Остров сокровищ - Елена Ворон

— Я не могу объяснить. А он не верит.

Кажется, мистер Смоллет прав: Делл и впрямь умом тронулся. Я взглядом спросил совета у Рейнборо. Пилот сидел мрачный и машинально отскребал невидимую грязь с пульта управления.

Я попытался придумать что-нибудь разумное.

— Пусть мистер Смоллет попросит Джона вернуться.

— Да черт возьми! Алекс сказал, что поручил этим двоим тайное задание. И они согласились его выполнять при условии, что оно останется тайной. И якобы он не может теперь их отозвать. Чушь какая-то.

Сдается мне, что прав был Рейнборо, и с головой непорядок у обоих наших начальников. В раскосых глазах нашего пилота читалось печальное: «Я ли тебе не говорил?»

— Крис, я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо. До связи.

Рейнборо развел руками. Я с надеждой спросил:

— Рей, а вдруг мистер Смоллет все-таки в здравом уме дал Хэндсу с Сильвером задание?

— Дезертирам? Вряд ли. Хотел бы я знать, что они набрехали… Да, Том, слушаю тебя, — откликнулся пилот на вызов по RF-связи. Он сосредоточенно сдвинул брови, вникая в то, что говорил ему Том Грей. — Час от часу не легче. Ладно; давай свой отрывочек. Борт 02 слушает «Испаньолу», — произнес Рейнборо, голосовой командой включая передатчик, и мы оба услышали планет-стрелка:

— Они уже забрались в глайдер и разламывают кресла.

— Это запись с найденыша, — пояснил мне пилот.

Пошла запись: треск рвущейся материи, скрежет металлопластика, сопение и кряхтение людей, затем восклицание: «Бен Ган!» — пропетое высоким чистым голосом. И хор погрубее: «Бен Ган, Бен Ган, Бен Ган!» Шебаршение, шелест, хруст сломанной мелкой вещицы, звуки чего-то скользящего, мягкое падение тела, новое восклицание «Бен Ган!», подхваченное отдалившимся хором, опять пыхтение и шелест. Затем новый голос — четкий, энергичный: «Борт 'Эльдорадо'-01, ответьте 'Эльдорадо'. Борт 01, вы меня слышите? Ответьте 'Эльдорадо'». «Бен Ган! Бен Ган!» — пели в ответ, а «Эльдорадо» их не слышал и упорно взывал к борту 01. Возня в кабине прекратилась, несколько приглушенных восклицаний донеслось снаружи, и вскоре все стихло. Потерявший надежду «Эльдорадо» тоже умолк.

— Каково? — спросил с «Испаньолы» планет-стрелок.

— С-собаки, — с чувством выругался Рейнборо.

— Маньяки, — поправил его Грей. — Кстати, обрати внимание: вы движетесь прямиком к городу, куда приглашает любезный Бен Ган.

— Спасибо, я в курсе.

— Будь осторожен. До связи.

— Почему «Эльдорадо» не нашел свой глайдер? — спросил я. — Машина лежала на виду.

— Некогда было, — объяснил Рейнборо. — Они гробанулись перед самым взлетом… Иди-ка, погуляй, не то сквайр начнет задумываться, чего ради мы с тобой уединились.

— Слушай, давай без намеков. У меня рука тяжелая.

— Иди. — Пилот усмехнулся. — И запомни: драться с RF — себе дороже.

— Почему?

— Удар — это контакт. А при контакте я всю силушку у тебя и заберу. — Его раскосые глаза смеялись.

— А если я тебя — палкой?

— Ну-у, — протянул Рейнборо, — против палки придется взять лучемет.

Чуть только я вылез из глайдера, пилот подозвал Мэя. Навигатор передал ему «стивенсон» и забрался в кабину, а Рейнборо остался снаружи следить за порядком.

Охранники сквайра прогуливались по берегу, увязая в глубоком песке; доктор Ливси стоял, наблюдая ленивое течение воды; мистер Трелони в сторонке делал выговор Тому. Лисовин теребил в руках липучую ленту, на другом конце которой валялся вверх тормашками поюн. Александр извивался, драл липучку лапами, пытался ее грызть, но липучка не сдавалась.

— …не нравится! Заруби это себе на носу, — донесся до меня обрывок отцовского воспитания.

— Мне тоже не нравится, что вы не дружите со здравым смыслом, — огрызнулся Том и, злостно нарушая сыновний долг, зашагал прочь.

Поюн на липучке поехал за ним, задрав лапы.

— Вы не дружите со здравым смыслом, — объявил зверь. — Заруби это себе на носу.

— Том, поди сюда, — велел мистер Трелони.

Лисовин уходил вверх по течению реки. Далеко ли собрался?

— Том!

— Со здравым смыслом.

Наверняка разобиженный лисовин подсказывал Александру.

— Юнга, назад, — приказал Рейнборо.

Том не повернул обратно, а остановился у воды. Ехавший вверх тормашками поюн перевернулся, встал на лапы и тоже сунулся к воде.

— Назад! — рявкнул пилот так, что лисовин подпрыгнул и дернул за липучку поюна.

Александр взмыл, описал дугу и шлепнулся оземь.

— Со здрав…

Из реки ударила струя воды, метко окатившая и поюна, и лисовина. Метнувшийся к Тому пилот уже стоял со «стивенсоном» наизготовку, но речная тварь благоразумно не полезла на берег.

— Тебе говорили, что здесь не любят чужаков, — напомнил Рейнборо.

Том отряхивался, поюн Александр фыркал и тряс лапами.

— Выкупаю в холодной воде, — сулил он врагу. — Уйди, зараза! Наглый коготун.

— Все в глайдер, — распорядился пилот. — Мистер Трелони, поторопитесь. Послушал запись? — спросил он Мэя, который выбрался из кабины. — Как тебе пение Бен-Гана?

— Трудно сказать. То ли совсем дикари, то ли под наркотой. Я бы не стал соваться в город, куда нас приглашают.

— Это не наша воля, — вздохнул Рейнборо.

Мы опять разместились в салоне. Сквайр потребовал, чтобы Том сел с ним рядом, и долго держал место, стоя в проходе и не позволяя пройти Мэю. Лисовин притворился глухим и уселся рядом со мной. Биопластовая шерсть на его маске была мокрой от воды, белые усы горестно поникли.

— Что случилось? — тихо спросил я, когда сквайр, Мэй и «стивенсон» наконец угнездились в прежнем порядке.

Том лишь рукой махнул. Мокрый, опутанный липучкой Александр поднялся столбиком у него на коленях.

— Мне разонравилось, что ты водишься с Джимом, — проговорил он.

Сквайр обернулся. Мэй тоже. Лисовин скрестил руки на груди, не намеренный утихомиривать наше трепло.

— В свете последних событий я вынужден за тебя опасаться, — изрек поюн, очевидно польщенный всеобщим вниманием.

Сквайр начал наливаться краской.

— И меня тревожит твоя нездоровая привязанность к капитану Смоллету, — продолжал ораторствовать Александр, обращаясь к мистеру Трелони.

— Том, заткни этого болтуна.

— Джима уже растлили; боюсь, очередь за тобой, — закончил свое выступление поюн и разве что не поклонился публике.

Вот она, месть за отцовское воспитание. Мэй хохотал, охранники ржали во все горло, мистер Трелони распух от прилившей крови так, что казалось: кожа лопнет. Один доктор Ливси был угрюм и задумчив.