Агрессор - Андрей Нибаров

На скулах Баталова заходили желваки. Именно по указке Гуревича один из техников установил на гипердвигатель транспортника имитатор помех. Изначально оговаривалось место: под крышкой блока питания ионизационной камеры. «Гелиос» не «прыгнул», Гарди отравил команду, «Троян» оказался на Крикке. Миллионы сожженных в пекле термоядерного взрыва…

– Вставай, скот, – сказал Олег. Край Шлема вновь поднялся.

Будущий руководитель «свободных» отрядов еще сильней вжался в пол, думая, что его сейчас будут медленно убивать.

– Встань, будь мужчиной. За свои дела надо отвечать!

Наконец, остатки самообладания вернулись к Гуревичу.

– Ты лучше меня знаешь, что ДОК обречен! – воскликнул он, не понимая, зачем Баталов сейчас ломает комедию. – Допуск держится на одном человеке – его создателе, но Земля, планеты Федерации населены отнюдь не Крэмбергами! Тебе разве никогда не хотелось вдарить со всего маху? Шагнуть на врага без задней мысли? Расправить плечи? Выстрелить без оглядки на себя самого? Без плебейского трепета! Без унизительного: «Я – самый главный агрессор!» Благородная ярость! Ярость! Почему мы, солдаты, должны подсматривать за собой? Это абсурд! Мы обесценили мужество, унизили героев! ДОКа не было тысячи лет и дальше его не будет. Болезненная вспышка гениального, но слишком въедливого сознания. Самокритика на грани безумия! Пройдет пятьдесят, сто лет, и свободное оружие вернется! Допуска не будет!

– Это нас не будет, – сказал Олег. – Если…

– Вот именно! – перебил генерал. – Мы беззащитны. Мы подставились как дети. Любая угроза из космоса, и человечества нет!

Анатолий горячо заговорил о пришельцах. Кровожадных беспощадных выродках. Тварях, которые своими щупальцами…

Странное дело, но, сам того не подозревая, с щупальцами генерал угадал, только ему и в голову не приходило, что протянутся они не с орбиты, а из океана. Если бы Олег заикнулся о реалиях, которые наступят через двести миллионов лет, человек перед ним подумал бы, что это говорит сумасшедший, у которого от частых телепортаций окончательно перекосило мозги. Хотя и тут бравый генерал, наверное, не пал бы духом: «Древесные осьминоги? Из океана? Пусть только сунутся! Всыплем им! У них же нет скелета, они не смогут держать оружие! Мы-то с вами, пожалуйста. Как пропадем? Из-за этого и пропадем? Совсем? Нет, это невозможно!»

– Вот, что, Анатолий, или вы сами явитесь в ГСБ с повинной, или я, не сходя с этого места, выложу в Галанет ваши «домашние» материалы, переговоры с Робертом Гарди, например, – сказал Олег. – А также передачу яда, бластера. Добавлю имитатор помех на борту «Гелиоса», пару пьянок офицеров ССД. Выбирайте.

– Вижу, тебе все известно. – Гуревич поднял глаза. Он был уничтожен. – Мстишь мне за тот выстрел?

Баталов не ответил. На месте Анатолия он бы попросил паленый бластер, чтобы застрелиться.

– Хорошо, – сказал генерал. – Я согласен. Я пойду в ГСБ с повинной.

Тихо загудел утилизатор, потом посудомоечная машина. Нанороботы делали свое дело: приводили технику особняка в порядок.

– Тогда пошли сдаваться, – сказал Баталов. – Надевай мундир.

Трехсотметровые красные машины, прозванные местными жителями «морскими змеями», качались на волнах в пяти километрах от берега. Тридцать восьмую атлантическую волновую электростанцию на побережье Португалии обслуживал всего один человек. Космодесантник, инструктор по холодной нейтрализации в отставке, известная в Галактике личность, кавалер Ордена ДОКа всех трех степеней Олег Баталов.

Ордена на грудь героя лично приколол создатель допуска господин Крэмберг. Благодаря Баталову террористы и их пособники сидели в тюрьме, а позиции ДОКа укрепилась как никогда. Правда, сам «легенда» недолго носил почетные знаки. Баталов держал ордена в своих руках лишь раз, перед тем, как зашвырнуть их в океан.

Олег снизился, посадил флаер на воду между «змеями». Выпустив водные лыжи, он подъехал к неисправному конвертеру. Преобразователь волн размером с небольшой железнодорожный состав, весом в тысячу тонн, изгибался, погруженный в океан на половину ярко-красного металлического корпуса.

Просканировав цилиндрическую секцию конвертера, Олег увидел, что полетело одно из шарнирных соединений. Датчик, передающий информацию о состоянии «морской змеи», второй час скидывал на коммуникатор Олега какую-то чушь о повреждении в корпусе гидравлического двигателя, который, в свою очередь, вращал электрогенераторы.

Баталов быстро устранил неполадку, заменил на всякий случай взбесившийся контрольный датчик на новый. «Змея» изгибалась. Контрольная панель показывала, что электроэнергия благополучно уходит по кабелю с поплавка на дно в полном объеме. На дне лежал центральный кабель, по которому суммарная мощность волновой электростанции подавалась на берег, а частично на плавучий рыбозавод.

Олег Баталов делал полезное дело: обеспечивал энергией более десяти тысяч домов на побережье. И свой дом в частности.

Вторая половина смены прошла без происшествий. Подлетая на флаере к своему типовому двухэтажному коттеджу, Олег с раздражением увидел на парковочном сегменте крыши пассажирский флаер. Гостей он не принимал, родственников тоже. С матерью разговаривал раз в месяц по голофону. Жены у Олега Баталова не было, друзей – тем более, из знакомых только сменщик Кирилл. Последние десять лет полный кавалер Ордена Дока прожил затворником.

Олег посадил машину рядом с флаером гостей. Пассажирская модель была оснащена лазерной пушкой, но об этом мог догадаться разве что техник-специалист, да и то не сразу.

Из флаера вышли трое агентов галактической службы безопасности.

– Я никого не принимаю, – сказал Баталов. – Мне все равно, откуда вы, хоть от самого Крэмберга.

Гости не уходили. Баталов хмурился. Лифт опустил всех четверых на первый этаж дома.

– Общение с вами не доставляет мне никакого удовольствия, скорее наоборот. – Не обращая внимания на стоявших посреди гостиной агентов, Олег опустился в кресло. – Так что выкладывайте, зачем явились. Только не говорите мне про Шлем, лучше сразу убирайтесь.

– Вы же сами понимаете, что это контакт с иным разумом, которого мы так долго ждали, – произнес один из агентов. – Не просто контакт, а встреча единомышленников. Шлем имеет допуск, и вы единственный, кто его прошел. Рядом с нами цивилизация, которая развивается и мыслит с человечеством в унисон.

Олег молчал. Если бы на улице тявкнула собака, это вызвало бы на его лице больше эмоций.

Крэмберг лично в своем обращении к гражданам назвал космодесантника Баталова «выдающейся личностью эпохи». Знали бы они, что эта личность ничего не рассказала им о полетах во времени. Никто не знал о перемещениях Баталова на двести миллионов лет по эволюционной прямой. Ни одна живая душа. До сих пор.

Агент поставил на стол металлический контейнер.