Волчий тотем - Цзян Жун

Послышался звук лошадиных копыт, это приехал Даоэрцзи. Его бронзовое от загара лицо было всё в поту, он обтёрся и сказал:

— А, это ты! Я только что видел на камне дым от костра и подумал, кто-то из чабанов поймал байбака, а сейчас жарит байбачье мясо, а я тоже голоден.

Чень Чжэнь засмеялся:

— Где уж мне поймать байбака, просто немного захотел спать и разжёг огонь, чтобы отвлечься. А где твои овцы?

Даоэрцзи показал на только что появившихся на северном склоне отару и сказал:

— Овцы все поспали. Я тоже хочу спать, но в то же время не могу, и вот пришёл к тебе поговорить. С моими овцами ничего не случится, я попросил чабанов с той стороны присмотреть за ними, они вдвоём там как раз сейчас играют в шахматы.

Он сел у подножия камня.

Чень Чжэнь знал, что среди степных чабанов распространены игры, это монгольские каменные шахматы, где волки хватают овец, или обычные шахматы, привезённые некоторыми монголами с Запада, однако среди чабанов не было людей, кто бы умел играть в настоящие китайские шахматы. Старик Билиг говорил, что в китайских шахматах на фишках написаны иероглифы, которые монголы не понимают. На западных шахматах их нет, там фигуры, которые всем понятны, особенно лошади, которые похожи на верхнюю часть грифа монгольского народного музыкального инструмента под названием матоуцинь[42]. Монголы очень любят шахматы, в которых есть голова лошади. Чень Чжэнь часто думал, что монгольская степь до сегодняшнего дня ещё сохранила реликвии, свидетельства и влияние, которые древние монголы распространили в мире. Степные народы намного раньше китайцев соприкоснулись с шахматами, которые тоже оказались среди добычи, попавшей к ним. Чень Чжэнь, очутившись в степи, тоже научился играть в обычные шахматы.

В монгольской степи летом день очень длинный, в три часа утра уже светлеет, а темнеет лишь в девять вечера. Обычно овец не выгоняют из овчарни слишком рано, т.к. ещё лежит роса, а овцы боятся артрита, их выгоняют часов в восемь-девять, когда роса высохнет под солнцем. Однако пригоняют домой после наступления темноты. Чабаны все боятся летнего сезона в степи, утром, лишь попив чаю с молоком, они выходят с овцами, и так до вечера. Целый день голодный: и жара, и хочется спать, и жажда, и голод. А в середине лета, когда появляются комары, степь просто превращается в место пытки. Приехав в степь, пекинские студенты узнали, что лютая зима по сравнению с жарким летом в степи просто благодатный сезон, когда можно неплохо отдохнуть и поправиться.

Пока не появились комары, Чень Чжэнь думал, что труднее всего выносить голод и жажду. Пастухи очень хорошо это переносят, но у них часты болезни желудка. Студенты в первое лето работы в степи брали с собой сухой паёк, но постепенно привыкли обходиться без него.

Когда были произнесены слова «жареное мясо байбака», желудки Чень Чжэня и Даоэрцзи издали голодные звуки.

Даоэрцзи объяснил:

— На новых пастбищах байбаков много, на западном, горном перевале сплошь байбачьи норы, сегодня мы получше разузнаем, а завтра, когда выгоним овец, до полуд ня наверняка сможем поймать несколько байбаков и пожарить на обед.

Чень Чжэнь сразу же согласился, если они действительно смогут поймать байбаков, то можно будет утолить и голод, и усталость.

Даоэрцзи посмотрел на овец, жующих траву, взял с собой Чень Чжэня, и они пошли на северо-западный склон, спрятались за огромными камнями белого кварца, здесь можно было и смотреть за овцами, и наблюдать за байбачьими норами на горном перевале. Они вытащили бинокли и стали внимательно изучать гору. На перевале было видно несколько десятков нор байбаков, вокруг блестел кварцевый песок. В степи Элунь норы байбаков очень глубокие, байбаки даже могут камни внутри горы перемещать наружу. Некоторые чабаны на ровных площадках возле нор байбаков даже находили кусочки хрусталя и медной руды. Это дело даже заинтересовало государственные поисковые отряды, и, если бы степь Элуиь не была около границы, она уже превратилась бы в один колоссальный рудник.

Скоро с горного перевала донеслись поскрипывающий крики байбаков: «ди-ди, га-га»; это предупредительно-разведывательные сигналы, и только если снаружи никакого отклика, байбаки все вылезают из нор. Снова немножко покричали — и вот на поверхности появились более десятка больших и маленьких байбаков. Почти у каждой площадки стояла большая самка и внимательно осматривалась вокруг, одновременно крича, что вокруг всё спокойно, после этого сразу же повылезали детёныши, которые разбежались на несколько метров от норы и стали есть траву. Все они испуганно осматривались вокруг. Когда вблизи появлялся враг, самка сразу пронзительно кричала: «ди-ди-ди-ди», — сигнал опасности, и все малыши быстро скрывались в нору, чтобы переждать, когда враг пройдёт, и снова вылезти наружу.

Даоэрцзи дотронулся до Чень Чжэня и тихо сказал:

— Посмотри, внизу у самой северной одинокой норы сидит волк, мы с ним пришли вместе, все хотят пожрать байбаков.

Чень Чжэнь как услышал о волке, так его усталость сразу как рукой сняло, и он стал смотреть в том направлении. Он увидел, что на ровной площадке около той норы стоял большой самец-байбак, две его передние лапки свисали около груди, он осматривался по сторонам и даже не смел покинуть своё место, чтобы пойти поесть травы. Норы больших самцов обычно делаются на возвышенности, чтобы был полный обзор. Вокруг этой норы была только трава, из которой выступали несколько серо-жёлтых камней.

— Что-то я не вижу волка, только камни, — сказал Чень Чжэнь.

— Так около тех камней и сидит волк. Я долго смотрел туда, — усмехнулся Даоэрцзи.

Чень Чжэнь снова вгляделся и только тогда различил половину волчьего тела, потом спросил:

— У меня зрение хорошее, так почему же я сразу не увидел его?

— Если ты не знаешь, как волк хватает байбаков, даже если у тебя хорошее зрение, всё равно не увидишь волка. Волк подкрадывается к байбаку с подветренной стороны, ложится в углублении в зарослях травы у его норы. Волку схватить байбака нелегко, поэтому он охотится обязательно за большим самцом. Ты посмотри, этот байбак очень большой, почти как ягнёнок, если съесть такого, то наешься досыта. Если хочешь обнаружить волка, то ищи отдельно стоящую нору самца-байбака, потом смотришь, где подветренная сторона, и внимательно ищешь… — ответил Даоэрцзи.

Чень Чжэнь обрадованно сказал:

— Сегодня я ещё кое-чему научился. Когда же этот байбак будет есть траву? Я очень хочу посмотреть, как волк схватит его. Кругом ведь норы, волк только высунет голову, и байбак сразу же юркнет в ближайшую, и волк останется ни с чем.

Даоэрцзи кивнул:

— Глупый волк, конечно, не схватит байбака, только опытный волк может его поймать. У волков есть хитрый способ, чтобы не позволить байбаку скрыться в нору, ты, подожди и посмотри, как он будет это делать.

Два чабана повернулись и посмотрели на овец, те по-прежнему лежали не двигаясь. Они стали терпеливо ждать.