Князь Диодор - Николай Басов

Потом на миг все снова растворилось в круговерти уже весьма бойких танцев, князь Диодор даже стал уставать от напряжения, которое он тут испытывал, потому-то, наверное, и не заметил, как около него оказался князь Притун, который негромко обратился к нему:

– Гвардейцы по приказу маршала будут играть с обоими д`Атумами в дальних комнатах в карты. Им даже приказано изрядно проиграть, чтобы те не могли формально тут появиться по закону выигравших, которые должны предоставить партнерам возможность отыграться… Что дальше, князь?

Князь смотрел на него, не решаясь произнести слова, которые он должен был произнести. Наконец, он переборол себя, решился.

– Теперь, князь Притун, самая главная проверка… Вернее, предпоследняя, но тоже очень важная. Нужно передать герцогине Кеберской вот эту записку.

И он вытащил из-за обшлага своего камзола обрывок какой-то бумаги. Это был именно обрывок, свернутый таким образом, чтобы все же не разворачиваться, и для этого по краю склеенный, должно быть, за неимением другой возможности, расплавленным от огня свечным воском, в который эти края окунули.

– Что это? – не понял князь-посол. – Ты не мог бы составить записку, ну… более презентабельно, что ли?

– Тут важно, кто написал эти строки, князь, а не ее вид. К тому же, мне кажется, на балу, в спешке, могло так получиться, что и на таком-то обрывке случается писать, если очень нужно, а подходящего прибора под рукой не сыскалось. – Князь подумал. – Лучше будет, если записку передаст…

– Ты посмотри на них, князь, – похоже было, что Притун откровенно разозлился, или разнервничался, начиная понимать, что стал участником изрядно сложной и далеко идущей интриги. К тому же, действовать ему приходилось, ничего в происходящем не понимая. Но все же он был человеком чести, и к тому же посольским с очень долгим стажем, он сознавал, что начав эту игру, ее следует продолжать. – Они сидят так, что любой лакей привлечет к себе внимание, даже если просто станет на нижнюю ступень этого возвышения.

– Вот поэтому я прошу тебя, чтобы записку передал Жан, не знаю, как его еще зовут… Тот, что стоит за креслом принца.

– Это шевалье Жан тет Су, – князь-посол размышлял, и при том пробуя заметить всех, кто мог на них ненароком смотреть, – И это… это возможно. Но лучше я сделаю все сам, вторично просить маршала о чем-либо… Он может попросту взорваться от злости, или заподозрит, что его как-то используют. Оба варианта, насколько я понимаю, нам не подходят.

Имперцы остались на месте, причем Дерпен и Густибус обменивались очень сложными взглядами, лишь батюшку, казалось, мало что беспокоило. Густибус даже посмотрел на него удивленно, потом еще удивленнее, но все же ничего ему не сказал. А князь-посол Притун двинулся вбок, потом он пропал из вида, и вдруг шевалье тет Су, странно двинув головой, ушел куда-то, минуя сидящих короля, принца с принцессой и Кеберов по очень дальней дуге. Спустя некоторое время он появился снова, и как прежде, занял свое место за креслом принца. Вот только чуть сбоку от него, мягко передвинувшись к… герцогине.

Князь Диодор смотрел, смотрел, пробуя ничего не упустить, и все же едва увидел, как герцогиня зачем-то опустила руку, а когда ее подняла… улыбалась по-прежнему. Но теперь она обмахивалась веером, и пару раз прижала веер к губам, а затем почти закрыла лицо, всего на миг, но и этого князю показалось достаточно. Он глуховато скомандовал:

– Все, теперь следуйте за мной, и что бы ни случилось, молчите, иначе… Много неприятного может произойти. И ты, бытюшка, должен быть готов.

– Я почти готов, – вздохнул отец Иона. – Но разве в таком деле знаешь наверное, готов ли ты?

– К чему следует быть готовым? – спросил Дерпен, но князь его уже не услышал.

Он прокладывал себе дорогу к тем дверям, из которых Кеберы вступили в этот зал. Теперь они стояли раскрытые, в них входили и из них выходили разные люди, и было вполне естественно оказаться подле них… До той поры, пока не смолкла музыка. Как всегда в таких случаях, в зале проиходила некая легкая суматоха, кавалеры отводили своих дам на место, ими прежде занимаемое, потом танцоры подходили к новых дамам, все переговаривались и смотрели на то, кто с кем и кого приглашает, это было на руку тому,.. кто хотел бы хоть на миг остаться в этом зале незаметным.

Имперцы проходили через толпу гостей, стоящих порой весьма плотно, так что приходилось дожидаться возможности миновать их, чтобы не ломиться и не толкаться, и потому дело это было непростым. Но князь во главе своего малого отряда все же двигался в нужном направлении, лишь иногда оглядывался, и как понял Густибус, смотрел он на короля… или на Кеберов. Но вдруг, совсем неожиданно для имперцев, занятых своим делом, перед ними оказался принц Бальдур ди'Парс.

Он улыбался, у него даже глаза блестели, юноша получал от бала огромное удовольствие. Заметив князя, он кивнул ему и сделал навстречу пару шагов.

– Князь тет Руж, – сказал он, все же довольно удачно произнося руквацкий титул, – рад видеть, что ты принял мое приглашение.

– Принц, – князь склонился в поклоне. Принц едва ли не в упор, с очевидным любопытством разглядывал спутников Диодора, без труда выделив их по одежде ли, по другим признакам среди прочих, парских дворян. Оказаться неучтивым было нельзя, поэтому князь представил всех по очереди.

– Значит, вы четверо и есть посольство Тайного Приказа? – После этих слов принца Бальдура вокруг установилась едва ли не тишина, насколько она была теперь возможна в этом зале. – О вас немало говорят, и все по-разному, – продолжал беспечно принц Бальдур. – Одни считают вас главными виновниками несчастья, произошедшего с герцогом д'Окром, другие полагают, что вы всего лишь выполнили то, что должны были сделать…

– Принц, я приму любую оценку моих действий, – снова склонился князь, заметно пробуя принца обойти, но тот все никак не хотел отпустить имперцев.

– Как тебе этот прием, князь? И хотелось бы услышать от тебя, нравится ли наша музыка? Бывает, что я и сам люблю послушать музыкантов, тогда их приходится вызывать отсюда, из Лура… А более всего, знаешь ли, я люблю флейту, и сам иногда к ним присоединяюсь на этом инструменте, чтобы сыграть иные сонаты.

– Все это весьма любопытно, – сказал Густибус принцу, неожиданно догадавшись, что следует делать, и выступив вперед, почти отталкивая князя от принца, и кланяясь вторично. – Осмелюсь заметить, принц Бальдур, это выдает пылкую натуру…

– Пылким меня вряд ли стоит полагать… А это, насколько я понимаю, и есть знаменитый восточный поединщик, которого вы привезли с собой? Нам герцог Кеберский увлекательно рассказал как принимал вас у себя, и что из этого вышло.

А князь в этот момент еще раз обернулся и почти с ужасом увидел, что кресло герцогини Кеберской пусто. Тогда, не дожидаясь продолжения разговора с принцем, он схватил за рукав сутаны батюшку Иону, и уже не обращая внимания на учтивости, они бросились к двери, которую наметил князь ранее. Проталкиваться пришлось грубовато, на них оборачивались, и даже шикали в спины, но князю было не до того.