Агрессор - Андрей Нибаров

Баталов стоял у разрушенного Центра межпланетной трансплантологии. После попадания протонной боеголовки половина здания превратилась в кучу щебня, оставшаяся часть смотрела пустыми выгоревшими окнами. До термоядерного взрыва оставалось полтора дня, до рождения Олега Баталова – пятьдесят один год. Если бы Олег захотел, он мог бы разыскать Игоря Баталова, своего прадеда.

Олег знал, где находятся главари сепаратистов – в бункере. Потому они и выжили после термоядерных ударов, хотя скрыться им все равно не удалось: приготовленный для бегства корабль обнаружили федералы. Авторов массового убийства задержали, когда город еще пылал. Олег знал убийц в лицо, все они умерли в одиночных камерах в тюрьме для военных преступников на одной из дальних планет.

Ко времени рождения Баталова бункер не сохранился, но перед тем, как взорвать бывшее логово сепаратистов, о нем сняли документальный фильм. Олег изучил каждый коридор, лестницу, каждую комнату убежища, систему защиты. Обычному человеку попасть внутрь было невозможно. Сообщи сейчас Олег федералам о готовящемся взрыве, точные координаты бункера на глубине ста сорока метров, все, что они смогли бы, это начать эвакуацию населения. Затяжной штурм спровоцировал бы те же взрывы.

Прикрыв глаза, Баталов отдал команду телепорту, мгновенно перемещаясь на третий уровень бункера, в зал, где находился центральный пульт управления. На голограмме «из будущего» оператор, который, видимо, и нажал на кнопку, активизировав заряд, лежал мертвый, уткнувшись лбом в приборную доску. Сейчас он сидел прямо. Широкоплечий, крепкий.

– Кто вы? – Парень обернулся, рука скользнула в кобуру, из которой торчала рукоятка бластера. – Как вы сюда попали?

На Олега смотрело дуло, а он смотрел на сепаратиста. На голограмме, которую Баталов изучал на волновой электростанции, было мертвое лицо с распухшим, вывалившимся изо рта языком. При штурме бункера оператор раскусил зубами капсулу с цианистым калием.

Бедняга и не подозревал, кончая жизнь самоубийством, что это не поможет и за ним все равно придут.

– Думаете, можно уничтожить миллионы людей и остаться безнаказанным?

Широкоскулый, с упрямым взглядом сторонник свободного оружия усмехнулся. Он без колебаний уложил бы сумасшедшего гостя в нелепых серебристых накладках и шлеме, но ряженый не двигался и был безоружен.

– Черт возьми, что за маскарад вы напялили?

Отжав клавишу под столом, оператор вызвал охрану. Завыла сирена.

– У вас еще есть шанс все исправить, – сказал Олег. – Блокируйте пульт, выведите его из строя и падайте на пол, остальное я беру на себя. Не будет жертв, не будет разрушений, а главное, вы лично останетесь жить. Эту голограмму менее чем через сутки сделает один из федералов. Капсула с быстродействующим ядом у вас во рту.

Баталов медленно, чтобы скуластый видел его руку, достал из кармана рамку голограммы и протянул оператору. Тот с удивлением смотрел на собственное мертвое лицо, оплавленный с края пульт… По лицу парня прошла тень. В его воротнике действительно была защита капсула с цианидом, о которой знал только он. Неужели завтра? В следующее мгновение оператор взял себя в руки.

– Хорошая подделка. Оставлю на память.

– Корабль не взлетит, ты останешься здесь, под телами тех, кого похоронил, – сказал Олег. В зал вбежали охранники. Грудь странного гостя теперь отливала сталью. – У тебя последний шанс все исправить!

Оператор выстрелил в Баталова из бластера. Плазма разбилась, растеклась, огибая броню незнакомца ослепительной радугой. Охранники, видя это, в ужасе открыли беспорядочный огонь.

Между пультом управления и неуязвимым гостем упала стальная перегородка. Человек в серебристой броне исчез, а затем появился с другой ее стороны. В перегородке не было дыр, брешей, незнакомец, которого не брали ни плазма, ни лазер, прошел сквозь двухсотмиллиметровую сталь. Охранники совсем потеряли голову.

Пройдя «сквозь металл», Баталов увидел, что скуластый лежит, уткнувшись в пульт лбом. Точь-в-точь как на голограмме, рамка которой так и осталась в пальцах убитого. В горячке оператора застрелили свои, даже край пульта оплавился совсем как на голограмме.

Изменить прошлое оказалось трудней, чем предполагал Баталов, словно каменную глыбу сдвинуть. Олег вытащил рамку из мертвых пальцев. Будущим поколениям о подобных вещах знать было не обязательно.

Охранники бункера надели противогазы. Зал, в котором находился пульт управления, наполнил бесцветный газ. Они хотели видеть, как гость рухнет, хотя бы покачнется, но тот стоял, словно скала.

Сепаратисты ждали атаки незнакомца, но неуязвимый, проходящий сквозь стальные перегородки враг, просто положил ладонь на приборную панель, и вскоре все системы бункера перешли под его контроль, а те, что отвечали за операцию «Ангел ярости», просто посыпались. Головной компьютер сам передавал противнику координаты зарядов, пароли допуска, коды и шифры.

К бункеру уже спешили федералы. В столице одну из пусковых шахт с термоядерным боеприпасом в стволе обнаружили саперы прямо под тротуаром. Вторая шахта была обесточена. Контроль над оставшимися водородными бомбами – потерян. Олег открыл выходы из бункера на поверхность, чтобы сепаратисты могли сдаться, но те расценили жест доброй воли по-своему. Большая часть сторонников свободного оружия приняла яд.

Термоядерный ангел ярости сложил крылья, так и не взлетев.

Пора было возвращаться на волновую электростанцию. Олег стоял в полуразрушенном здании на площади. Неподалеку лежал без видимых повреждений штурмовой флаер федералов. Олег вспомнил, что находится во времени, когда флаеры, бластеры, стационарные многотонные плазмоганы только поступили на вооружение. Скоропалительно, без соответствующей обкатки. Вот они и падали сами, взрывались, давали осечки.

Нужно было запускать себя домой. Направленный в будущее вектор на временной линейке горел ровным зеленым светом. Олегу удалось обойти смерть, уложиться в один с небольшим процент удачи. Теперь он мог смотреть в глаза своим современникам, впрочем, впереди было еще много работы.

Десятки миллионов остались живы. Сколько новых изобретений, технологий, песен, книг, светлых судеб, сколько радости, любви, вдохновения, сколько созидательного, преображающего мир вокруг труда! Олег мог не узнать того мира, в который вернется. Ушедшие в небытие миллионы, теперь они были живы.

Баталов не знал, что ждет его в будущем, но знал, чего он там точно не встретит, не найдет на файлах в собственном компьютере – голограммы, записи, хроники термоядерных бомбардировок: обожженные трупы мирных жителей, поля одинаковых гранитных столбиков. Километры братских могил Аламеи. Диски исчезнут из ящика его стола в рабочем кабинете. Никаких напоминаний, свидетельств. Этого уже не было, уже не случилось.

Пора возвращаться домой. Зеленый вектор стал желтым. Олег понимал, что ему незачем больше здесь находиться, но он хотел увидеть прадеда Игоря Баталова, который погиб при термоядерном ударе, а теперь оставался жить. Просто увидеть издалека, без слов.