Султан и его гарем - Георг Борн

Саладин чуть было не закричал от радости, снова встретившись с горячо любимой Рецией, но, вспомнив о ее предостережении, он боязливо молчал.

Торопливо схватила она его руку и повлекла с собой по мрачному коридору.

Далее они спустились по узкой лестнице и через несколько минут были уже во дворе.

В эту самую минуту сверху раздались голоса их преследователей. Дервиши, заметив бегство Реции, поспешили за ней, чтобы догнать и отвести назад.

Ужас охватил обоих беглецов. Увлекая за собой Саладина, Реция спешила по двору в длинный мрачный коридор, выходивший на улицу. Гонимая непреодолимым страхом, она бежала с мальчиком. Колени ее дрожали, и маленькие ножки отказывались служить ей, но она превозмогала усталость.

Саладин, ее любимец, сознавая опасность, напрягал все свои силы, чтобы успевать за ней.

В коридоре было так темно, что Реция должна была ощупывать дорогу левой рукой, чтобы не наткнуться на стену, правой же тащила за собой мальчика.

Они уже почти выбрались на улицу, свежий ночной воздух дул им в лицо, Реция свободно вздохнула, как вдруг Саладин в страхе обернулся назад.

– Они идут, они идут сюда! – воскликнули его дрожащие губки.

Реция также взглянула назад в коридор – там показались преследовавшие ее дервиши с факелами. Они быстро приближались к беглецам, и Реция поняла, что им опасно бежать по дороге – они непременно попали бы в руки своих преследователей, которые в скором времени должны были увидеть и догнать их.

Саладин плакал от страха. Тогда Реция потащила его к стенам развалин. Там она завернула в примыкавший к ним лесок, чтобы укрыться в его чаще.

Саладин тотчас же понял намерение Реции. Горе и опасности рано развили в нем рассудок. Теперь он и сам тащил дальше свою спасительницу, беспрестанно оглядываясь назад.

Дервиши с факелами не дошли еще до выхода из развалин, когда Реция с мальчиком были уже в кустах, скрывавших их от взоров преследователей. Все дальше и дальше спешила она, тернии рвали ей одежду и до крови царапали ноги, но она не чувствовала боли: любой ценой надо было спасти себя и мальчика.

Они уже отошли на большое расстояние от стен и скрывались под сенью деревьев, как вдруг Саладин, боязливо прижимаясь к Реции, шепнул ей, что видит на дороге факелы.

Реция увлекала его все глубже и глубже в чащу леса.

Пробежав значительное расстояние по дороге, некоторые из дервишей поняли, что здесь не найти им беглецов, что, вероятно, они спрятались где-нибудь в кустах.

Двое продолжали бежать, а двое с факелами принялись обыскивать примыкавшие к развалинам кустарники.

Саладин и Реция заметили, что дервиши повернули в кусты.

Мальчик не мог идти дальше. Его маленькие ножки были изранены тернием.

– Так останемся здесь, – решила Реция, – войдем в этот большой густой куст.

– А если они найдут нас здесь, Реция?

– Тогда мы должны будем вернуться в нашу тюрьму.

– Спрячемся хорошенько.

Реция и Саладин раздвинули ветви высокого кустарника и забрались в самую середину его, со всех сторон окруженные густым лесом листьев и игл.

Здесь они надеялись укрыться от преследователей.

Было так темно и кустарники так густы, что они не могли видеть, что происходило вокруг.

Только по приближавшимся голосам и слабому свету они догадались, что дервиши близко.

Несчастные дрожали от страха в своем убежище, еще минута, и все должно было решиться. Что, если преследователи найдут их?

Саладин крепко прижался к Реции, и та прислушивалась, затаив дыхание, она слышала уже шаги дервишей, ясно могла разобрать их слова. Она услышала, что и остальные два дервиша поблизости обыскивали кусты, убедившись, что на дороге Реции не было.

Все ближе и ближе подходили они к тому месту, где укрывались наши беглецы, обыскивая чуть ли не каждый кустик.

Вот они уже у самого их убежища, стоит им раздвинуть ветви – и бедняги погибли.

Вдруг они повернули в сторону.

Реция свободно вздохнула и в радостном волнении обняла Саладина, теперь они снова стали надеяться.

Но уже через минуту один из дервишей вернулся назад, как раз к тому кусту, где сидели, прижавшись, Реция и Саладин. Теперь они совсем отодвинулись в другую сторону.

Дервиш раздвинул ветки и факелом своим осветил густо заросший кустарник. Густо сплетшиеся между собой сучья скрыли беглецов. Дервиш не заметил их и опустил ветви.

Теперь только Реция и Саладин были спасены.

Оба преследователя отправились дальше.

– Здесь их нет, – заметил один из них, – ведь не можем же мы обыскать весь лес!

– Может быть, их нашли другие!

– Вернемся, что терять понапрасну время!

Вслед за тем оба дервиша вернулись в развалины.

Раздвинув немного ветви, Реция следила за красноватым светом удалявшихся факелов.

Вдали она увидела остальных дервишей, также безуспешно возвращавшихся назад, и скоро, подобно блуждающим огонькам, мерцающий свет факелов совершенно исчез в стенах развалин.

Тут только поднялась Реция, за ней вскочил и Саладин.

– Ах, моя милая, дорогая Реция! – вскричал он. – Не оставляй меня! Возьми меня с собой!

– Куда? – невольно вполголоса вырвалось у Реции. – Куда нам теперь деваться?

В это самое время Шейх-уль-Ислам вполне вознаградил себя за утрату дочери Альманзора, последней отрасли дома Абассидов, захватив в свои руки ненавистного ему принца Юсуфа и его адъютанта.

– Теперь я узнаю ваше высочество, – сказал он, – тем не менее я должен просить вас пробыть здесь до утра, мне нужно известить его величество султана о неожиданном событии! И бей останется также при вашем высочестве, пусть его величество сам произнесет приговор!

– Я должен уйти! – вскричал принц Юсуф, увидев, что Реция уже убежала, тогда как непреодолимая сила влекла его к ней. – Зачем оставаться мне здесь, с какой стати?

– Ваше высочество, вероятно увлекшись соблазнительными речами, проникли в эти места, – отвечал Мансур-эфенди, – и теперь не выйдете отсюда до тех пор, пока его величеству султану не будет известно все!

– Донести обо всем его величеству султану ваша светлость может в любое время, – обратился Гассан к Шейх-уль-Исламу, – но ничто не дает вашей светлости права держать здесь под арестом императорского принца и меня! Подобное насилие не останется без последствий!

– Побереги для других свои угрозы и увещевания, – отвечал Мансур-эфенди со всем высокомерием, на какое был только способен, – я остаюсь при своем решении.

– Я не могу оставаться здесь! – воскликнул Юсуф, делая несколько шагов в том направлении, куда бежала Реция. – Я должен уйти!