Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне

Экспедиция, совершенная второй дивизией, подтвердила выводы Коцебу, который, наблюдая северо-восточные течения в Беринговом проливе, пришел к заключению о существовании прохода между двумя океанами — если не для кораблей, то, по крайней мере, для воды. Васильев и Шишмарев опровергли мнение английских путешественников о том, что на севере Ледовитый океан ограничен некоей мифической землей. Они обнаружили, что море у Ледяного мыса не сковано неподвижным льдом, что там имеется течение к востоку и что при наличии юго-западного ветра можно пройти вдоль земли Баффина в Атлантический океан.

Но за Ледяным мысом на широте 71°6' исследователей остановили “сплошные льды”. Для их парусных судов ледяной барьер непреодолим. От местных жителей, чукчей, они слышали, что на веслах за девять дней можно достичь большой воды. Может быть, чукчам это удавалось в какое-то особенно теплое лето? Есть ли вообще морской проход из Тихого океана в Северный? Киты его находят: в Тихом океане вылавливали китов с застрявшими в них гарпунами, которые используются только на Шпицбергене.

Отступив перед ледяной стеной, Васильев и Шишмарев двинулись в обратный путь. Вновь пройдя Беринговым проливом, они спустились к югу вдоль берега русской Америки и бросили якорь в Ситке (Ново-Архангельске). Затем направились в Форт-Росс, первую русскую базу в Калифорнии (вторая находилась на Фаральонских островах в бухте Румянцева) — сотни миль отделяли русские колонии на Аляске от калифорнийских баз. Здесь они оставались несколько недель, и Васильев с Рыдалевым потратили их на обследование Сан-Францисского залива.

Англичане в те же годы готовились к попытке отыскать Северо-западный проход, двигаясь с другой стороны земного шара. Крузенштерн дал знать об этом Траверсе, в свою очередь получив сведения от Барроу, секретаря британского Адмиралтейства.

“Недавно мною получено,,, прямо от секретаря английского Адмиралтейства г, Баррова, который сообщает мне все, что делается по сему предмету в Англии, что англичане вознамериваются предпринять.., сухопутную экспедицию от устья реки Маккензи к востоку до пределов Баффинова залива... Попытки англичан пройти из Атлантического океана в Северный, двигаясь с востока на запад, позволят, возможно, в соединении с русскими экспедициями, двигающимися в противоположном направлении, разрешить географическую задачу огромной важности. Если проход, на существование которого указывают многочисленные признаки, все же не будет обнаружен или окажется несудоходным, усилия все равно не будут потрачены понапрасну и сполна окупятся доказательством отсутствия такового прохода. При всей досадности подобного исхода дела, для науки оно будет не менее важно, чем доказательство существования прохода'.

Парри вышел из Портсмута во главе новой экспедиции в то же время, когда Васильев и Шишмарев отплыли из Кронштадта. Пройдя проливом Ланкастер, он приблизился к острову Мелвилл и достиг 110° з.д., заслужив премию, учрежденную британским парламентом. Но “Открытие” и “Благонамеренный” не встретились с “Геклой” и “Грайпером” в Северном океане. Англичанам, как и русским, не удалось прорваться через ледяной барьер.

Тем временем Траверсе был занят подготовкой двух новых экспедиций. Их целью было достичь северных берегов Сибири и обследовать прибрежные районы Северного Ледовитого океана. Уже в конце 1818 г. Сарычев подал на рассмотрение министра проект экспедиции в малоисследованные области Сибири, лежащие между устьями Яны и Колымы.

В подготовке экспедиций принимали активное участие член Адмиралтейств-коллегий капитан Головнин, вице-адмирал Сарычев, возглавлявший гидрографическое управление Адмиралтейства, и бывший министр, ныне сибирский губернатор граф Сперанский, с которым Траверсе поддерживал по этому поводу частую переписку. Были изучены материалы предыдущих экспедиций и с особенным вниманием — сообщения геодезиста Леонтьева, который в 1767 г. исследовал земли, лежащие к северу от Колымы. 26 февраля 1820 г. министр представил проект на рассмотрение государя.

Кандидатуры Фердинанда Петровича Врангеля и Петра Федоровича Анжу предложил министру Головнин.

Врангелю всего двадцать два года, но у него за плечами уже кругосветное плавание с Головниным на “Камчатке”. Чтобы научиться пользоваться приборами, закупленными в Англии, он отправился на несколько недель в Дерптский университет к профессорам Струве и Парроту. Его задача, как говорится в полученной им инструкции, состоит в “описи берегов от устья реки Колымы к востоку до Шелагского мыса” и в “открытии обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недальнем расстоянии”.

Анжу двадцать три года, он из семьи французских протестантов, перебравшихся в Россию уже три поколения назад[252]. Ему поручено произвести опись “как берегов Ледовитого моря, так и островов, лежащих к северу от устья реки Яны, как то: Ляховские, Котельный, Фадеевский, Новую Сибирь и земли, виденные Санниковым и Белковым к NW от Котельного и к NO от Фадеевского”.

В письме к Сперанскому Траверсе напоминает, что “многие опыты — в том числе плавание по Ледовитому морю капитана Биллингса и других — свидетельствуют, что покушения на судах не могут быть успешны, и потому поиски земель в том краю должны производиться по льду на собаках”.

Адмиралтейств-коллегия 2 ноября 1820 г. утвердила проект экспедиций и выделила на них тридцать тысяч рублей. Анжу и Врангелю были присвоены звания лейтенантов и поручено набрать для экспедиций людей. Они вместе отправились в Иркутск, где их дороги разошлись.

Анжу двинулся к верховьям Лены во главе целого каравана — двенадцати саней и ста пятидесяти шести собак. Стоял такой мороз, что собак приходилось укутывать в шкуры и на лапы им надевать валенки. Кормили их вялеными оленьими языками и вяленой селедкой. Для съемки берегов лодками из-за сильных и порывистых ветров пользоваться было нельзя — приходится делать это с суши. Обследовав дельту Лены с ее десятью рукавами на площади в девяносто итальянских миль, Анжу вышел в море.

Врангель, спускаясь по Колыме, обнаружил 2 марта удивительный природный феномен и описал его:

“Вечером мы наблюдали прекраснейшее северное сияние. Небо было чисто и безоблачно; звезды блистали ярким арктическим светом. При легком NO ветре поднялся от NNO огромный светящийся столб, и лучи его, подобно широким пламенным полосам, разливались на небе по направлению ветра, беспрестанно переменяясь и, казалось, приближаясь к нам”[253].

4 марта он добавил описание еще одного удивительного явления:

“С вершины льдины (в пять сажен высоты), подле которой разбили мы палатку, показалось нам вдали открытое море, отражавшее в прозрачной воде черные скалы и утесы берега, принимаемого нами за Шелагский мыс. Через несколько минут открытое море переменилось в гладкую ледяную равнину. С такой же быстротой покрылась она множеством неровностей и возвышений, а потом на всем пространстве появились большие плавающие льдины самых разнообразных видов. При несколько изменившемся положении солнца они в свою очередь исчезли, и мы ясно увидели необозримую, до краев горизонта простиравшуюся стену огромнейших торосов. По причине сильного преломления лучей на Ледовитом море подобные оптические обманы и превращения весьма обыкновенны, и, вероятно, не раз подавали они путешественникам повод к ложным заключениям о существовании островов, берегов и мысов”[254].