Под парусом мечты - Сара Ларк

— Враг заподозрит, что мы готовимся, — терпеливо объяснял Джек. — Поэтому и копаем ночью. Давайте, парни, это в наших же интересах — застать этих ребят врасплох. Между нашими и их траншеями пятнадцать ярдов. Это расстояние придется преодолеть…

Пятого августа Джека и других унтер-офицеров вызвали на совещание, проходившее на побережье. Майор Холлендер коротко объяснил стратегию запланированной атаки.

— Завтра мы идем в атаку. Наша цель — отогнать турок до самого Константинополя, и на этот раз у нас все получится. Ура гордым войскам Австралии и Новой Зеландии! Мы пойдем в атаку широким фронтом!

Джек и остальные присоединились к патриотическим крикам, при этом большинство мужчин испытывало такую же эйфорию, как и майор. Неудивительно, ведь многие из них были новичками и не видели атаки турок в мае.

— Но, сэр, если мы выскочим из окопов, они нас перестреляют, как зайцев, — произнес другой ветеран, озвучив именно то, о чем подумал Джек.

— Я слышу голос трусости, капрал? — В тоне, каким это было сказано, звучала явная издевка. — Боитесь смерти, солдат? — продолжал майор.

— По крайней мере не испытываю тяги к самоубийству… — пробормотал мужчина, впрочем, настолько тихо, что его услышали только ближайшие соседи.

— Наша цель — прорыв левого фланга, там маленькое расстояние между траншеями, так что есть шанс застать турок врасплох. И чтобы отвлечь их, мы начнем с корабельной атаки. Мы пойдем на Одинокую сосну…

«Одинокой сосной» солдаты называли хорошо укрепленную огневую точку турок. Здесь вражеская система траншей была вытянутой и у врага имелось достаточно места для того, чтобы собрать войска.

— Наша цель — вынудить противника сосредоточить там свои силы, тогда на северном фланге нам будет легче. Что касается нашего полка, то его черед придет только во время второй атакующей волны. Впрочем, я предполагаю, что вы поддержите товарищей на Одинокой сосне и будете тревожить врага со своих позиций. Собственно атака последует во второй половине дня, в семнадцать часов тридцать минут, сигналом послужат три свистка, три волны атаки. С нами Господь!

Какое дело Господу до пути в Константинополь?

Джек испытывал весьма противоречивые чувства.

Возвращаясь в свое расположение вдоль берега, он встретил Роли.

— Мистер Джек, вы уже слышали? Завтра мы атакуем!

Роли шел за ним. С тех пор как Джек, устроив парню перевод, по сути спас ему жизнь, тот вел себя трогательно-прилипчиво. Теперь Роли не терпелось поделиться будто бы никому не известными новостями. Очевидно, санитарные бригады были предупреждены об атаке заранее. Конечно, ведь им готовиться больше.

— Просто Джек, — привычно поправил Джек. — Да, нам только что сообщили… радуйся, что тебе не нужно туда.

Джек скривился.

— Нужно. Я же в спасательном отряде. Увидимся завтра… или послезавтра?

— Мы будем стоять на северном фланге, Роли. Так что казнь откладывается на один день. Но почему ты в спасательном отряде? Натворил что-то?

Роли рассмеялся. Он казался спокойным и уверенным в себе; наверняка знал, что командующий Бистон ценит его.

— Не-е-ет, мистер Джек. Просто подкрепление для лазарета пришло только сегодня. Командующий крепко ругался. С корабля — и сразу в бой, люди же здесь вообще не ориентируются. Поэтому их оставили в лазарете, а нам всем придется идти в поле. Но это ничего, мистер Джек. Мне ж не нужно в окопы…

— На ничейной земле гораздо опаснее, — заметил Джек. — Это будет ужасно, Роли. Как в мае, только на сей раз бежать по полю, притворяясь мишенями, придется нам.

— Но ведь у нас будут белые повязки на рукавах! — воскликнул Роли, словно это делало его неуязвимым. — Я справлюсь, мистер Джек!

Джеку оставалось лишь пожелать парню удачи. На следующий день ему было практически не до того, чтобы думать о друге. От Одинокой сосны доносился адский грохот. Поднимая перископ над краем траншеи, Джек видел, как падают солдаты. Турки стреляли по широкому фронту из всех орудий. Джек и его ребята ожесточенно отвечали на огонь в надежде ослабить врага.

— Если мы вымотаем их, завтра у нас будет больше шансов, — сказал своим людям Джек. Самые молодые из них восхищенно кивали, а старшие хмурились.

— Они сменят людей! — произнес младший капрал.

На это Джек предпочел не отвечать.

День 7 августа был еще одним ясным жарким летним днем на турецком побережье. Море раскинулось под солнцем, ярко-синее и спокойное, деревья на склонах гор выгорели — а на ничейной земле между фронтами высыхала кровь. Когда Джек без особого удовольствия хлебал свою кашу и размышлял о том, стоит ли сейчас же проглотить отложенные на черный день запасы алкоголя или же лучше надеяться на то, что он выживет и сможет отпраздновать после сражения, в укрытие зашел Роли.

— Я принес почту! — объявил он, бросая Джеку стопку писем для его людей. — Говорят, это поднимает настроение, если ребята прочтут весточку от любимых людей. Моя Мэри тоже написала!

Джек разложил письма, нашел для себя — с Киворд-Стейшн. От Глории снова ничего.

— Ну, как все вчера прошло?

Лицо Роли залила бледность.

— Ужасно. Столько убитых… Они бросают бомбы и стреляют шрапнелью. Это разрывает людей, мистер Джек. Там, в лазарете, почти только тем и занимаются, что ампутируют. Если вообще остается достаточно тела, чтобы было что отрезать. И траншеи у турок частично крытые, нужно быть осторожным, мистер Джек. Нужно перепрыгнуть через них и проникнуть вглубь, в коммуникационные окопы… Да, я знаю, что не слишком умен, мистер Джек. Опять обычный рядовой, даже не младший капрал… а люди, которые это решают, генералы или даже выше. Но мы не справимся, мистер Джек. Только не с нашим количеством людей!

Джек кивнул.

— Мы сделаем все возможное, Роли! — попытался подбодрить он парня.

Роли посмотрел на него так, словно его друг был не в себе, и спокойно сказал:

— И умрем ни за что.