Волчий тотем - Цзян Жун

Фу Юйгуан. «О шаманстве»

Снова пришла очередь Чень Чжэню дежурить по ночам. Когда Эрлань охранял стадо, Чень Чжэнь мог на дежурстве или поспать в юрте, или при свете масляной лампы читать или писать дневник. Чтобы не мешать двум своим товарищам спать, он поставил низкий столик около двери, а двумя толстыми книгами отгородил лампу. На пастбищах было всё спокойно, без звуков, воя волков не было слышно, три собаки за всю ночь даже не залаяли, но ушки держали на макушке, бдительно охраняя овец. Он тоже только один раз вышел ночью из юрты, пройдясь с фонариком вокруг, Эрлань всегда лежал с северо-запада от овец, и Чень Чжэнь успокоился. Он погладил Эрланя по голове, выразив благодарность. Вернувшись в юрту, он всё же не мог расслабиться и сомкнуть глаз, почитал книгу и только после этого смог заснуть. На следующее утро он, проснувшись и выйдя из юрты, первым делом пошёл покормить волчонка.

После того как они переехали на летние пастбища, волчонок с самого рассвета всегда, спрятавшись, следил за дверью в юрту, стерёг свою миску с едой. В его глазах эта миска с едой была его живой добычей, он, как большой волк, терпеливо ждал благоприятного момента для атаки, ждал, когда добыча приблизится к нему, и потом внезапно делал бросок и хватал её, таким образом, это был его трофей, а не принесённый ему людьми. Так волчонок по-прежнему сохранял свою волчью независимость. Чень Чжэнь тоже притворялся, что боится его грозного вида, осторожно отступал на несколько шагов, но часто не выдерживал и смеялся.

В нагорьях Внутренней Монголии перед наступлением летнего сезона дождей стоит жаркая и засушливая погода, в этом году этот период был жарче, чем в прошлые годы. Палящее солнце высушило молодую траву около юрты так, что она превратилась почти в солому. Комары ещё не проявили себя, но в степи появилось много больших мух, появившихся из личинок, живущих на остатках мяса, они кружились над людьми и скотом, кусались, не давая им покоя. Они жалили и людей, и скот, садились на глаза, лезли в нос и рот, также забирались на висящие внутри юрт куски мяса с кровью. Люди, собаки и волчонок непрерывно отряхивались и отмахивались от мух. Хуанхуан, часто клацая зубами, ловил летающих перед его глазами насекомых, затем, пожевав, выплёвывал. Через какое-то время перед ним на земле лежала уже солидная горка из мёртвых мух.

Солнце пекло всё сильнее, парило, вся горная впади с пастбищами была как большой котёл с разогрето-высушенным зелёным чаем, трава вся превратилась в сено. Собаки лежали к северу от юрты в её узкой тени, широко раскрыв пасти, высунув языки и тяжело дыша. Чень Чжэнь обнаружил, что Эрланя нет вместе со всеми, Чень Чжэнь позвал его два раза, но Эрлань не показался, наверное, куда-нибудь пошёл погулять. Ночью Эрлань дежурит очень ответственно, но днём куда хочет, туда и ходит, однако так же, как Хуанхуан и Илэ, охраняет дом.

На площадке у волчонка трава тоже вся выгорела и к тому же вся уже была им вытоптана и превратилась в жёлтый песок. Волчонок оказался не только заключенным, но ещё и мучился под палящим солнцем, подвергался наказанию жарой.

Волчонок как увидел, что открылась дверь, сразу встал, натянул цепь, так что его чуть не придушило. В это время самое главное, что ему было нужно, — это не трава и не вода, а еда. Пища была для него главнее всего. За эти дни Чень Чжэнь обнаружил, что от жары у него совсем не пропадает аппетит, наоборот, он возрастает ещё больше.

