Бремя прошлого - Элизабет Адлер

– Так значит, это все твое?

Озадаченный, Лайэм кивнул.

– Наверное, да.

– Мадам говорит, что не знает вас и что вам следует сразу же уйти, иначе она вызовет полицию, – испуганно выпалила горничная. Он был рослый парень, и в его глазах было что-то, пугавшее девушку, – Вам нельзя здесь оставаться, – нервно добавила она – Я пойду к мадам и скажу, чтобы она, вызвала полицию.

Он безразлично пожал плечами, продолжая смотреть на Лайэма, мальчика, имевшего все, в то время как сам он не имел ничего.

– Однако скажите ей, что она меня прекрасно знает и что я еще вернусь, – проговорил он, направляясь к двери. Там обернулся и улыбнулся Лайэму:

– До свиданья, брат, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Лайэм ринулся вверх по лестнице к матери. Она стояла у окна, провожая взглядом мальчика Шеридана, уходившего по улице от дома. Лайэм рассказал ей о том, какую странную вещь сказал в вестибюле этот парень, и она приказала ему немедленно отправляться спать. Потом, полубольная от ужаса, Лилли позвонила Нэду.

Она рассказала ему о том, что произошло и что она решила уехать из Бостона, если он придет снова.

– Увезу Лайэма в Нью-Йорк, – сказала она. – Поселюсь в обычной гостинице.

Нэд позвонил по телефону в Нантакет, чтобы выяснить, в чем дело. Мать сказала ему, что у них были кое-какие неприятности: Мальчика обвинили в том, что он избил другого парня, и притом так сильно, что того пришлось положить в больницу. Он все время не находил себе покоя, злился и хотел уехать с острова. Потом исчез, забрав с собой пятьдесят долларов семейных денег, и они не знают, где он находится, но почему-то поняли, что назад он не вернется.

– Они заботились о нем все эти годы, – грустно сказал Нэд, – и вот как он им платит за это.

– Мы делали для него все, что могли, – гневно проговорила Лилли. – Каким бы он ни был, ни у них, ни у меня нет с ним ничего общего.

Лилли купила небольшой особняк на Сэттон-Плейс с видом на Манхэттен и на Ист-Ривер и записала Лайэма в хорошую частную дневную школу, поскольку он был еще мал для школы святого Павла. До нее вдруг дошло, что она поселилась в той же части города, где жил Финн, и в душу ее закрался подспудный страх. Но она подумала, что, поскольку новые друзья, с которыми у нее завязались отношения через Нэда, относятся к миру театра и оперы, покровителем которой она намеревалась стать, было маловероятно, чтобы их пути пересеклись. Но Лилли не могла заставить себя не думать о нем: каким он теперь стал, не женился ли и не забыл ли ее.

Друзья Сил Молино знали, что у нее не было кавалера, и строили догадки о причине этого. В конце концов, она была привлекательна и полна жизни, остроумна, очаровательна и весела, и, несмотря на то, что па перед смертью проиграл целое состояние, по-прежнему богата.

Но годы шли, и хотя она бывала на всех приемах и вечерах и поддерживала широкие знакомства, Сил все еще не была замужем.

«Причина в ней самой», – говорили сплетники, зная, что ее обожали все друзья, в том числе мужчины, находившие ее не столь вызывающей и гораздо более веселой, чем иные из записных красавиц.

Да, годы шли. Сил было уже двадцать восемь. Она тратила свое состояние на тряпки, любила охоту и рыбалку, обожала театр и вечеринки, но все еще не встретила человека, который мог бы занять место вероломного Финна в ее сердце. Она пыталась не думать о нем, отодвинуть на задворки сознания вместе с воспоминаниями о своей порочной сестре. «Они стоят друг друга», – говорила она себе, и ей хотелось, чтобы был жив Уильям, который разделил бы с нею одиночество старой Арднаварнхи.

Сил была в Дублине и шла по Моулсворт-стрит, направляясь выпить чаю в «Басвеллз-отель» после утомительной послеполуденной беготни по магазинам, когда буквально наткнулась на Джека Оллердайса. Несколько лет назад они познакомились в Лондоне, но с тех пор пути их перекрещивались лишь случайно. Поддавшись какому-то импульсу, она попросила его разделить с нею чаепитие.

Джеком звали майора Джона Говарда Оллердайса, помощника командира дивизиона в Дублинском замке – резиденции вице-короля. Это был англичанин лет тридцати пяти со спокойными карими глазами, коротко подстриженными, зачесанными назад каштановыми волосами и лихими усами. Он не был таким красивым мужчиной, как Финн, но военная выправка и приятные черты делали его привлекательным. Сидя с ним за столом с поданными к чаю горячими булочками с маслом и ячменными лепешками в «Басвеллз-отеле», Сил думала о том, что у него был свой собственный стиль, кроме того, он заставлял ее смеяться, и она была рада услышать о том, что он также будет сегодня на званом вечере с танцами и ужином у их общих друзей.

Сил пришла с преднамеренным опозданием, напряженно искала его взглядом в массе гостей и наконец, с радостью нашла. Он был очень изящен в своей форме – коротком алом мундире с эполетами и золотыми пуговицами и черных брюках с красными шелковыми лампасами.

Раздвигая плечами толпу, он проложил дорогу к Сил.

– Я ангажирую вас на все танцы, – не допускавшим возражений тоном объявил он.

– Что подумают люди? – весело спросила она.

– Мне все равно. Я пришел сюда только из-за вас.

Он размашисто написал свое имя через всю карточку танцев Сил и сказал:

– Я не думал, что вы можете выглядеть лучше, чем днем, в той шляпке с вуалью, но это, оказывается, возможно. Вам так к лицу розовый цвет.

– Даже при моих морковных волосах?

– Благодаря вашим морковным волосам, – твердо сказал он, и Сил поняла, что он ей действительно нравится.

Они танцевали все танцы, потом вместе пошли к столу, и она понимала, что все это заметили и обсуждали, но ей было все равно. Она прекрасно проводила время. Однако, всегда опасаясь скандала, не позволила ему проводить себя до дому.

Его внимательные карие глаза, его смех были последним, о чем она думала, засыпая в тот вечер, и первым, когда утром открыла глаза. Она подумала о Финне, и вся ее боль вдруг отступила. Она говорила себе, что Джек Оллердайс был симпатичным, привлекательным мужчиной, начитанным, культурным, происходил из хорошей семьи, и вдруг рассмеялась привычному возмущению, когда подумала, что это в точности такой человек, за которого отец согласился бы ее выдать. Но когда к завтраку подоспел его первый букет цветов, она вскочила с кровати, упаковала чемоданы и, охваченная паникой, сбежала в Арднаварнху.

Джек позвонил ей в тот же вечер.

– Почему вы сбежали? – спросил он таким огорченным и смущенным голосом, что она тут же начала таять.

– Дело не в вас, – отвечала она. – Дело во мне. Я не знаю… не могу объяснить. Может быть, потому, что вы слишком привлекательны.

– Не обращайте это против меня, – смеясь, проговорил он. – Что бы там ни было, я далеко не так привлекателен, как вы. Я ведь всего лишь второй сын в семье, без права на наследование, да к тому же моя военная карьера…