Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Другая жизнь - Лайонел Шрайвер

Другая жизнь - Лайонел Шрайвер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 124
Перейти на страницу:

Сердито сверкая глазами, Погачник, казалось, был не удовлетворен происходящим, несмотря на то что смог наконец выполнить свои угрозы: когда человек совершил то, чего долго желал, невольно испытывает сожаление, что теперь ему не о чем мечтать. Шеп тем временем обошел офис, обмениваясь веселыми шуточками с коллегами, пожимая руки, то и дело похлопывая кого-то по плечу. Несмотря на наряд бездомного бродяги, живущего на пляже, любой человек, переступивший порог офиса, сразу бы угадал в нем истинного начальника, по непонятной прихоти облаченного в гавайскую рубашку. Он таким и был. Этого Погачник и не мог стерпеть, в этом и была действительная причина увольнения. Каково бы ни было официальное положение дел, Шеп всегда был в этой конторе боссом, а Погачник был и останется простым работягой, хоть и смог, наконец, избавиться от Накера.

Благодаря запрету Погачника на «обладание личным имуществом», Шепу не пришлось складывать рамки с фотографиями и прочую мелочь, уход был довольно быстрым. Остановившись в дверях с перекинутой через руку дубленкой и парой коробок под мышкой, Шеп оглядел помещение. Веб-дизайнер не сдержался и выкрикнул:

– Эй, Накер, что-то забыл?

– Только тебя!

В офисе раздался дружный смех.

– Возьми меня с собой!

Джексону было приятно, что Шеп попрощался с ним лично; он не хотел оставаться для него всего лишь одним из коллег.

– Давай помогу, – сказал он и взял одну из коробок с бумагами.

– Спасибо, – ответил Шеп, и они вместе вышли из офиса. Молча они дошли до машины.

– Мне пришлось продать «гольф», на котором ездила Глинис, – медленно произнес Шеп, закрывая багажник. – Слава богу, она пока не заметила.

– Она все еще надеется опять сесть за руль?

– Видимо. Ох, понятия не имею, о чем она думает.

– Живет в своем мирке, – кивнул Джексон. – Мужественно все терпит.

– Да. Можно сказать и так. Знаешь, ты возвращайся. А то и тебя уволят. Он шанс не упустит.

– Пошел он. Не представляю, как я буду работать здесь без тебя.

– Ты еще сам себя удивишь. Не считай себя обязанным совершить ради меня какой-то поступок.

– Не волнуйся, если я и совершу поступок, то только ради себя.

Забавно, но его слова прозвучали невыразительно. И остроумие, и другие чувства молчали. Свет даже не блеснул. Но все сказанное было правдой, Джексон действительно не мог себе представить, как выдержит хоть день в офисе, по температуре напоминавшем южный курорт, без Шепа – для Джексона он стал местом передышки, в определенном смысле чем-то похожим на Пембу – тем единственным островком, куда он мог сбежать. Для него это стало целью, попаданием в яблочко на нарисованной им же самим мишени и не из-за отсутствия воображения или желания, а-ля Глинис, стойко переносить трудности. Это было не отрицание, а осознание: невозможно представить, что он еще раз войдет в эти двери и позволит вновь себя использовать, тупо и бессмысленно, став таким же, как большинство населения, находящегося под властью правительства, нет, потому что этого не будет. Этому никогда не бывать.

– Я подумал, – осторожно заметил Джексон, – что у меня сегодня отгул.

Шеп пожал плечами:

– Тогда, может, прогуляемся? Проспект-Парк, как в старые добрые времена. Раз уж с сегодняшнего дня у меня каждый день «отгул».

– Только если наденешь куртку. Даже смотреть на тебя холодно. – Шеп стал натягивать одежду. – И штаны тоже.

Шеп опустил голову, глянул на свои голые ноги и усмехнулся.

– Лучше не надо. Такой сумасшедший внешний вид соответствует моему настроению.

– Ты похож на психа.

