Деникин. Единая и неделимая - Сергей Кисин

Контроль над всеми южными казачьими областями и конезаводами дал возможность для формирования ударных соединений, способных действовать в степных районах, где собственно и пролегал боевой путь Кавказской армии. В лесной зоне они были бесполезны, но на пути в Царицын оказались лучше всяких танков и бронепоездов.

Располагая лучшей в мире иррегулярной кавалерией, Белая Армия могла решать серьезные тактические задачи при несплошном фронте. К середине июня 1919 года в составе ВСЮР числились: 2 конных корпуса в составе Добровольческой армии (3-й конный генерала Шкуро и 5-й кавалерийский Юзефовича), 4 — в составе Кавказской (1-й и 2-й Кубанские Покровского и Улагая, 4-й конный Топоркова и Сводный Савельева), 4 — в Донской (генералов Алексеева, Секретева, Иванова и Мамантова). Итого 10 корпусов (не считая вспомогательных кавалерийских подразделений) общей численностью до 31 тысячи сабель.

Командарм Егоров признавал: «Наличие крупных конных частей у противника давало ему возможность успешно бороться с пространственностью театра, а при медлительности и слабой предприимчивости нашего Южного фронта белые, действуя по внутренним операционным линиям, сравнительно легко ликвидировали отдельные успехи красных армий».

Пользуясь превосходством в подвижности, Врангель не стал ждать починки дороги и мостов, бросив в обход конницу Покровского, Улагая и Бабиева. Шедшая вслед пехота «зачищала» от красных редкие хутора и станицы за Салом.

Сменивший во главе остатков 10-й красной армии раненого Егорова Леонид Клюев (царский подполковник) медленно откатывался к Волге, пытаясь оказать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление. 17 мая ему удалось поймать Врангеля на разрыве фронта и коротким контрударом вырубить почти всю 6-ю пехотную дивизию вместе с ее начальником генералом Патрикеевым. Лишь совместными усилиями конницы Бабиева и Улагая удалось отбить орудия и оттеснить красных за реку Есауловский Аксай.

Донская армия воспряла после соединения с повстанцами и быстро восстановила численность с 15 до 40 тысяч. Донцы Мамантова перерезали железную дорогу Поворино — Царицын и, разделившись, пошли вверх по реке Медведице и в тыл Царицыну. У Зимняцкой была окружена 23-я стрелковая дивизия Александра Голикова (первым начальником был его знаменитый земляк из Усть-Медведицкой Филипп Миронов), почти полностью уничтожены 199-й и 201-й полки.

После этого красный командарм-9 Генерального штаба полковник Николай Всеволодов, понимая, что его ожидает за разгром, на хуторе Сикачеве усадил всю семью в автомобиль и переехал через Михайловну на сторону белых. Ему страшно повезло — обычно семьи военспецов красные держали в глубоком тылу в качестве заложников.

Вскоре это повлекло настоящую охоту на ведьм в красном тылу. Главком Вацетис в июле 1919 года был арестован по подозрению в измене и участии в военном заговоре. Крови требовали глава ВЧК Феликс Дзержинский, нарком финансов Николай Крестинский и зампредседателя РВСР Эфраим Склянский. Троцкий преданного ему лично Вацетиса (за успешное командование Восточным, фронтом сам вручал ему чернильный прибор «Наполеон») отстоял, но на посту главкома заменил его Сергеем Каменевым (Генерального штаба полковник).

К концу июня донцы уже были там, где их застало зимой красновское разложение — на линии Балашов — Поворино — Лиски — Новый Оскол. Не на шутку перепугавшийся собственных успехов командующий Донской армией генерал Сидорин даже предлагал умерить пыл и сделать перегруппировку, пусть даже придется пожертвовать районом Харькова. Кто б его слушал, когда в ушах звучали колокола Ивана Великого.

Понимая ключевое значение «Красного Вердена», Троцкий, как в топку, бросал под Царицын полк за полком. Сюда пришли девять полков с Восточного фронта (8 тысяч штыков и 1,5 тысячи сабель конницы Дмитрия Жлобы), остатки 11-й армии и два миноносца из Астрахани. По данным белой разведки, у красных под Царицыном было 16 тысяч штыков, 5 тысяч сабель, 119 орудий, 6 бронепоездов. На Волге стояла речная флотилия из четырех дивизионов, катеров и понтонов и девяти канонерок и миноносцев.

К Врангелю из пополнений прибыла лишь изможденная тяжелым переездом из румынского Бугаза Одесская стрелковая бригада «железного Степаныча» Тимановского, из которой была сформирована под Купянском 7-я пехотная дивизия. Барон сразу швырнул ее в царицынское пекло, где она только за два дня боев потеряла в мясорубке до 300 солдат и офицеров. Всего в бесплодных атаках Кавказская армия положила две тысячи убитых, были убиты и ранены пять начальников дивизий, три командира бригад, одиннадцать командиров полков. Был ранен в руку легендарный летчик командир Кубанского авиационного отряда полковник Вячеслав Ткачев, посадивший аэроплан одной рукой.

Врангель непозволительно опаздывал — на других фронтах наступление развивалось куда стремительнее. К тому же несколько панический тон его телеграмм в Ставку обескураживал Романовского, который заметил, что «генерал Врангель не просит, а требует, почти приказывает». Барону намекнули, что Деникин недоволен его продвижением. Как назло в безводных степях под Астраханью застрял наступавший Эрдели, англичане по требованию главкома все тянули с выдачей судов Каспийской флотилии, необходимой для блокады устья Волги.

Тем не менее пришлось все же ждать починки железной дороги, чтобы подтянуть к позициям броневой кулак. 16 июня барон предпринял новый штурм Царицына уже с танками и броневиками в авангарде. «Уиппеты» прорвали проволоку и проторили дорогу коннице и пехоте. Аэропланы зависли над красными позициями, осыпая их бомбами. Генерал Шатилов взял станцию Воропоново, Улагай — Бекетовку, Покровский под Котлубанью взял 5 тысяч пленных и 8 орудий.

Опасаясь окружения, красные начали отход из города, бросив громадные запасы имущества — бронепоезды «Ленин» и «Троцкий», 131 паровоз, около 10 тысяч вагонов, из них 165 классных и 2085 груженных артиллерийскими и интендантскими грузами. В городе оставались невзорванными орудийный и снарядный заводы.

Начальник штаба 3-й пехотной дивизии Генерального штаба полковник Борис Штейфон писал: «Нам удавались самые рискованные операции, все наши тактические расчеты и комбинации блестяще осуществлялись. Даже явные наши ошибки так оборачивались, что лишь увеличивали общий успех. Вместе с тем подобное военное счастье медленно, но верно развращал и войска, и начальников. Легкие успехи побуждали нас недооценивать возможности противной стороны и приучали к верхоглядству».

Однако теперь колокола, приветствуя Белую армию, благовестили на берегах Волги и Днепра. Главком торжествовал — его стратегический план РАБОТАЛ. Вопреки пессимизму Врангеля. За месяц наступления Деникин практически вдвое увеличил протяженность линии фронта. За год войны он знал только большие и малые победы. Армия входила в лесостепную зону, упираясь погонами в две великие реки, воды которых издревле несли суда к сердцу России. На Москву!

Вожделенный Донбасс упал к ногам Деникина. Украинский плацдарм в Харькове и Екатеринославле был завоеван. Красные медленно, но верно оттирались от Азовского, Черного и Каспийского морей.