарки, он добавил: – Я человек просвещенный, рабства не одобряю, но лучше напоить людей чаем с безобидными травками, чем смотреть, как надсмотрщики орудуют плетками, не правда ли?

Одурманенные сурийцы, подчиняясь приказу, вяло карабкались в свои корзины. У некоторых это с первого раза не получалось, они скатывались на песок, поднимались и возобновляли попытки. Неудачи их нисколько не расстраивали.

Эдмар смотрел на эту картинку, недовольно сощурив длинные глаза, подведенные в придачу угольным карандашом, словно ему опять предстояло перевоплотиться в Энгу Лифрогед. Не обращая внимания на палящее солнце, он снял и матхаву, и тюрбан, по плечам рассыпались отмытые от краски темные волосы. Казалось, зной ему нипочем. Зинта хмуро поглядывала на это безобразие и в конце концов не выдержала:

– Не гневи богов, голову напечет, и солнечный удар тебя хватит!

– Не хватит, – улыбнулся маг.

Дирвен, последовавший его примеру – чтобы соперник не мнил, будто он здесь круче всех, – не выдержал и начал наматывать тюрбан обратно. Его загоревшее светлобровое лицо блестело от пота, а взгляд украдкой метался от Эдмара к Нохиш-нубе и назад, будто те были бойцовыми баранами и он гадал, на которого поставить.

– Что это такое? – спросила Зинта, кивнув на причудливые желтые громады у горизонта.

– Если я правильно понял, здешние дворцы, – отозвался Эдмар. – Их сооружает из песка волшебный народец.

– И мы туда поедем? Мы после этого в своем уме?