Голова ведьмы - Генри Райдер Хаггард

– Да! И вы посоветовали мне сыграть на бирже!

– Не совсем так, мистер де Талор. Я сказал – и хорошо помню те свои слова, – что вы способный человек и хорошо разбираетесь в деньгах, так почему бы в эти смутные времена не воспользоваться шансом и не попытаться вернуть все, что вы потеряли? Перспектива вернуть все искушала вас, мистер де Талор, и вы подхватили мою идею. Вы попросили меня подыскать вам надежную фирму, и вскоре я представил вас господам Кэмпси и Эшу, лучшим маклерам в Сити.

– Жулики!!!

– Жулики? Мне жаль, что вы так думаете, поскольку их бизнес меня заинтересовал.

– Боже мой… что же было дальше? – простонал де Талор.

– Несмотря на все усилия господ Кэмпси и Эша, выступавших от вашего имени в соответствии с письменными поручениями, которые вы им время от времени присылали – и которые можете перечитать, если хотите, – дела ваши шли не блестяще. Год за годом вы обнаруживали, что теряете больше, чем приобретаете. Наконец, в один не прекрасный день, года три назад, вы решили рискнуть, пренебрегли советами господ Кэмпси и Эша… и проиграли все. Именно тогда я начал одалживать вам деньги. Первый кредит составил пятьдесят тысяч, потом снова начались потери – и новые кредиты, так мы с вами и достигли нынешнего положения дел.

– Кардус! Вы же не собираетесь меня разорить полностью? Что я буду делать без денег? Подумайте о моих дочерях – как они будут жить, не имея привычных удобств? Дайте мне время! Почему вы так жестоки ко мне?

Мистер Кардус вскочил и быстро зашагал по кабинету. Когда де Талор умолк, он подошел к большой шкатулке, стоявшей на столе, отпер ее и из кипы бумаг достал пожелтевший листок бумаги с печатью. Это был исполненный счет на десять тысяч фунтов, подписанный Джонасом де Талором, эсквайром. Кардус поднес счет к глазам де Талора. Тот замер от ужаса, губы и руки у него затряслись.

– Это, я полагаю, ваша подпись, де Талор? – очень тихо спросил мистер Кардус.

– Где… где вы это взяли?!

Мистер Кардус привычно смотрел своими черными глазами куда-то мимо де Талора. Никогда эти глаза не смотрели ни на что и ни на кого прямо – и все видели все…

– Я взял это среди бумаг твоего дружка Джонса. Ты, мерзавец! – неожиданно взорвался мистер Кардус. – Возможно, теперь ты сообразишь, почему я охотился за тобой в течение тридцати лет, почему делал шаг за шагом, терпя неудачи, почему не останавливался – ради Мэри Аттерли! Это ты, скотина, пребывая в ярости от ее отказа, свел ее с Джонсом. Это ты дал ему денег, чтобы он попросту купил ее у старого Аттерли. Доказательство – перед тобой. Кстати, Джонсу не было нужды отдавать тебе эти десять тысяч – по закону это были брачные услуги брокера, а они не подлежат возмещению. Это ты виновник того, что вся моя жизнь пошла под откос, ты тот, из-за кого я едва не лишился рассудка, это ты толкнул Мэри, мою обрученную невесту, в объятия этого парня, из-за чего, святые небеса, она вскоре и умерла!

Мистер Кардус умолк, пытаясь отдышаться и справиться с приступом ярости и волнением; густые белые брови сошлись над пылающими черными глазами – и он впервые в упор взглянул на съежившееся перед ним жалкое раздавленное существо.

– Кардус! Это же было так давно! Неужели ты не можешь простить и оставить прошлое – в прошлом?

– Простить? За себя я мог бы простить – но за нее, опозоренную, а потом и убитую вами, я не прощу никогда! Где твои сообщники и собутыльники, де Талор? Джонс умер, я его уничтожил. Аттерли живет в моем доме; я пощадил его, потому что он дал Мэри жизнь, но нечестивые деньги не принесли ему ничего хорошего. Есть силы и посильнее моих – они отомстили ему за его преступление, лишив рассудка, а я спас его от сумасшедшего дома. Со мной живут и дети Джонса, ибо их вскормила грудь Мэри. Но неужели ты думаешь, что я пощажу тебя, ты, грубая высокомерная тварь? Тебя, кто был создателем этого подлого заговора? Нет, даже если бы это стоило мне жизни, я бы не отказался от моей мести!

В этот момент Кардус поднял голову и увидел через стеклянную дверь всклокоченную голову и дикие глаза «беспечного наездника Аттерли». На лице старика застыло очень странное выражение. Заметив, что мистер Кардус смотрит на него, безумец исчез. Мистер Кардус вновь посмотрел на де Талора.

– Убирайся! И чтобы я больше никогда тебя не видел!

– Но у меня нет денег, куда я пойду? – взвыл де Талор.

– Куда угодно, мистер де Талор, это свободная страна. Если бы я распоряжался вашими передвижениями, то, несомненно, отправил бы вас к дьяволу.

Де Талор, пошатываясь, поднялся со стула.

– Хорошо, Кардус, я уйду. Я уйду. Ты своего добился. Ты чертовски жестоко поступил со мной, но, возможно, однажды тебе это аукнется. Я рад, что ты не получил Мэри – должно быть, тебе было приятно видеть, как она выходит замуж за Джонса…

Через мгновение его уже не было в кабинете. Мистер Кардус сел в свое кресло; из головы у него не шло странное выражение, которое он заметил в глазах старого Аттерли.

Так закончилась месть мистера Реджинальда Кардуса, которой он посвятил всю свою жизнь.

Прошел месяц после злополучного визита де Талора к мистеру Кардусу. Весь этот месяц мистер Кардус был очень занят с утра до вечера. Он всегда был занятым человеком, лично вел обширную переписку, следил за всеми деловыми операциями – но в последнее время нагрузка, казалось, удвоилась.

Одновременно с этим общественность Кестервика пережила серьезное, но довольно приятное потрясение – семья де Талора внезапно съехала, а его дом и земли были выставлены на продажу, каковая вскоре и состоялась: все скупила лондонская адвокатская контора, действовавшая от лица неизвестного клиента. Де Талор просто исчез, никто не знал, где он – но не слишком-то и интересовался; впрочем, не считая его слуг, которым не выплатили жалование, и торговцев, у которых остались неоплаченные счета на довольно крупные суммы. Последние искали его довольно энергично, но безрезультатно: де Талор и вся его семья просто сгинули бесследно, известно стало лишь то, что де Талор полностью обанкротился. Больше в Кестервике о нем ничего не слышали – но, честно говоря, были рады его исчезновению.

Однако однажды в субботу делам мистера Кардуса, похоже, пришел конец. Он написал несколько писем, запечатал их и сложил в мешок с почтой. Затем полюбовался своими орхидеями, бормоча себе под нос:

– Что ж, теперь вся моя жизнь – это орхидеи. Работе конец. Построю новую оранжерею для тропических сортов и потрачу двести фунтов на ее обустройство. Могу себе позволить!

Это происходило около пяти часов вечера. Через полчаса, расставшись с орхидеями, он пошел прогуляться к Тайтбургскому аббатству, где встретил Эрнеста и его жену – они сидели на своем любимом месте.

– Вот и вы, мои дорогие! – сказал мистер Кардус. – Как ваши дела?

– Все хорошо, дядя, спасибо. А как поживаешь ты?