Россия и ее империя. 1450–1801 - Нэнси Шилдс Коллманн

в нем не было хотя бы одной сильной и здоровой четы (а лучше, если таких было несколько). Если женщина становилась вдовой, община в короткий срок подыскивала ей нового мужа, чтобы она не скатывалась в нищету и не становилась обузой для крестьянского мира. Все, включая детей, работали, задачи распределялись в соответствии с полом и возрастом. Мужчины пахали, боронили, сеяли, женщины возделывали огород, ухаживали за скотиной, готовили пищу и делали припасы впрок, шили и чинили одежду, следили за домашним хозяйством в целом. Самыми напряженными были летние месяцы, с конца июня по конец августа (а иногда и дольше), когда все трудились в поле: мужчины занимались жатвой, женщины – молотьбой. Глава домохозяйства пользовался абсолютной властью над патриархальным семейством, включая право на телесные наказания в отношении мужчин, которые были моложе его, и всех женщин, независимо от возраста. Женщина была особенно уязвима перед превратностями судьбы – потеря главы семейства, отсутствие сыновей или детей в целом могло привести к впадению в нищету. Крестьянские женщины имели определенные права на свое приданое и могли получить вдовью долю, часто в виде участка земли, равного наделу, который ей дали в приданое. Внутри стабильной семьи женщина могла добиться более или менее высокого положения. Жена главы домохозяйства повелевала более молодыми женщинами, в отдельных случаях вдова (с дееспособными сыновьями) могла возглавлять совет старейшин, являясь главой домохозяйства. Если женщина выполняла свои основные обязанности (рождение детей, участие в экономической жизни домохозяйства), она становилась ценимым и уважаемым членом общины.

Власть внутри общины осуществлялась по той же патриархальной модели, что и внутри домохозяйства. Всем занимался совет старейшин, назначавший лиц, ответственных за сбор налогов, совместные полевые и строительные работы, закон и порядок (рис. 10.2). Целью было обеспечить нормальное существование общины, то есть производить в достаточном количестве продовольствие для нужд самих крестьян и получать в достаточном количестве средства для выплат в пользу государства, церкви и помещика (если последний имелся). Общинные власти также являлись посредниками в отношениях общины с государством и/ или помещиком. Должностные лица общины взаимодействовали с государственными чиновниками, когда речь шла о сборе налогов, наборе в войско, повинностях вроде починки дорог и мостов. Малоземельные помещики могли напрямую контролировать жизни деревни, в которой обитали (и в этом случае поборы часто бывали более высокими), но в большинстве деревень такого не было. Чем больше крепостных имел помещик, тем меньшим было бремя, ложившееся на каждое домохозяйство. Назначаемые помещиками управляющие, как правило, сотрудничали с общинами, полагаясь на знание крестьянами сельскохозяйственного цикла и с пониманием относясь к их нежеланию идти на риск (из-за превратностей климата и налогового бремени). Кроме того, помещики оставляли за общиной охрану внутреннего правопорядка; управляющие вмешивались в случае кризиса или голода, порой участвовали в отборе рекрутов и других мероприятиях, требовавших внутриобщинной дисциплины и принуждения. Но в целом общины предпочитали справляться со всем сами за счет жесткой внутренней дисциплины.

Рис. 10.2. Церковь святого Николая под Новгородом – пример того, как восточнославянские крестьяне в ходе общинного строительства превратили бесхитростный набор строительных приемов в искусство деревянного зодчества, церковного и светского. Фото Джека Коллманна

Старейшины и должностные лица пользовались огромной властью, раздавая обязательства и задания, присуждая и перераспределяя участки, раскладывая налоговое бремя в соответствии с платежеспособностью каждого семейства, устанавливая сроки выполнения коллективных работ (жатва, вспашка), определяя, сколько дров, строительного леса, рыбы и других ресурсов положено каждому семейству. Общине принадлежали судебные полномочия в отношении любых споров и проблем – на рассмотрение государственных судов передавались лишь самые тяжкие преступления. Община назначала и приводила в исполнение наказания – порку, штраф, изгнание, карала своих членов, чтобы держать остальных в узде, следила за нравственностью и сексуальным поведением. На решение старейшин могли влиять борьба конкурирующих группировок и личное соперничество.

Картина повседневного существования русской общины, нарисованная Стивеном Хоком, сводится к тираническому господству мужчин над женщинами и старших над младшими. Мужчины держали в подчинении своих жен, дочерей, невесток; старшие держали в строгости молодых, благодаря внутрисемейной дисциплине или решениям схода. Глава домохозяйства сам решал, следует ему или нет «сдавать власть» в семье и в деревне, в то время как сыновья с нетерпением ждали этого момента. В начале XVIII века рекрутская повинность стала для крестьян настоящим бичом и постоянной угрозой, старейшины пользовались этим, чтобы отослать прочь строптивцев из числа молодежи и сыновей своих соперников. В обычных обстоятельствах жертвами становились семьи, где было несколько сыновей. Дополнением к этим полномочиям стал закон 1760 года, согласно которому помещики (через посредничество зависимых от них общин крепостных), государственные крестьяне и городские общины в качестве наказания для непокорных крепостных могли ссылать их в Сибирь или отдавать в рекруты.

В XIX веке российские и европейские исследователи и публицисты идеализировали общину, либо подчеркивая ее духовное превосходство над Западом с его индивидуализмом и конкуренцией (славянофилы), либо усматривая в ней альтернативу капитализму, базу для создания более справедливого современного общества (социалисты). Разумеется, у общины были свои плюсы: она поддерживала сирот, вдов, увечных, приходила на помощь семействам, страдавшим от смертей, болезней, пожаров, обеспечивала физическое выживание и социальную стабильность в экономической системе, характеризовавшейся скудостью ресурсов и контролем со стороны самодержавной власти. Это было сравнительно небольшое сообщество, основанное на постоянном тесном контакте его членов.

Тесный контакт имел и обратную сторону: община могла проявлять нетерпимость к чужакам, раздираться внутренними противоречиями, страдать из-за неравенства. Личное соперничество порой использовали в своих целях нечистые на руку должностные лица из крестьян. Жизнь в условиях, когда все знают о твоих делах, вызывала постоянное напряжение. Община была заинтересована в сохранении традиций и стабильности, но это ограничивало свободу ее членов, что отражалось на личной жизни, досуге, экономических перспективах. По утверждению Теодора Шанина, неприязнь к риску, традиционно пронизывавшая все существование русских крестьян, приводила к уравниловке: община сознательно препятствовала обогащению домохозяйств, требуя больше с тех, кто добивался успехов (назначая их на должности, взимая больше налогов, определяя молодых в рекруты). Интересы коллектива затмевали интересы не только отдельного человека, но даже отдельной семьи. Все эти социально-экономические факторы становятся видимыми при широком взгляде на ситуацию, но не следует безоглядно считать их определяющими для формирования психологии русских крестьян: было много тех, кто стремился, порой самостоятельно, порой вместе с семьей или целой деревней, изменить свою жизнь к лучшему.

ВОЛЕВЫЕ КАЧЕСТВА И АКТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Общины не были заинтересованы в том, чтобы сопротивляться государству или помещикам – выживание крестьян зависело от ежегодного сельскохозяйственного цикла. Но при этом крестьяне проявляли выдающиеся волевые качества,