Дверь ВНИТУДА - Юлия Фирсанова

Я улыбнулась своим мыслям и крепко обняла родича. Тот охотно прижал меня к себе в ответ.

Мир моргнул, обрел плотность, цвет, гравитацию, и я выругалась. Нахальная сухая ветка умудрилась так здорово хлестнуть меня аккурат под юбкой, что тонкие колготки моментально дали стрелку. Ненавижу плотность в двадцать ден, которой хватает на один, в лучшем случае два офисных дня. То ли колготки правильные покупать не умею, то ли ноги у меня не из того места криво растут. Скорее все-таки последнее. Алинка вот свои (я про колготки) носит, пока не надоест или форс-мажор в лице загребущих ручек Дениски не случится. Да и туфли у нее всегда словно час назад с полки в магазине сняли, ни набоек сбитых, ни супинатора сломанного. Эх, не дано так не дано! С маленькой жизненной несправедливостью я кое-как смирилась, но чтобы порвать колготки вот так, в начале дня, еще не добравшись до работы, — это была настоящая подлянка. Хорошо хоть запасные две пары в ящике стола имеются.

Заметив мое огорчение, вампир участливо уточнил:

— Поранилась?

— Нет, порвала колготки, — вздохнула я, слегка жалея, что способности к исцелению у моего друга не переходят в талант к волшебному латанию дыр в одежде.

Конрад покосился на проблемное место и задумчиво хмыкнул:

— Как это вообще можно носить и не рвать?

— Никак! — убежденно согласилась я, пробираясь к выходу из густого кустарника. — Только, к сожалению, голые ноги противоречат офисному дресс-коду.

— А по-моему, красиво, — задумчиво возразил вампир.

Я хихикнула и пояснила:

— Потому и противоречит, что красиво и отвлекает от работы. Хотя, конечно, смотря чьи ноги…

— Да, мои бы точно отвлекали, — рассмеялся Конрад, я представила вампира в офисной рубашке, при галстуке, но без брюк, хихикнула, потом представила его в эластичных колготках и громко расхохоталась, прекращая переживать из-за мелкой бытовой катастрофы. Мужественная фигура в современной женской одежде — зрелище крайне комичное.

Спустя минуту я все еще продолжала тихо хихикать, никак не могла остановиться. Похоже, именно этого вампир и добивался. Потому что, украдкой шепнув: «Я буду рядом, Лучик», истаял утренним туманом. Замаскировался, не найдешь. Но тревоги не возникло. Верила я, что он действительно рядом, пусть и невидим, но все равно как-то ощущаем одним из тех чувств, которым не находит объяснений наука.

На работе сразу же побежала в туалет менять колготки, прихватив из стола пакетик с запасными. Хорошо у нас там рядом с зеркалом (ну какой же женский туалет без большого зеркала?) стояла маленькая скамеечка. Вот на нее и присела. Стянула рваные, открыла коробочку с новыми и принялась осторожно натягивать. Дверь туалета громко хлопнула, меня буквально подбросило на скамейке, ноготь проехался краем по колготкам и пустил дорожку.

— Привет, Гель, порвала? — с участливой бодростью уточнила Эля, на всех парах влетая в туалет.

— Порвала, уже вторые, — прошипела я, ожесточенно сдирая с ног почти надетую пару.

— Бывает, — беспечно согласилась кассирша и тут же, споласкивая руки, выдала страшную историю в тему: — Я перед выпускным в вузе так нервничала, что пять пар в расход пустила! Дорогие были, сволочи, со стразиками, рисуночками, думала, мать меня вообще убьет и скажет, что так и было!

— Похоже, ты выжила, — вяло ответила я, в сердцах прибавив мысленно: «Чтобы жить и век другим колготкам сокращать!»

На Элеонору я почти не сердилась, особенно после вчерашнего. По сравнению с жизнью хорошей девушки дырка в колготках по ее невольной вине — сущая фигня.

— Ты, если надо, забегай! У меня есть запасные в сейфе, — оправдывая мысли о собственной «хорошести», предложила вчерашняя смертница, вытерла руки бумажным полотенцем и умчалась из туалета, потряхивая изящной стрижкой.

Я даже не успела спросить, сколько же стоят ее колготки, что она их в сейф упрятала. Скомкав свои безнадежно рваные, вздохнула и распечатала пакет с последней запаской. На этот раз вообще старалась дышать через раз, пока надевала. К счастью, никто больше меня до непроизвольных судорог в конечностях не напугал. Щекотливый процесс воссоединения ног и колготок прошел успешно. Утерев со лба трудовой пот, я собрала в пакет две пары и вернулась в кабинет. Дениска уже крутился под рэп в наушниках, включая технику.

— Дэн, у меня для тебя подарок! — торжественно возвестила я с порога и запустила в парня пакетом.

— Гелька, я тебя люблю! — восторженно объявил коллега, ловко подхватив пакет, чмокнул меня в щеку и потряс в воздухе добычей.

Нет, он совершенно нормальный, никакого фиолетового отлива. Я уже говорила, даже без пяти минут невеста у парня есть. Но кроме невесты у него еще есть любимая мама и здоровенная дача в почти двадцать пять соток, где эта мама-пенсионерка сажает цветы. Нет, не на продажу, а для услаждения широкой русской души. Особенно душа пожилой дамы любит гладиолусы и георгины.

Вы все еще не поняли, к чему я веду? Между цветами и радостью Деньки при виде дареных колготок есть прямая связь. Мне ли, на даче больше десятка лет отпахавшей, не знать?! Прекрасные цветы, ласкающие взор, нуждаются в уходе, заботе и осеннем выкапывании луковиц и клубней. Короче, хранить все это драгоценное многообразие Дэнина мама предпочитает в сухом прохладном подвале, в подвешенном виде. Подвешенном внутри колготок, под потолком. Кто видел корневища георгинов, тот поймет — колгот для этих целей требуется не просто много, а очень много. Дениска, мамочкин единственный отпрыск, таковых, разумеется, не носит, а родительница категорически требует пополнять ее запас, чтобы к осени было куда загружать любимые цветочки. Вот парень и побирается по всему офису под сочувственные шуточки коллег мужского пола. Так что это у меня сегодня траурный день, а на улице парня праздник. Суровая маман будет умилостивлена подношением!

Искренняя радость коллеги убила мою досаду, я заулыбалась и мысленно пожелала себе: «Пусть рваные колготки будут сегодня единственной неприятностью!»

В кабинет вихрем ворвалась Алинка, отставая от нее всего на полкорпуса, шел Виталик. Дэнька кончил индейский танец с пакетом и полез обниматься к своей любимой. Я села за стол и потянулась к оставленным с вечера бумагам.

Втянувшись в привычный дурдом, совершенно отключилась от всех переживаний, соображений о покушениях и нехороших предчувствий. Пару раз на мобилку звонили друзья, Сережка напоминал о днюхе через неделю, Таня звала на выходных в кино с компанией. Я ей обещала перезвонить, а сама подумала о Конраде. Он ведь хотел познакомиться с девушкой-нимфой? Надо будет предложить присоединиться.

О неумолимо приближающейся встрече с куратором Вадиком я вообще забыла напрочь и вспомнила только тогда, когда этот гнусный тип сподобился позвонить мне на рабочий телефон и напомнить самым интимно-мурлычущим тоном о часе X. Меня едва не стошнило от приторных интонаций и одной мысли о том, что, люби я сладости и слопай позавчера шоколадку, не кривилась бы сейчас от отвращения, а пускала слюни, как последняя влюбленная дура.