Чень Чжэнь забеспокоился. В степи, когда наступает летний сезон, по обычаям скотоводов главной пищей становятся молочные продукты, а количество мяса уменьшается, блюда состоят в основном из мучных изделий, чумизы, риса и различного вида соевого творога, сливочного масла, молочных пенок и др. Однако молодые интеллигенты ещё не научились готовить молочные продукты, и к тому же были определённые трудности. Ведь действительно, кто захочет вставать с рассветом доить коров, а на следующий день выжимать, резать, сушить — то есть выполнять очень хлопотную работу по приготовлению этих продуктов. Они лучше поедят что-нибудь другое, но не будут готовить. Когда летом пастухи готовили продукты из молока, молодые пекинцы ходили собирали дикорастущие травы, такие как дикий лук, чеснок, хризантемы, одуванчики и другие. Однако в этот летний сезон, когда мяса мало, монгольские скотоводы всё же обменивались со студентами продуктами, взаимно обогащая разные кухни.

Монгольские скотоводы летом очень мало режут овец, летом мясо трудно хранить: слишком жарко, слишком много мух, мясо полежит два дня — и уже заводятся личинки. Скотоводы делают мясо следующим образом: нарезают его толстыми полосками, обваливают в муке, чтобы мухи не могли отложить личинки, и подвешивают на верёвке в юрте в прохладном месте и таким образом сушат. Каждый день для еды отрезают с того места, где уже засохло. Вторая причина в том, что летом овцы только нагуливают жир, так называемый «водный» жир, а после него, когда придёт осень, им надо будет ещё нагулять настоящий «жировой». Пока они не нагуляли эти жировые прослойки, мясо у них нежирное, не очень вкусное, и пастухи не любят его есть. К тому же летом овец стригут, и если в это время зарезать овцу, то шкура её ничего не будет стоить. Билиг говорил, что летом резать овцу — это позор.

Ну, людям-то без мяса ещё ничего, а волчонку как быть?

Чень Чжэню при кормлении волчонка пришлось идти на всякие хитрости. Сварив кашу, он добавил туда не мяса, которого не было, а овечьего жира для запаха. На овечьем жире обычно горела лампа, с которой они ночами читали во время дежурства. Сейчас, в голодный без мяса сезон, он сгодился для еды. Он добавил жира в кашу, понюхал, запах вроде соответствовал мясному, и отнёс волчонку, поставил миску и отошёл на несколько шагов. Волчонок был вполне удовлетворён этой едой.

При кормлении волчонка необходимо каждый день учиться, каждый раз звать его. Чень Чжэнь надеялся, что волчонок сможет запомнить его добро, когда он кормил, самое меньшее, хотя бы будет считать его любящим другом. Чень Чжэнь часто думал, что придёт день, когда он женится, у него родятся дети, но, возможно, он не будет так волноваться и переживать за своих детей. Он верил, что у волков есть волшебные силы, в голодной степи или лесу волчица может вскормить человеческого детёныша, и волчья стая может позаботиться о нём или о ней и воспитать его или её волком. Если бы не было такой волшебной силы чувств, которая стоит над людьми и волками, то не могли бы появиться и эти легенды. Когда-то ещё в средней школе Чень Чжэнь прочёл рассказ советского писателя, в котором говорилось, как один охотник спас волка, взял его к себе домой, ухаживал за ним, вылечил ему рану и потом отпустил в лес. Потом однажды утром он открыл дверь и увидел, что у двери на снегу лежат семь диких зайцев, а ещё на снегу отпечаталось несколько рядов волчьих следов…[43]Хотя в других повестях и фильмах было совсем по-другому. В большинстве рассказывались страшные истории, как волки утаскивали и поедали овец или крали ребёнка и съедали его сердце и печень, вплоть до того, что известный писатель Лу Синь тоже описывал подобную страшную историю о волках. Поэтому Чень Чжэня так тронул этот рассказ советского писателя, ведь прошло немало лет, а он его не забыл. Он часто во сне становился тем охотником, уходил по снежной дороге в лес и играл вместе с друзьями-волками, боролся с ними на снегу…