– Так и я об этом.

Они пошли вниз по Седьмой авеню. И вновь в воображении мелькнул затуманенный образ далекой Пембы, словно сфокусированный в объективе камеры: Джексон внезапно отчетливо осознал, что это их последняя совместная прогулка. Сейчас они последний раз свернули на Девятую авеню.

– Ну и как ты? – задал вопрос Шеп с той же интонацией, что и Руби когда-то спрашивала сестру в больничной палате.

Джексон на мгновение прислушался к себе и отчетливо ощутил, как похолодело все внутри – долги по кредитным картам, ведь он уже давно превысил все лимиты и по «Визе», и по «Дискаверкард». Операция, последующее воспаление, желание измениться, приведшее к плачевным результатам. Он вспомнил о произошедшем на Юнион-стрит, о том, что даже за деньги женщина отказалась спать с ним. Однако об этом было поздно и долго рассказывать. А главное, его откровения уже ничего бы не изменили. Возможно, это было бы и не бесполезно, по крайней мере, появилась бы тема для разговора. Им это было необходимо; был нужен толчок. Причина была не очень подходящая, но весьма значительная, чтобы заострить на этом внимание. Что же до истинной причины, Джексон не хотел даже мысленно ее формулировать, поскольку все эпитеты казались сложными для понимания; именно сегодня он смог избавиться от Терапии Кредитными Картами и не хотел даже самому себе ничего объяснять.

Однако порыв друга невозможно было оставить без ответа, он обязан был поделиться наболевшим.

– Флика очень плоха. Это неотвратимо, помочь ей невозможно. Мой брак трещит по швам, и то, что расставание не-неотвратимо, совсем не значит, что его можно предотвратить.

– Очень тебе сочувствую. Что произошло?

Джексон старался быть откровенным, но не вдаваться в подробности. Из них двоих именно у Шепа сейчас были серьезные проблемы, он не имеет права вести себя эгоистично. Откровенно говоря, он чувствовал себя неотъемлемой частью того плана, который Шеп разрабатывал многие годы, и рассматривал перспективу обозначения собственной Пембы не абстрактно, а как существующий остров мечты. Пожалуй, впервые в жизни Джексон не казался самому себе законченным эгоистом.

– Честно говоря, я всегда считал, что не заслужил ее. Она красива и способна с честью выполнить все, что задумала, она талантлива во всем, будь то ландшафтный дизайн, работа в Ай-би-эм или уход за ребенком с такой страшной болезнью, что она встречается только еще у трехсот пятидесяти человек во всем мире. К тому же она просто хороший человек. Думаю, с годами она стала разделять мое мнение. Я ее не заслуживаю.

Джексон говорил мягким, спокойным тоном, его речь напоминала философское размышление, Шеп повернулся к другу и окинул его тяжелым взором, увиденное, а возможно, скрытое, его встревожило настолько, что он не нашелся что ответить.

Они вошли в парк, и Джексон вспомнил, как они гуляли здесь около года назад, оживленно болтали, и Шеп тогда восклицал, что никогда бы не допустил, чтобы у Глинис была какая-то дешевая страховка; он переступил через себя, обеспечил ей первоклассное медицинское обслуживание, сыграв роль коронованного Ангуса, а Глинис все равно умирала. Собственная неспособность помочь не казалась ему малодушием, просто он был человеком чувствительным. Почему судьба только пополняла список невзгод, которых он стремился избежать: Флике с каждым днем становится все хуже; Глинис может не выдержать битвы с раком; Хитер стала еще толще и страдает, что не может найти парня, в довершение всего он вынужден был признаться Кэрол в непомерных долгах и в том, что на их доме вскоре может появиться табличка «Продается»; и все это помимо неурожаев, краха фондовых рынков и ураганов, информация о которых обрушивается на тебя, едва встаешь утром с кровати. Если считать, что фортуна – всего лишь редкие поблажки злого рока, то он был самым счастливым человеком на свете.

1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?