Мейси Доббс. Одного поля ягоды - Жаклин Уинспир

Мейси стояла в небольшой комнатке с камином и единственным окном, выходившим в сад. В очаге шипели и потрескивали поленца, а благодаря тяжелым бордовым гардинам и алому ковру на полу в комнате было тепло и уютно. На гладкой стене не оказалось никаких украшений — только распятие. На столике стоял поднос, и Мейси заметила струйку пара, поднимавшуюся из носика чайника, накрытого простым белым чехольчиком. Присмотревшись, она увидела на тарелке овсяное печенье домашнего приготовления, а рядом — кувшин молока, сахар и перевернутую чашку на блюдце. Посуда была самой обычной.

В студенческие годы, в течение одного семестра, каждую среду после обеда Мейси вместе с сокурсниками ходила в бывшее здание ордена. Ровно в половине второго дверца в комнату матушки Констанции открывалась, и она приветствовала студентов через решетку, готовая растормошить любого, осыпать вопросами и предположениями. Матушка совмещала сочувствие с прагматизмом-С высоты накопленного с той поры жизненного опыта Мейси понимала, что матушка Констанция терпела их глупость не то чтобы охотно, но с некоторой великодушной непринужденностью.

Дверца со скрипом отворилась, и вновь спустя годы из-за железной решетки на Мейси просияла до боли знакомая добродушная улыбка.

— Мейси Доббс! Я так рада тебя видеть. Нет-нет, не приближайся, я все никак не избавлюсь от этой жуткой простуды, так что держись подальше.

Манеры аббатисы едва ли соответствовали ее возрасту, а по тембру голоса можно было решить, что с вами говорит совсем юная особа. Мейси вдруг пришло в голову, что она и в самом деле не знает возраста матушки Констанции.

— И чтобы к концу разговора на тарелке не осталось ни одного печенья, Мейси. В наше время девушки ничего не смыслят в правильном питании. В мои времена на тарелке остались бы одни крошки, а я бы уже пальчики облизывала и следила, как бы ничего не упустить!

Несмотря на предостережение о микробах, Мейси подалась к железным прутьям решетки и произнесла:

— Могу заверить вас, матушка Констанция, питаюсь я очень хорошо.

Аббатиса немного помолчала, а затем спросила:

— Скажи, милое дитя, зачем ты прибыла ко мне сегодня? Чем пожилая монахиня может помочь юной сыщице? Должно быть, дело серьезное, раз ты приехала в воскресенье.

— Я наслышана о проповеднической работе ордена бенедиктинцев и вашем обете молчания. Однако у меня есть основания полагать, что в стенах Кэмденской обители может находиться юная леди, которую я разыскиваю.

Мейси умолкла. Матушка Констанция заглянула ей в глаза и не проронила ни слова. Мейси продолжила:

— Шарлотта Уэйт пропала из дома, ее отец беспокоится за безопасность дочери. Полагаю, она укрылась здесь, в аббатстве. Вы можете подтвердить мои подозрения?

— Понятно, — ответила матушка Констанция, улыбаясь. Мейси ждала дальнейших разъяснений.

— Ты же знаешь, Мейси, что сам святой Бенедикт в Уставе велел своим последователям особой заботой и участием окружать всех, ищущих убежища, бедняков и пилигримов, и сам поступал также, ибо «в них наипаче приемлется Господь». Каждый день кто-то стучится к нам, прося воды и пищи. Но есть голод и иного рода, жажда, которую не так просто назвать, но мы утоляем ее во время трапезы.

Мейси кивнула.

— Один из обетов ордена предписывает хранить келейность нашей обители, когда к нам приходят страждущие духовной пищи, жаждущие избавления от нищеты духа.

Матушка Констанция помолчала, словно ожидая возражений Мейси.

— Я не стремлюсь… препятствовать ей на неприкосновенном пути к духовным трапезам в вашем аббатстве. Я всего лишь хочу удостовериться, что Шарлотта Уэйт здесь и в безопасности.

— Всего лишь? Любопытное выражение, не правда ли? Всего лишь! — Именно такой Мейси и ожидала увидеть матушку Констанцию.

— Да. Уверена, мы пользуемся им слишком вольно.

Аббатиса кивнула.

— Всего лишь. Всего лишь. Разглашая такие сведения, — и прошу, не принимай мои слова ни как подтверждение, ни как опровержение, — я бы нарушила свой долг, священный долг! И где в моих словах «всего лишь»? Ну, что скажешь?

Теперь настал черед Мейси улыбаться. Аббатиса заранее надела перчатки и приготовилась к спаррингу.

— В данном контексте «всего лишь» означает просьбу сказать правду. Я здесь только для того, чтобы собрать сведения и угомонить ее разгоряченного отца.

— Только и всего лишь? Только и всего лишь. Как ты знаешь, нет ничего проще, чем желать все или ничего.

Матушка Констанция потянулась за чашкой воды, глотнув, вернула глиняный сосуд на место и минуту молча размышляла, спрятав руки в широкие рукава облачения. Затем подняла глаза на Мейси и, кивнув, промолвила:

— Знаешь, какой вопрос мне чаще всего задают? «Почему схимницу держат за решеткой?» И ответ мой неизменен: «Решетка не нас удерживает, а от вас защищает».

Снова воцарилось молчание, и Мейси ждала окончательного решения аббатисы.

— Твою просьбу должен рассмотреть орден, а для этого я должна знать все подробности. Да, понимаю, тем самым я ответила на твой вопрос. Однако мы обе знаем, что «всего лишь» — это далеко не все, верно?

— Да, верно. Позвольте, я расскажу, что произошло.

Обед в гостиную подали только для Мейси. Вежливо извинившись, она удалилась в гостевую уборную, стуча каблучками по каменным плитам. Вернувшись, увидела новый поднос с изрядной миской перлового супа с овощами, флягу сидра с перевернутым стаканом на горлышке и три ломтика еще теплого хрустящего ржаного хлеба. Едва она поднесла ко рту последнюю ложку супа, как Дверца отворилась, и сквозь решетку ей улыбнулась матушка Констанция.

— Нет-нет, не останавливайся. Ешь дальше.

— Всё в порядке. Я почти доела.

Мейси налила стакан сидра, отпила и тут же поставила На стол. Напиток — несомненно, домашнего приготовления — оказался крепким.

— Орден решил, что в данном случае мы вправе подтвердить присутствие Шарлотты Уэйт в стенах Кэмденского аббатства. Она измождена и нуждается в отдыхе и лечении. Я не могу позволить ее допрашивать. Еще не время.

— Но…

— Может случиться еще одно убийство? Орден рассмотрел и эту возможность, и мы решили, что не имеем права лишать мисс Уэйт убежища. — Матушка Констанция напряженно смотрела на Мейси. — Мы будем молиться, Мейси. Попросим Господа укрепить нас и напутствовать.

«Слава Богу, Стрэттона здесь нет, — подумала Мейси. — Если б он решил, что орден пособничает убийце, сдерживаться бы не стал».

И тут аббатиса произнесла нечто неожиданное:

— Если сможешь, приезжай через неделю и увидишься с мисс Уэйт. За это время я побеседую с ней, так что жди моего письма.

— Благодарю вас, матушка Констанция.

— И возможно, в следующий раз тебе можно будет задержаться дольше. Порой мне так не хватает каверзных вопросов, которые задавали осмелевшие ученики. Они были еще слишком молоды, чтобы понять: старшие все же кое-что смыслят в этой жизни. — Аббатиса помолчала. — И возможно, ты сможешь утолить мое любопытство в одном вопросе.