Выбирая жизнь - Арина Предгорная

Голос звучал мягко. Фавьен в ответ недоверчиво хмыкнул. От него Виррис уже слышала, что леаворский директор предпочитает многое делать сам, не полагаясь на заместителя и секретаря. Да и наблюдала не раз.

Лениться у него выходило своеобразно. По утрам — да, Бьорд позволял себе поваляться в постели дольше обычного, а потом начинал отдыхать активно. Забирал у Эосов сыновей и шёл с ними купаться, оставляя Виррис возможность самой выбирать, чем себя занять. Гонял с мальчишками мяч, запускал им воздушного змея, показывал фокусы на воде, строил ледяную крепость, таявшую не сразу. Развлекал детей и взрослых множеством других игр. В присутствии друзей он не демонстрировал ни холодности с отчуждением, ни чрезмерной нежности, но Вир быстро определила, что перед Эосами муж продолжает их игру, и аккуратно поддерживала её. Они разговаривали, ходили обедать или ужинать в прибрежную ресторацию, иногда Виррис на пару с Соной что-то готовили сами, все вместе выбирались на прогулки, все вместе составляли компанию детям в их играх. Привычная зораттовская серьёзность и невозмутимость здесь, под жарким небом, с него спадала, являя Зоратта другого, расслабленного, смеющегося. Светлая кожа быстро покрылась приятным золотистым загаром, оттеняя светлые до прозрачности глаза, волосы немного выгорели на солнце, причёска утратила обычную строгую аккуратность, и всё это нисколько его не портило, наоборот.

С тихим изумлением Вир обнаружила в муже потрясающего рассказчика: он умел рассказывать и завораживающе, и с тонким юмором, веселя и взрослых, и любознательных маленьких слушателей. Внешность отдохнувшего, расслабившегося и улыбчивого Бьорда чудесным образом теряла всю свою заурядность; Вир ловила себя на том, что исподтишка любуется собственным мужем, чувствует себя в его обществе спокойно и комфортно, а губы нет-нет, да и раскрываются в светлой улыбке.

А ещё он отлично плавал. Виррис не собиралась специально подглядывать, просто пришла после завтрака на берег, устроилась с пяльцами почти у самой воды, заняв удобное раскладное кресло под прозрачным защитным куполом. Они с Элге берегли нежную кожу от солнечных лучей, пользовались специальным средствами, убирающими веснушки. Травмированная рука больше не доставляла неудобств, пальцы слушались как прежде, и девушка с удовольствием рисовала иглой по натянутой ткани. Задумалась, ушла в себя так, что не сразу услышала плеск неподалёку. Фавьен Эос воду не особенно жаловал; подняв глаза, Виррис обнаружила выходящего на берег супруга, почти полностью раздетого. Капли воды стекали со стройного худощавого тела, с гладкой, чуть тронутой загаром кожи. Ладонями Бьорд смахнул излишнюю влагу с лица, стряхнул с немного отросших волос. Виррис машинально воткнула иголку в податливую ткань и ойкнула, когда остриё кольнуло палец. Только тогда сообразила, что неприлично долго пялится на ненастоящего своего мужа и отвела взгляд. Зоратт молча вышел на мелкий шелковистый песочек, заклинанием высушился, стряхнул лишние песчинки, набросил на плечи широкое полотенце и удалился в дом.

Виррис пришла почти час спустя. Со старательно вышитым фрагментом, частично заполнившим пяльцы. Бьорд, уже одетый, носился по лужайке с Фавьеном и близнецами, а Сона сидела в сторонке и с улыбкой наблюдала за их игрой. Вир тихонько устроилась рядом.

— Он очень любит детей, — негромко заметила женщина. — И они к нему тянутся.

— Вижу, — кое-как выдавила улыбку Виррис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А ещё увидела, что за эти несколько дней муж почти не оставался с ней наедине, не считая ночей, когда уходил спать на свой диван. Изображая внимательного супруга, Бьорд тем не менее не звал её одну прогуляться вдоль берега или в городишко с синими и голубыми крышами: гуляли они всей компанией, вместе же и трапезничали, и бродили между лотков с пёстрыми товарами на ярмарке, вместе слушали вечерами мелодичные песни музыкантов. Он был рядом, иногда касался плеча или поддерживал под руку, о чём-то спрашивал, что-то рассказывал, смотрел, улыбался, но присутствием не злоупотреблял.

Заканчивалась вторая неделя, по истечении которой Зоратт намеревался вернуться в Леавор, и никому не удавалось убедить его продлить такой необходимый отдых. В предпоследний день Виррис после обеда уединилась с книгой в уютной беседке, но читать не выходило, в голову то и дело лезли мысли о будущем. В конце концов она закрыла книгу и вернулась в дом, и обнаружила в коридоре нетерпеливо приплясывающих мальчиков и обувающегося супруга.

— Мы идём смотреть представление, — пояснил Бьорд в ответ на её недоумевающий взгляд. — Сона прилегла отдохнуть, Фав… В общем, я сам их отведу и присмотрю.

Виррис вспомнила о запланированном на городской площади представлении уличных артистов. Невольно улыбнулась, поняв, что её отзывчивый муж решил приглядеть за неугомонными сыновьями друзей, дав им возможность хотя бы несколько часов побыть друг с другом.

— Я могу пойти с вами? — нерешительно спросила девушка.

Бьорд неопределённо пожал плечами, а близнецы немедленно загалдели, выражая дружное согласие. Виррис торопливо переоделась и присоединилась к маленькой компании, ожидающей в саду.

— Я вам точно не помешаю?

Бьорд покосился на помчавшихся вперёд мальчишек.

— Детям вы нравитесь, — спокойно заметил он. — Я планировал после выступления артистов покормить их ужином и вернуться попозже, так, чтобы детей осталось только спать уложить. Нас ожидает долгая и насыщенная прогулка: выдержите, не устанете?

Если бы не лёгкая улыбка на его лице, Вир точно обиделась бы. Улыбка ситуацию выровняла, и девушка решительно кивнула. Сона действительно уставала, почему бы не помочь?

Прогулка получилась насыщенной и хорошей. До приморского городка пешком было примерно четверть часа пути, и Зоратты с удовольствием этот путь проделали. Бьорд шёл молча, озорная ребятня скакала по дороге впереди, далеко при этом не удаляясь. Пока шли на площадь, Зоратт купил мальчишкам по мороженому, вопросительно посмотрел на супругу, но Виррис от лакомства отказалась. Артисты выступлением порадовали и повеселили, одному из близнецов больше всего приглянулись акробаты, а сам Бьорд с интересом следил за мастером иллюзий. В самом конце выступления заезжий маг сотворил букет огненных маков и галантно вручил их растерявшейся от нежданного внимания Виррис. Девушка приняла недолговечные цветы, не обжигающие пальцев, поблагодарила мягкой улыбкой. Огненные лепестки растаяли минут через десять-пятнадцать, оставляя после себя тонкий аромат.

— А какие ваши любимые цветы? — вдруг спросил Зоратт.

Довольные, до краёв переполненные впечатлениями дети выразили желание как следует подкрепиться, и, усмехнувшись, он повёл их к увитой цветочными гирляндами открытой веранде: там под навесом стояли столики.

— Орхидеи, — рассеянно отозвалась Виррис.

В день их свадьбы вся её спальня утопала в этих красивых, надменных цветах. Вир находила их безупречными.

Ужинали весело и шумно, на десерт мальчишки выпросили шоколадный бисквит, который и госпожа Зоратт нашла нежнейшим и восхитительным. Пытались баловаться, но баловство Бьорд решительно