Начала политической экономии и налогового обложения - Давид Рикардо

или потому, что деньги упали в ценности и, наоборот, цена товара может упасть, или потому, что может быть употребляемо менее труда и капитала на производство его, или потому, что ценность денег возросла.

Колебание, порождаемое второю половиной этой альтернативы – изменением ценности денег – сообщается всем товарам вместе; но колебание, возникающее благодаря первой причине, ограничивается отдельным товаром, производство коего требует большего или меньшего труда. При допущении свободного ввоза хлеба или при земледельческих улучшениях ценность сырых произведений падает. Но это не произведет никакого действия на цену всех других товаров, за исключением того, что она понизится в соответствии с упадком действительной ценности или издержек производства сырых произведений, входящих в их состав.

Признавая это начало, Мальтус не может, по моему мнению, оставаясь последовательным, утверждать, что вся денежная ценность всех товаров страны должна понизиться в точности на столько же, на сколько упадет цена хлеба. Если бы ценность потребляемого в стране хлеба представляла 10 млн в год, а мануфактурных и иностранных товаров 20 млн, т. е. тех и других вместе – 30 млн, то нельзя было бы сделать заключение, что годичный расход уменьшился до 15 млн, потому что хлеб упал на 50 % или от 10 до 5 млн.

Ценность сырых произведений, входящих в состав этих мануфактурных товаров, не могла бы, напр., превзойти 20 % всей ценности последних, и потому упадок в ценности мануфактурных товаров вместо понижения от 20 до 10 млн, простирался бы только на сумму от 20 до 18 млн, и после упадка цены хлеба на 50 % вся сумма годичного расхода, вместо понижения от 30 до 15 млн, понизились бы только от 30 до 23 млн[68].

Такова, говорю я, была бы их ценность, если бы можно было считать вероятным, что при столь дешевой цене хлеба не потреблялось бы более хлеба и товаров; но так как все те, кто употреблял капитал на производство хлеба на таких участках, обработка которых не могла бы продолжаться, могли бы употребить его на производство мануфактурных товаров, и только часть подобных мануфактурных товаров отдавалась бы в обмен за иностранный хлеб, так как при каком-либо ином предположении низкие цены и ввоз не доставили бы никакой выгоды, то мы обладали бы прибавочною ценностью всего того количества мануфактурных товаров, которые были бы таким образом произведены и не вывезены для увеличения упомянутой ценности, так что действительное уменьшение как ценности денег, так и всех товаров страны с включением хлеба представлялось бы только в виде потери для землевладельцев через уменьшение их ренты, между тем как количество предметов потребления значительно увеличилось бы.

Вместо того чтобы рассматривать в таком свете действие падения ценности сырых произведений, как его и обязывало его же собственное предварительное предположение, Мальтус полагает, что действие это есть совершенно то же, что и возвышение на 100 % ценности денег, и на этом основании рассуждает так, как если бы цена всех товаров уменьшилась наполовину против прежнего.

«В течение 20 лет начиная с 1794 года, – говорит он, – до 1813-го средняя цена британского хлеба была выше 83 шилл. за квартер; в течение 10 лет, оканчивающихся 1813 годом, она была 92 шилл.; а в течение последних пяти лет этого 20-летия она составляла 108 шилл. В продолжение этих 20 лет правительство заняло около 500 миллионов действительного капитала, за которые круглым числом оно обязалось платить сверх погашения около 5 %. Но если бы хлеб понизился до 50 шилл. за квартер и точно так же понизились бы все другие товары, то вместо 5 %, или около этого, правительство платило бы в действительности 7, 8, 9 %, а за последние 200 млн – 10 %.

Против подобной необыкновенной щедрости в отношении к ростовщикам я не мог бы сделать никаких возражений, если бы не было необходимо обратить внимание на то, кого она обременяет собою; а минутное размышление покажет нам, что она может отягощать только промышленные классы общества и землевладельцев, одним словом – всех тех, чей номинальный доход будет колебаться в соответствии с изменениями в мериле ценности. Номинальные доходы этой части общества, в сравнении со среднею их цифрою за последние 5 лет, уменьшатся наполовину, и из таких-то номинально уменьшенных доходов им предстоит уплачивать прежнюю номинальную сумму налогов»[69].

Прежде всего, я полагаю, мною уже достаточно доказано, что именно ценность валового дохода всей страны не уменьшится в той пропорции, какую принимает здесь Мальтус; из того, что хлеб понизится на 50 %, не следует, что валовой доход каждого отдельного лица уменьшится в ценности на 50 %[70]; а ценность чистого дохода каждого могла бы в действительности возрасти.

Во-вторых, я думаю, читатель согласится со мною, что если допустить увеличение тягости, то она не упадет исключительно «на землевладельцев и на промышленные классы общества»; ростовщик своими расходами взносит свою долю на поддержание общественного бремени совершенно так же, как и другие классы общества. Итак, если бы ценность денег действительно возросла, то хотя бы он и получил большую ценность, но он и уплатил бы большую ценность в виде налога, а следовательно, не может быть верным, что вся прибавка к действительной ценности процента уплачивалась бы «землевладельцами и промышленными классами».

Но весь аргумент Мальтуса сооружен на непрочном основании: он предполагает, что вследствие уменьшения валового дохода страны в той же пропорции должен уменьшаться также и чистый доход. Одним из предметов настоящего сочинения было показать, что при всяком уменьшении действительной ценности необходимых предметов вознаграждение за труд уменьшается, а прибыль с капитала возрастает; иными словами, что из каждой данной годичной ценности рабочему классу уплачивается меньшая доля, а большая доля предоставляется тем, на чьи фонды даются занятия этому классу. Предположим, что ценность товаров, произведенных в отдельной мануфактуре, представляет 1000 ф. и подразделяется между хозяином и его рабочим в пропорции 800 ф. рабочим и 200 ф. хозяину; если бы ценность этих товаров упала до 900 ф., и 100 ф. было бы сбережено из задельной платы вследствие уменьшения цены необходимых предметов, то чистый доход хозяина нисколько от этого не уменьшился бы и, следовательно, он с одинаковою легкостью мог бы взносить одинаковую сумму налогов после уменьшения цены, как и до него[71].

Очень важно проводить ясное различие между валовым и чистым доходом, потому что из чистого дохода должны выплачиваться все налоги. Предположим, что ценность всех товаров страны, всего хлеба, сырых произведений, мануфактурных товаров и т. д., которые могут быть доставлены на рынок в течение года, представляет 20 млн и что для получения этой ценности требуется труд известного числа людей, абсолютно необходимые предметы, потребление которых требовало расхода