Так близко к горизонту - Джессика Кох

Я осторожно взяла его руку:

– Никто не сможет ответить тебе на эти вопросы.

– Мысль о том, что тебя вдруг не станет… не будет… просто не будет…

Его губы задрожали, и он крепко сжал мою руку.

– Это пугает меня. Как будто меня выключат, меня просто не станет. Исчезну…

Я вспомнила о стихотворении, которое он написал мне.

– Никто не уходит просто так, Дэнни. Часть остаётся. В сердцах, в памяти. В природе, которая нас окружает, в свете и ветре. Ты же сам это написал.

– Надеюсь, что оттуда, где я окажусь, я смогу за тобой приглядывать, – он слабо улыбнулся. – Кто-то ведь должен наконец этим заняться.

– Я справлюсь, – сказала я, понимая, что лгу. Никогда я не смогу справиться без него. – Ты всегда будешь рядом со мной.

– Что будет дальше? – его взгляд снова стал отрешённым. – Прилетят ангелы и заберут меня? Или после только конец? Темнота до скончания времён?

– Что-нибудь будет. В какой-нибудь форме жизнь после смерти продолжится.

Он закусил нижнюю губу:

– Я встречу Тину?

«Я буду молиться об этом, Дэнни! Я буду молиться».

– Я уверена в этом!

– Я встречу там когда-нибудь тебя?

Я тоже закусила губу, чтобы не потерять контроль над собой. Как должна выглядеть такая встреча на небесах? Я буду старухой, а он таким же, как сейчас? Неделю назад ему исполнилось двадцать три года. Мы оба знали, что свой двадцать четвёртый день рождения он не отпразднует. Скорее всего, не отпразднует даже мой двадцать первый день рождения летом.

– Прекрати! Ты снова прощаешься. У нас ещё полно времени.

«Полно времени. Его никогда не будет полно…»

Он резко встал и полез что-то искать в нижней части шкафа. Я знала, что он искал. Дрожащими руками он достал оттуда пластиковый пакет и новый шприц.

– Иначе я не смогу заснуть, – пробормотал он. – Я боюсь, – прибавил он, как будто это оправдывало его поведение. И это оправдывало.

Дэнни достал из пакета жгут и наложил его на правую руку. Концы он затянул при помощи левой руки и зубов. Я печально наблюдала за ним. Его волосы были в поту и торчали в разные стороны, его мокрая футболка липла к телу, и мне бросилось в глаза, что он похудел. Он явно потерял в мышечной массе и сбросил несколько килограмм. Последние три года пронеслись у меня в голове: как он вынудил меня на народном празднике дать ему мой номер. С самоуверенностью, от которой не осталось и следа. Как он стоял, небрежно прислонившись к лимузину, как будто выпрыгнул из глянцевого журнала. Его отчаянные попытки держаться от меня подальше. Первый поцелуй, который обернулся для него муками совести. Его готовность помочь Кристине и остальным людям. Я видела, как на ринге он одерживал победу в бое за боем. Как, чтобы защитить меня, он без труда одновременно расправился с пятью мужчинами, и как он избил Анжело, когда этот подлый неудачник пырнул Рики в бок. Я во всех подробностях вспомнила ту ночь, в которую он рассказал мне правду о себе и своей жизни. Как он, раз за разом, полностью доверялся мне. С болью я вспомнила о смерти Кристины, его сломанной руке и о его бесконечных криках в последующие ночи.

Теперь он сидел на полу и был занят тем, что переводил героин в жидкую форму. Его падение годилось для экранизации. Из его большой карьеры модели ничего не вышло, и он никогда больше не завоюет звание чемпиона в единоборствах, потому что обречён на смерть. Вызвала всё это смерть Кристины. В этом я не сомневалась. Дэнни слишком сильно идентифицировал себя с ней, чтобы спокойно пережить её потерю. Поэтому болезнь и наступила так внезапно. Если бы Кристина не погибла так трагично, Дэнни мог бы ещё много лет оставаться здоровым. Скорее всего так долго, что медицина смогла бы найти способ остановить болезнь.

На совести у убийцы Кристины было две жизни.

В тысячный раз я спрашивала себя, как бы шла жизнь Дэнни, если бы его проклятый отец не испортил всё. Самое плохое заключалось в том, что я не могла сказать, что меня никто не предупреждал. С открытыми глазами и полным пониманием я въехала в катастрофу. Но я сказала Дэнни правду: если бы кто-то открутил время назад и я бы снова оказалась перед решающим событием моей жизни, я бы снова решила в пользу Дэнни. Даже если бы с самого начала знала, что будет дальше и как это повлияет на мою жизнь. Возможно, именно поэтому.

Мне вспомнилось, что он сказал мне на выгоне: у него никогда не было шансов на нормальную жизнь. В этих словах было столько правды, что они жгли мне душу. Судьба и в самом деле была лживой обманщицей и подкинула ему ангела-хранителя именно тогда, когда он совсем его не хотел. Я была напугана мыслью, которая пришла мне в голову, когда я увидела его разбитый автомобиль. Но сейчас я знала, что это правда: было бы человечнее, если бы в то утро он просто умер за рулём. Но даже такой вариант ему не был позволен, хотя он так этого хотел.

Пальцы Дэнни дрожали так сильно, что он уже в четвёртый раз не мог попасть в вену. Вздохнув, я встала и села к нему на пол.

– Дай сюда, – сказала я и протянула ему руку. Он скептически посмотрел на меня и, немного помедлив, положил мне на ладонь шприц.

Я положила его руку на своё колено и попала в вену с первой попытки. Одним движением я впрыснула жидкость и вытащила иглу из руки Дэнни. Ненадолго прижала большой палец к ранке, чтобы не дать крови пойти. Потом развязала жгут и засунула всё обратно в пакет. Использованный шприц снова убрала в упаковку и выбросила его в закрытое ведро. Затем я села к Дэнни на кровать, словно никогда в жизни ничем другим и не занималась.

– Я люблю тебя, – сказал Дэнни. – Больше всего. Больше, чем свою бесполезную жизнь.

– Не количество лет определяет, бесполезна или полезна жизнь. Вероятно, ты жил полнее, чем тысячи других, которые умирают от старости, – я взяла его за руку. – Твоя жизнь была полна смысла. После своей смерти ты оставишь след, который не пропадёт!

Он слабо улыбнулся.

– Ничто не умирает до конца, – тихо сказал он. – Я всё равно люблю тебя больше, чем свою жизнь!

Дэнни опустился на подушку и повернулся на бок. Я крепко прижалась к его спине и положила руку на его живот. Он взял мою руку в свою, сунул под свою футболку и положил её на свою грудь. После всего этого времени и даже с учетом того, что эта поза давно стала ритуалом, меня всё равно тронул этот жест.

Я чувствовала, как успокоилось его сердцебиение, когда он наконец заснул. За окном бушевала буря, светало. В свете уличных фонарей я видела, как изгибались ветви, и слышала, как ледяной ветер болтал ставни. Ветер дул с севера, я могла бы поклясться, что это так.

Я медленно встала и подошла к окну. Долгое время я просто стояла и смотрела в тёмное ночное небо. Мои глаза искали место, которое Дэнни показал мне с крыши дома.

«Северный ветер», – промелькнуло у меня в голове, и я вспомнила о стихотворении Марайс, которое когда-то прочла: